горяченькой не попарить в походе.
— И то верно, ну давай, только осторожнее, не перенапрягись.
— Не перенапрягись, тёть, я ж просто у костра буду, да глазеть по сторонам.
— Ну хорошо. Запомни где телегу поставили, ночью меж нас ляжешь.
— Хорошо. И это… Спасибо за заботу, вы единственные, кто у меня остались.
— Ой, да чего уж там, или давай, ступай только аккуратно. — отвернулась тётя, смахивая краем платка слезу.
Хорошая у меня родня. Тётя в свои 30 уже статная женщина. Многочисленные морщинки показывали её трудолюбие. И что труд её не из лёгких.
Через час кушанья были готовы. В каши порезали мелко ломти вяленого мяса, скотину резать не стали, ни ледников нет, ни коптильнь. Да и солнце не особо жаркое, чтоб мясо заготавливать в таком количестве. Ещё по паре яиц всем досталось — куры и в дороге неслись неплохо. Телеги, накрытые сетями надёжно укрывали от излишне яркокого желания некоторых попробовать полетать.
— Вот, кушай, Малик. На новое место приедем, индюшек заведём. Они, птицы, хоть и не шибко живучие, но зато цыплят быстро делают. За сезон пара индюшек 3–4 десятка спокойно может принести. Четверть, или половина выживет — уже хорошо. Много мяса будет.
— А почему мы раньше их не держали?
— Держали, просто мал ты ещё любыл, чтоб помнить. У нас из-за засухи трав лечебных вокруг не осталось в то лето, ими надо цыплят кормить, да взрослых на всякий случай. И падеж случился. Жалко было, все наши бабы ревели. А ради индюшек вдаль идти — не с руки. Просто гусей побольше да кур держать стали. А ещё, у того городка недалече есть пруд к большой. Там и рыбачить можно. Ещё дальше — речка широкая, шагов двести. Так что и уток заведём. Там и надо то всего — пару селезней да уток, а дикие сами к ним привыкнут и ходить кушать в сени будут к нашим.
— Здорово.
— Ага. Эх, надо было раньше уходить. — Потупился её взор, а я поспешил перевести разговор на другую тему.
— А что там ещё есть?
Тетя сразу оживилась.
— А ещё, Малик, там есть мельница. Будем пшено, да рожь сеять окромя овса. И хлеб у нас будет. Очень сытно будем кушать. Прям как лет двадцать назад, когда староста наш толстым был аки барсук на сносях.
— Он самым толстым в деревне был?
— Ну ежели попа не считать, то да. Тот больше на хряка был похож.
— Да уж, представляю. — перед глазами встал несущийся на меня Святоша-кровосос. Видимо, на моем лице что-то отразилось.
— Не веришь? А зря. Тоже радоваться такой сытой жизни будешь. А чем больше еды — тем больше сил для работы. Даже уставать меньше будем, коли сыто заживём.
— Классно.
— Ну что, покушал?
— Да тёть.
— Тогда или к костра ногу греть, а бабы поедят пока, те, что готовили.
Около ближайшего костра стоял мужик, что ранее раздавал команды.
— Малик? Хромаешь как. Вот ногу и погреешь, расходишься потом. Слушай значит, объясню каждому. К костру сидеть спиной, чтобы в темноте видеть. Перед собой до колен сделать каждому по два кола, шкуру меж ними натяните. Это чтоб не дул вам в спину костёр, а то загоритесь ещё. По кругу от костра тоже шкуры, да одеяла, что мы привезли с собой, на палки выставите. Это чтоб, если ветер будет то все равно тепло оставалось в том месте, где сидите. Один отдежурил — будишь следующего. Дежурить по часа полтора. Тебе, как первому — пока первый засвет в небе не появится со стороны восхода солнца, коли первому дежурить проще. Это вон там. — показал он пальцем.
— Хорошо. У вас хорошо получается командовать.
— Солдатом был, старшим сержантом., пока в спину не ранили стрелой. Ни стоять не могу долго, ни сидеть. Либо хожу, либо лежу.
Заметил, что он то и дело переступает с ноги на ногу. А при ходьбе у него иногда подкашивается правая нога, будто в ямку ступает не глядя.
— Располагайтесь, в общем, через полчаса будешь на посту. А остальные — спите. — Обратился он к остальным мужикам.
— Если что случится, что делать?
— Правильный вопрос, пацан. Обычно на такое скопление народ никто не рискнет напасть, даже разбойники. В походе народ более готов к нападению, чем в деревне. Зверье же разве что бешеное забрести может в такую толпу. Нечисти в наших краях замечено не было. Если не считать нападение тех здоровых волков.
— Те волки — нечисть?
— Нет, волки не нечисть. Волки — зверье. — Странновато он разговаривает, с мысли на мысли прыгает. Наверное, и по голове в битвах прилетало. — В общем так Если зверье какое заметите — будите меня. Если стая волков — поднимаете шум, будите всех. Если людей увидите, любых, даже одинокого путника- будите всех мужиков, кто в дежурстве, и меня. А там решим. поднимать ли тревогу.
— Понятно.
— Вот и славно, давайте, обустройте местечко себе, я помогу.
За полчаса натыкали жердей, навязали перекладин и получилась низенькая загородка, в которую почти не задувал ветер. Ночи еще не летние, холодные, поэтому очень поможет не замерзнуть. На несколько топчанов улеглись мужики — мне достался старый бочонок. Неудобно сидеть. Оно и понятно — чтоб не заснуть. А потом мое место займет следующий мужик.
У самого костра поставили котел с водой, в который вперемешку разных трав набросали — цикория, иван-чая и еще чего-то. Чтоб согреться, взбодриться. Ароматный чаек вышел. Жаль, пить нельзя, это на утро. Иначе как заснуть после?
Солнце уже скрылось за горизонтом, народ уложился спать — все устали в дороге.
Чем сильнее охлаждался воздух к наступлению ночи, тем приятнее было тепло костра. Дровишек накидали за импровизированной загородкой. Я периодически вставал и 1–2 дровишки подбрасывал.
Ночь наступила быстро. И ярко. Стоило небу стать темно-синим, как начали появляться звезды, а из-за горизонта показалась луна.
А ведь днем звезд не видно. Святоши говорят, что земля плоская, и крутится как блин. Сверху солнце — снизу звезды в небесной глади. Но не верится. Звёзды то плавно выступают. Думается мне, что она такая, какой описывал её папа — круглая, слегка приплюснутая. И уж больно звездочки похожи на маленькие солнца. Может и наш мир не одинок в небосводе?
Эх были бы у нас школы, как в крупных городах.
В дали, на границе видимости пробежал какой-то зверек. На зайца похож. Поднимать из-за него тревогу? Кто его знает. Вроде просто заяц. Но они зверьки дневные. Чего ему бегать ночью?
Лучше разбужу
