Я до сих пор не могу спокойно вспоминать, что происходило в тот момент в моей душе. Слезы сами собой наворачивались на глаза. Слезы благодарности. Мною овладела (да так по сей день и не отпустила) уверенность в том, что все светлое и доброе происходит в мире исключительно благодаря Светлой Сиарне и ее заботе о нашем благе. Я был готов отдать последнее во славу Госпожи, я тогда не пожалел бы и самой своей жизни, призови Она ее. Позже первое впечатление немного развеялось и ослабело, но не исчезло совсем…»
— Вот тебе и танцы-шманцы, — Шимаэл озадаченно выпятил губу. Всегда неприятно осознавать, что тебя попросту дергали за веревочки, пусть даже и таким изящным способом, — Танец Забытья… я так и знал, что не следовало поддаваться на ее уговоры. Хотя, если достаточно даже нескольких жестов…
Он раздраженным рывком перевернул страницу.
«…возможно, мне трудно быть до конца объективным, но я могу привести массу примеров, которые лично у меня никак не получается объяснить с рациональных позиций.
Крестьянин, в доме которого я останавливался на ночь, рассказал мне следующую историю.
Его жена находилась на последнем месяце беременности, и он, желая обеспечить ей нормальный уход, за пару недель до срока решил отвезти ее к родственникам в город. Там имелся Храм Сиарны, и его Жрица могла бы принять роды как положено. Дорога была долгой, и им пришлось заночевать прямо в лесу.
Неожиданно посреди ночи его жене стало плохо, у нее начались преждевременные схватки. Крестьянина охватила паника, он не имел ни малейшего представления, что надо делать. Его жена начала терять сознание, и в тот момент, когда он уже совсем отчаялся, из ночной темноты к их костру вдруг вышла Жрица. С собой она принесла большую сумку со всеми необходимыми принадлежностями. Ничего не объясняя и не спрашивая, она сразу же занялась роженицей. После этого мужик только успевал крутиться вокруг и выполнять ее указания.
Выяснилось, что плод расположен неправильно, и пуповина обвилась вокруг его шеи, начав удушать малыша. Жрица сражалась за его жизнь несколько часов, массировала живот, поправляя положение младенца, буквально по миллиметру выводила его наружу, делала потом ему искусственное дыхание и все же спасла его! Новоиспеченный отец совершенно потерял голову от переживаний и счастья, он не знал, что и делать, как отблагодарить спасительницу. А та, собрав свои вещи, на прощание сказала, что ее прислала сама Сиарна, и благодарить надобно Ее. После чего Жрица исчезла в рассветных сумерках так же беззвучно, как и появилась. Только пеленка с вышитыми ликами Сиарны, в которую был завернут ребенок, напоминала о том, что ее появление не пригрезилось.
Я всегда старался смотреть на вещи рационально, и не доверять сведениям, которые не мог проверить или подтвердить из других источников. Если все случилось именно так, как он рассказал, то возникает масса вопросов, точнее, один, но главный вопрос: откуда Жрица могла знать заранее, где и когда понадобится ее помощь? От того места, где они остановились, до города оставался еще день пути, чтобы успеть, она должна была выехать загодя. В то же время крестьянин заверил меня, что никого не предупреждал о своем приезде и даже о беременности жены никому не говорил».
— У них вообще хорошо получается предвидеть различные неприятности, — Шимаэл поерзал в кресле, чувствуя себя немного неуютно, — вот только кто нас-то теперь спасать будет?
«…все мы слышали массу подобных историй, но они всегда приключались когда-то очень давно, где-то очень далеко и с кем-то другим. Но сейчас я разговаривал с непосредственным ее участником, тот самый мальчуган спал в этот момент в соседней комнате, и мне предъявили ту самую пеленку.
И это — лишь один, самый яркий случай из тех, о которых мне поведали. Я уже не говорю о всяких банальностях вроде того, как танцующая Жрица изгнала полчища саранчи с полей, или как один-единственный Советник буквально на своих плечах удерживал рушащуюся дамбу во время наводнения. А о том, что происходит с теми, кто удостоился Благословения Сиарны, я даже говорить не буду, чтобы вы не сочли меня сумасшедшим. И, опять же, все описанные события происходили не давным-давно в какой-то далекой-далекой стране, а вот прямо здесь, вот с этим конкретным человеком, буквально год назад. Ситуация для обычного народного мифотворчества совершенно нетипичная.
То количество фактов, которое на меня вывалилось, явно превышает все разумные пределы. Если кто-то сможет предложить им простое и логичное объяснение, то я буду этому человеку крайне признателен. Я себе уже всю голову сломал, и вынужден признать, что потерпел поражение.
Некоторые моменты можно попытаться объяснить развитыми духовными практиками, религиозным самовнушением и использованием элементов гипноза, но вся система в целом определенно выходит за рамки привычных представлений. Похоже на то, что мы имеем дело с чем-то большим, нежели обычный культ или набор суеверий. В событиях, происходящих на Клиссе, присутствует внутренняя логика, хотя и не совсем понятная, за ними кроется некая единая, питающая и направляющая их воля.
Я не большой специалист строить теории, но ясно одно — эта сила реальна, и нам, если мы не желаем проблем, придется с ней считаться. Совокупность всех проявлений этой загадочной силы сами клисситы называют кратко — Сиарна».
Шимаэл уронил бумаги на пульт перед собой и уставился в пространство невидящим взглядом. Если бы подобный испуганный лепет прозвучал из чьих-либо еще уст, он бы лишь скептически ухмыльнулся и сразу же забыл о прочитанном. Но Теодор! За свою бурную жизнь тот побывал на таком количестве миров, что давно уже перестал их считать, видел такие невероятные вещи, что, казалось, уже ничто не способно его удивить. И вот, на тебе!
Неудивительно, что Риккардо припрятал от команды такие пикантные подробности. Вряд ли Найда пришла бы в восторг, узнав, что ей, возможно, предстоит тягаться в могуществе и обаянии с «загадочной силой», перед которой спасовал сам Теодор. Неужели он полагал, что все сойдет им с рук? Ведь капитан тоже был прекрасно знаком с Теодором и его взглядами. Не мог же он считать, что все написанное — плод разыгравшегося воображения знаменитого исследователя или последствия повреждения его мозга после перенесенной песчаной лихорадки. Слишком уж все связно и последовательно.
Почему, зная, с чем мы имеем дело, он не проявил гибкости, не попытался прийти к взаимовыгодному соглашению, договориться с Зиолой или, позже, с Дэлери? Впрочем, Риккардо никогда не был склонен к компромиссам или уступкам. После стольких лет безоговорочных побед вдруг проявить мягкотелость — на такое он бы никогда не пошел. Он слишком сильно закостенел в своей последовательной прямолинейности, а в его возрасте уже сложно что-то резко менять. Он рискнул и проиграл, точнее, теперь уж проиграли они все.
Глава 19
В руке у Шимаэла оставалась последняя непрочитанная страница, где Теодор составил что-то вроде небольшого словарика.
