— Дух захватывает.
Она мило улыбается.
— С тобой все в порядке? После вашего разговора с королевой?
Элли снова поднимает глаза к небу.
— Я в порядке. Но думаю, Николас не зря называет ее боевым топором, а?
— Нет. — Я усмехаюсь. — Это заслуженное прозвище.
Я целую ее в шею, в ухо. Есть вещи, которые я должен сказать, вещи, о которых мы должны поговорить, но прямо сейчас я хочу ее. Я хочу обнять ее, почувствовать ее под собой и повсюду вокруг.
— Я без ума от тебя, Элли. Я помешан на тебе. Я так сильно хочу тебя.
Она поворачивается в моих руках, обнимая меня за шею. И ее милые голубые глаза полны того же желания, что бушует во мне.
— Я у тебя есть, Логан. Я здесь, — тихо говорит она. — Я твоя.
Я целую ее медленно и глубоко. И не останавливаюсь, мои губы не отрываются от ее кожи, я несу ее на кровать, укладываю и снимаю с нее свитер и легинсы.
Элли смотрит, как я снимаю рубашку через голову. Ее взгляд следует за моими руками, лаская меня, пока я расстегиваю брюки и сбрасываю их на пол. Удерживая ее взгляд, я ложусь к ней на кровать, обнаженный во всех отношениях.
И когда снаружи бушуют ветер и дождь, мы с Элли создаем наше собственное убежище, наш собственный рай. Она стонет мое имя, когда я проскальзываю глубоко, и прижимается ко мне. Я держу ее близко, медленно входя в нее, шепча нежные слова и священные обещания.
Это подлинно и необузданно — больше, чем соединение наших тел, кажется, что и наши души тоже соединились.
Когда этим утром она сказала мне, что любит меня, это был первый раз, когда кто-то говорил мне эти слова. Единственный раз. И это так дорого для меня, она так дорога мне, я трепещу от глубины этого чувства.
Мы приходим к кульминации вместе, кончая одновременно. Это восхитительно, это похоже на любовь. То, что у меня есть с Элли, то, что мы сделали в этот момент, это то, чего я хотел всю свою жизнь — нечто благородное и продолжительное. Чистое, доброе и истинное.
Элли
Следующие несколько дней сумасшедшие и трудные. Раньше я думала, что уже привыкла к прессе, к дерьмовым историям, которые они высасывают из пальца. Но это уже другой уровень беспорядка. Они разбивают лагерь возле дома Логана — на тротуаре, ожидая, когда появится один из нас. То, что раньше было его личным убежищем, превратилось в цирк, шоу уродов.
Они следуют за нами повсюду. Логан почти ввязывается в драку на блошином рынке, когда один папарацци делает наглый комментарий о моих сиськах. Только охрана, следовавшая за нами, не дала ему сломать челюсть этому засранцу.
Логан с энтузиазмом принимается за ремонт дома, и все получается чудесно. Однажды я говорю ему, что он должен выбрать строительство или реконструкцию в качестве своей следующей профессии, наполовину в шутку. Но он не отвечает. Я думаю, что ему все еще нелегко от того, что пришлось покинуть свою должность, это оказалось сложнее, чем он думал. Всякий раз, когда мы выходим на публику, он напряжен и спокоен — не то чтобы раньше он был мистером Болтуном. Но ночью, во дворце, где мы спим, когда мы занимаемся любовью — тогда я чувствую его. Он смотрит на меня глазами, которые я знаю, улыбается, шепчет и целует меня как мужчина, которого я люблю.
В те моменты, когда есть только он и я, а остального мира не существует, мы совершенны. И счастливы. И я мельком могу разглядеть, каким будет наше будущее, если мы сможем пройти через это испытание.
* * *
Неделю спустя наступает день торжественного бала в честь Генри и Сары. Удивительно, но об их тайной свадьбе в саду никто так и не узнал, и я рада. Тот день по-прежнему принадлежит только им. Им не нужно делиться этим с миром.
Бал станет моим первым официальным совместным публичным выходом с Логаном. Я не могу дождаться, когда буду идти с ним под руку. Не могу дождаться, когда увижу его лицо, когда он увидит мое платье — длинное облегающее платье цвета бутылочного стекла, которое подчеркивает мою грудь и выгодно демонстрирует задницу. Переходите на @сладкиеперсикиэлли — как только Twitter увидит мои фотографии в этом наряде, @сексизадницаэлли будет в тренде по всему миру. Не то чтобы меня это всерьез волновало, ведь единственное место, где я хочу быть в тренде, — это в пошлых фантазиях Логана Сент-Джеймса.
Я провожу день с Ливви и Сарой, прихорашиваясь — это явное преимущество жизни в королевской резиденции, где команда гламурных стилистов приезжает к вам прямо во дворец. Наши волосы вымыты и уложены, ногти подпилены и накрашены, мы натерты воском и выщипаны на каждом сантиметре наших тел. А потом, ровно в семь, мы встречаемся на лестнице главного зала, чтобы сфотографироваться.
Сара одета в красное бальное платье без бретелек, ее волосы уложены в бесчисленные блестящие локоны. Генри, поразительно красивый в строгом смокинге с фалдами, не может оторвать от нее глаз.
Оливия, с ее большим, круглым, красивым животом, выглядит великолепно в изумрудно-зеленом шифоновом платье с обнаженным плечом в паре с простыми — и мягкими — открытыми балетками. Николас настоял на них, потому что не хотел, чтобы у нее болели ноги.
Дворец нанял знаменитого фотографа Джиллиана Сабала, чтобы сделать постановочные и простые снимки королевской семьи. Логан опаздывает, поэтому я пытаюсь дозвониться до него, но звонок переключается на автоответчик. Я отправляю ему сообщения, но он не отвечает. Мое беспокойство растет по мере того, как на лестнице делаются снимки без его участия. Мое разочарование опустошает. Раз уж он не попадет на портретные снимки, я думала, мы сможем сделать парочку фото, где только мы вдвоем — они были бы такими потрясающими.
Где он?
Затем наступает время встречать официальных гостей, и бал начинается без Логана.
У меня в животе появляется это ужасное, тошнотворное чувство. Потому что в последнее время он был на взводе, напряженный и несчастный. Я слышу едва уловимый шепоток беспокойства, что, возможно, с ним что-то случилось: несчастный случай или травма, — но в глубине души я знаю, что это неправда.
Я снова пишу ему. Я звоню еще пять раз. Мне наплевать, что я выгляжу отчаявшейся, потому что это Логан — а с ним мы не играем в игры. По крайней мере я так думала.
Я наблюдаю за входом в бальный зал, надеясь, что он появится, потому что я человек, который надеется до последнего.
И только после часа танцев, когда официанты в белых формах подают безупречный, элегантно сервированный ужин, моя надежда умирает и мое разочарование начинает накаляться, закипать — превращается в гнев.
Потому что Логан не придет.
* * *
Когда мы подъезжаем к дому, он кажется пустынным, тихим и темным, хотя внутри горит свет. На подъездной дорожке стоит черный внедорожник, принадлежащий телохранителям, и в машине сидят двое парней, которых я не узнаю. Они кивают Джеймсу, когда он закрывает за мной дверцу машины. Он делает движение, чтобы повести меня по тропинке, но я останавливаю его, потому что сейчас мне не нужна аудитория.
