отражавшегося от стен.
— Наверное, вам это кажется странным.
— Не очень, — костяшки ее пальцев, сжимавших чашку чая с мятой, побелели. — Мне всегда было интересно, чем для него все закончится. Я немного поискала после вашего сообщения. Он женился? Это и есть ваша подруга?
Стоило предположить, что она отправится за информацией в интернет.
— Она ужасно разозлится, если узнает, что я встречалась с вами. Она полностью все отрицает.
Проще говоря: «Не пытайтесь связаться со Сьюзи».
Она кивнула:
— Конечно, я сама долго была такой же.
— Не расскажете мне?
И она, уставившись в стынущий чай, поведала мне свою историю, пока я, сгорая от стыда, поглощала смесь сливок и сахара. Лиза морила себя голодом, будто святая мученица. Не то для того, чтобы на нее больше не взглянул ни один мужчина, не то для того, чтобы ее не замечали вовсе. Она рассказала мне, как познакомилась с Ником на первом курсе Ноттингемского университета; он учился на втором. Как ее поразили его знаки внимания: прочие парни, которых она знала, хотели только переспать с ней, а потом даже не заговаривали на людях. Тяжело переживая разрыв после романа с регбистом, длившегося целый семестр, она встретила доброго, внимательного Ника — невысокого, ладного, со скорее приятным, нежели красивым лицом. Просто спасение.
— Он пригласил меня на обед! Это было неслыханно. Казалось бы, простая пиццерия, но я была так польщена. И он помнил все, что я ему рассказывала: имена всех моих преподавателей и кота, который был у меня в детстве, и прочие разные мелочи. Я и оглянуться не успела, как мы начали жить вместе.
— В студенческом общежитии?
Она покачала головой на хрупкой шее:
— Только вдвоем. Отец Ника, кажется, оставил ему довольно солидное состояние. Я казалась себе такой взрослой. Мы даже наняли уборщицу! Но потом…
Ах да. То самое «но потом». Интересно, у всех наступает такой момент, когда ты понимаешь, что у твоих идеальных, блестящих отношений, у твоей великой любви есть оборотная сторона? Ты словно переворачиваешь камень. Для меня такой момент настал, когда я нашла бальзам для губ в вещах из машины мужа.
— Да?
— Он начал ревновать. Мы с одним парнем занимались совместным проектом, неплохо ладили, но Ник был таким подозрительным. Он звонил мне, пока я была на учебе, иногда по тридцать раз за час. А если я задерживалась хоть на минуту — например, дольше обычного шла из библиотеки, заглянув по дороге в магазин или куда-нибудь еще, он хотел знать почему. Потом он стал запрещать мне ходить куда-то с подругами. Они вовсе не были тусовщицами — обычные прилежные студентки. Мы пошли тогда на концерт, и я надела… она снова уставилась в чашку, и от тяжелых воспоминаний ее голос зазвучал глуше. — Я надела топ-корсет. Они тогда были в моде. И он просто взбесился! «Для кого это ты вырядилась, если меня там не будет? Ты еще с кем-то встречаешься?» В конце концов я переоделась в футболку. Так было проще.
К концу второго курса Ник и Лиза никуда не ходили по отдельности, кроме занятий — да и то он иногда сопровождал ее на учебу под предлогом защиты от уличных хулиганов — и спортзала.
— Он это поощрял, — добавила она с горькой усмешкой. — Никогда прямо не говорил, но постоянно подталкивал к этой мысли. Однажды он прочитал какую-то статью о том, что девушки часто набирают вес в первый год университета.
Я посмотрела на выпирающие косточки Лизиных ключиц, и мне захотелось сделать Нику очень больно. Он разлучил ее с друзьями и семьей — даже ее бойкие итальянские родители перестали звонить, потому что Ник всегда брал трубку и говорил, что ее нет дома, о чем она, конечно же, узнавала только потом. Если она сама звонила им, он начинал дуться: «Зачем ты так долго висишь на телефоне? Развел — не твоя семья?»
— И еще он заставил меня перестать принимать противозачаточные, — завершая на этом свою историю, Лиза покраснела. — Убедил, что хорошо родить ребенка в молодости, пока я еще фертильна. А у меня выпускные экзамены были на носу! К счастью, ничего не вышло.
Морить себя голодом — тоже достаточно эффективное средство контрацепции.
— Мне очень жаль, Лиза, — сказала я совершенно искренне. — Надеюсь, сейчас все стало лучше.
— У меня есть друг, — она неосознанно коснулась безымянного пальца на левой руке, на котором не было кольца. — Но такое просто не забывается. Такие вещи оставляют шрамы, — она посмотрела прямо на меня. — Ваша подруга… с ней он поступает так же?
— Думаю, да. Только теперь он… не торопит события. Осторожничает.
Потому что Сьюзи — особа с более норовистым характером, чем эта застенчивая женщина. Чтобы сломать ее, ушло больше времени, потребовались более хитрые средства. Ник дождался, пока она не совершит что-то, за что ей будет стыдно, а потом умыкнул в сельскую темницу. Интересно, сколько времени он вынашивал этот план и готовил почву для переезда?
Распрощавшись с Лизой возле Лондонского моста, я долго смотрела, как шагают прочь ее тоненькие ножки. А глубоко в моей груди разгоралась ненависть к Нику. За последние несколько недель она каким-то образом сумела затмить мою ненависть к Сьюзи. Ник контролировал ее, использовал газлайтинг, презирал. А я даже не могла радоваться, как прежде, что мне повезло и мой муж был совершенно другим. Потому что он был точно таким же. Он убедил меня, что я схожу с ума и все его романы — плод моего больного воображения. Он врал мне в лицо целых десять лет. Он совершал и другие отвратительные поступки. Крал. Изменял. А может, если прислушаться к намекам Конвея, творил и кое-что похуже.
Сьюзи
Сначала надо было подготовить почву. Когда я решу разнести свою жизнь в клочья, мне потребуется укрытие. Место, где можно спрятаться. И кто-то, кто окажется на моей стороне, раз уж Нора перекочевала в лагерь противников. Я сказала Нику, что хочу повидаться с матерью. Снова пришлось прибегнуть к магии беременности:
— Когда собираешься стать матерью, хочется немного побыть со своей мамой. К тому же в этом году она не приедет к нам на Рождество.
Он, как обычно, медленно заморгал:
— Обычно ты с ней ругаешься. Это не повредит ребенку?
— Надеюсь, мы сумеем свести на нет наши разногласия. Отчасти потому я и хочу повидаться с мамой, ведь скоро у нее появится внук или внучка!
Я изобразила счастливую улыбку беременной дурочки, и Ник, одобрительно кивая, предложил заказать билеты на поезд.
