за двумя подростками. Крепкий парень легко держал под мышкой тяжёлую шкатулку и смотрел по сторонам, словно решал, в какую сторону лучше пойти. Беловолосая девушка что-то рассказывала, взмахнув руками. Наконец, решившись, парень взял её за руку и повёл в сторону рыночной площади.
— Много отдал за багряный румянец? — спросил мужчина, стоявший у окна.
— Раза в три меньше, чем она стоила бы на аукционе, — ответил Язир, раскладывающий на столе инструменты и склянки с реагентами. — А качеством она гораздо выше. Свеженькая, двух дней не прошло, как сорвали. Любопытно, где же они её достали так далеко от западного леса? И листочек хороший…
В увлечённом мужчине сложно было узнать главу третьей лаборатории. Он был автором почти всех стимуляторов для одарённых, которые можно создать из доступных или не очень редких ингредиентов. И достав лучший из всех возможных ингредиентов, он находился на седьмом небе от счастья, даже что-то напевал под нос.
— Ты хотя бы обратил внимание на эту парочку, или кроме ягоды ничего не заметил? — спросил мужчина, стоявший у окна.
— Оставь их, — не отрываясь от процесса, сказал Язир. — Это дела второй лаборатории. Хотя я бы их расспросил, где они ягоду нашли.
— С чего ты взял, что это дело вторых?
— Одежда у парня примечательная, — Язир всё же поднял взгляд на третьего племянника. — Мой тебе совет, не лезь в это. Вижу, что девушка понравилась, но тот, кто такие же чёрные одежды носит, крайне злопамятен. Парня нарядил специально, как предупреждение таким, как ты. А покровительствует ему лично глава секты.
Мужчина у окна нахмурился, глядя на уже пустую улицу. Он понял, о ком говорил дядя, но не мог взять в толк, как можно было отпустить такое сокровище. Вряд ли тот парень мог обеспечить достойную охрану. А если девушка просто исчезнет, он об этом не думал? Правду говорили старшие, что во второй лаборатории работают самые странные из вечных. И чем они там занимаются, никто толком не знает, кроме главы секты.
— А если она просто исчезнет? — повторил он своим мысли, но уже вслух, поворачиваясь к дяде. — Он не подумал, что опасно выпускать подобное сокровище из рук?
— Сделаю вид, что я ничего не слышал, — сказал Язир. — Но ты можешь взять мой корабль и навестить отца в провинции. И если будешь брать опасные зелья или порошки, делай это незаметно.
Глава 8
Прогуливаясь по улице «средней» части города, мы вышли к широкому торговому проспекту, где дома стояли вплотную друг к другу, демонстрируя витрины с самым разнообразным товаром. Лавка ткани здесь соседствовала с обувной мастерской и магазином, продающим посуду, глиняную утварь, медные и железные котелки. Чуть дальше продавали масляные лампы. Это была одновременно и лавка, и мастерская, где светильники чинили, заправляли и меняли стеклянные колпаки. Следом шла лавка ювелира, ещё закрытая, с плотными ставнями на окнах. А к нему нам как раз и надо было попасть, чтобы разменять золото. Зои хотела было купить пару сладких булочек в пекарне неподалёку, но продавец едва в обморок не упал, увидев тяжёлую золотую монету. Позвал хозяина, крепкого телом пекаря, присыпанного мукой и пахнущего свежим хлебом.
— К ювелиру вам надо, за разменом, — сказал пекарь, подтвердив мои мысли. — Он к обеду лавку открывает, но вы можете и побеспокоить, раз такое дело.
Он посмотрел на большую монету, покачал головой.
— Скажи, уважаемый, — я убрал золото за пояс, чтобы его не нервировать, — а где здесь постоялый двор поблизости? Самый дорогой, чтобы без клопов и где хорошо кормят.
— На соседней улице, — он показал в сторону дворцов. — Лучший в городе. Мы туда свежую выпечку поставляем. Там обычно старшие ученики сект останавливаются. Мой помощник Вас и проводит.
Он скрылся в глубине дома, откуда выскочил молоденький пекарь, присыпанный мукой ещё сильнее, чем хозяин. Раз пять поклонившись, он повёл нас сначала в обратном направлении до перекрёстка, затем вверх по холму. На третьей по счёту улице, идущей параллельно дворцам, он свернул на восток и через пару минут остановился у большого постоялого двора, если судить по вывеске. И о том, что это приличное заведение, можно было судить сразу по двум охранникам у главного входа.
Мне доводилось видеть много постоялых дворов, но этот поразил богатством и роскошью уже с порога. Сразу за дверью было небольшое помещение с угловой стойкой, за которой дежурила красивая женщина лет сорока. Потолки в помещении высокие, украшенные свисающей красной тканью с узорами, обилие резьбы по дереву, ковровая дорожка и плотные занавески, ведущие в главный зал. Было в оформлении что-то на восточный мотив и очень приятное глазу. Да и улыбка женщины за стойкой располагала. Помощник пекаря вперёд не лез, но пару раз выглянул из-за наших спин, стараясь, чтобы его заметили. Дескать, пусть знают, кто привёл богатых клиентов.
— Ты-то куда? — послышался позади нас голос охранника. Он успел ухватить помощника пекаря за шкирку и выставить на улицу.
— Доброе утро, — поздоровалась женщина. — Добро пожаловать в Рубиновый дворец.
— Постоялый двор? — уточнил я, надеясь, что это не бордель.
Женщина не ответила, смерив нас изучающим взглядом. По местным меркам мы были одеты более чем прилично, напоминая благородных господ, только без охраны. Тёмный наряд владыки гор Ракку, вышитый узорами по воротнику и в верхней части рукавов, с красивым поясом, тут по одному только качеству ткани можно было судить, что его обладатель совсем не беден. Зои в приятном глазу светлом платье, с накидкой на плечах. Для полноты картины ей не хватало лишь зонтика от солнца. Несмотря на несколько дней, проведённых в разрушенном городе, мы выглядели чистыми и опрятными.
Управляющая постоялого двора, если это был он, зацепилась за мой наряд взглядом, за вышивку, словно узнала. Я только сейчас подумал, может, Малеф скучал по родному миру и носил наряды по местной моде?
Молчание немного затягивалось. Или она в нашей платёжеспособности сомневается? Я вынул из-за пояса сразу две заранее подготовленные монеты и положил на стойку. Кстати, надо сказать, что на одной стороне монет было изображение дворца, а на другой — ступка с пестиком и незнакомые надписи. Не обратил на это внимание сразу, а, как оказалось, у местных алхимиков даже свои монеты имелись.
— Пять дней гуляем на все деньги, — сказал
