нем.
И он тут же распорядился вызвать Линь Чуна, чтобы взглянуть на него.
Линь Чун, пригорюнившись, сидел в своей камере. Вдруг он услышал голос тюремного служителя:
– Начальник лагеря находится у себя в служебном помещении и приказывает ссыльному Линь Чуну явиться к нему для проверки.
Когда Линь Чун пришел к начальнику, тот сказал ему:
– Ты только что прибыл в лагерь. По уложению императора У Дэ каждый новый ссыльный должен получить сто палок. Служители, приготовьтесь наказать преступника.
Тогда Линь Чун произнес:
– В дороге я простудился, заболел и сейчас еще плохо себя чувствую. Прошу вас отложить наказание.
Тут выступил вперед надзиратель и сказал:
– Этот человек действительно болен, и я прошу освободить его от наказания.
– Ну что ж, – заметил начальник лагеря, – подождем, пока он поправится, тогда и накажем.
Затем надзиратель сказал:
– Сторож в храме Владыки неба давно уже отслужил свой срок. Может быть, мы поставим на его место Линь Чуна?
Писарь тут же составил бумагу о назначении Линь Чуна, и надзиратель провел его в камеру за вещами, а оттуда в храм Владыки неба. Когда Линь Чун вступил в должность сторожа, надзиратель сказал ему:
– Наставник Линь, я сделал все, чтобы помочь вам. Работа, на которую я вас устроил, – самая легкая в лагере. Все, что от вас требуется, это подметать пол, а также утром и вечером возжигать курильницы. Другие ссыльные работают с утра до ночи, однако это нисколько не облегчает их участи. А те, которые пришли сюда с пустыми руками, находятся в земляных ямах. Им и жизнь не в жизнь, да и смерть их не берет.
– Благодарю вас за заботу, – отвечал Линь Чун.
С этими словами он достал еще три ляна серебра и, вручая их надзирателю, сказал:
– Надеюсь, вы будете также добры ко мне и в дальнейшем. Мне очень хотелось бы, чтобы с меня сняли шейную кангу.
– Это я могу сделать, – отвечал надзиратель, принимая серебро.
Он тут же отправился к начальнику лагеря, получил от него разрешение и по возвращении снял с Линь Чуна кангу.
И Линь Чун стал жить при храме. Он сам готовил себе пищу и прибирал жилье. Вся его работа заключалась в том, чтобы подметать пол в храме и возжигать курильницы. Время летело, и он не заметил, как прошло около пятидесяти дней.
А начальник лагеря и надзиратель, получив взятку, почувствовали к Линь Чуну даже нечто вроде расположения. Они предоставили ему полную свободу и не вмешивались в его жизнь. Чай Цзинь также не оставил Линь Чуна своими милостями и прислал ему со слугами теплые вещи и подарки, которыми Линь Чун поделился с остальными ссыльными.
Но не будем вдаваться в подробности. Скажем только, что однажды, в середине зимы, около полудня, Линь Чун вышел прогуляться по окрестностям лагеря. Вдруг он услышал позади себя:
– Наставник Линь! Как вы попали сюда? Обернувшись, Линь Чун увидел человека, из-за встречи с которым
В свирепом, бушующем море огня
Лишь чудом в живых оказался Линь Чун,
В жестокую бурю, в слепящий буран
Чуть с жизнью своей не расстался Линь Чун.
Но о том, с кем повстречался Линь Чун, вы узнаете из следующей главы.
Глава десятая
Линь Чун в метель отправляется в кумирню Бога гор. Лу Цянь сжигает амбары с фуражом
Итак, Линь Чун вышел на прогулку, и вдруг его окликнули. Оглянувшись, он увидел трактирного слугу Ли Сяо-эра, которого он знал, когда жил в Восточной столице. В свое время Линь Чун часто помогал Ли Сяо-эру. Однажды Ли украл деньги у хозяина кабачка, за это его арестовали и предали суду. Тогда Линь Чун поручился за него, внес залог и избавил его от суда. Однако оставаться в Восточной столице Ли уже не мог. Благодаря Линь Чуну, снабдившему его деньгами, Ли удалось выехать из города и устроиться в другом месте. И вот, совершенно неожиданно, они снова встретились.
– Как ты сюда попал? – спросил Линь Чун.
– После того как вы, господин, спасли меня и помогли покинуть столицу, – отвечал Ли Сяо-эр, почтительно кланяясь, – я отправился на поиски работы, но так ничего и не нашел. Я долго скитался, пока не попал в Цанчжоу. Тут я обратился к одному кабатчику по фамилии Ван. Он взял меня к себе слугой и скоро убедился, что я человек старательный, умею хорошо прислуживать за столом, готовить вкусные закуски и приправы. Гости были довольны мной, и дела кабачка пошли очень успешно. Хозяин даже отдал за меня свою дочь. Родители жены вскоре умерли, и мы остались вдвоем. Кабачок наш находится как раз против лагеря. Сегодня я отправился собрать долги и вот встретил вас, моего благодетеля. Но вы-то как очутились здесь?! – спросил он Линь Чуна.
Линь Чун показал клеймо на своем лице и сказал:
– Я впал в немилость у командующего Гао Цю, и он устроил так, что я попал под суд и был приговорен к клеймению и ссылке. Здесь я сторожу храм Владыки неба. А что будет со мной дальше, я и сам не знаю. Никак не ожидал я встретиться здесь с тобою.
Ли Сяо-эр пригласил Линь Чуна к себе в кабачок, усадил за стол и, позвав жену, велел ей поклониться благодетелю их семьи. И муж и жена были очень рады видеть Линь Чуна в своем доме.
– У нас нет здесь никаких родственников, – говорили они, – а сегодня само небо послало вас, нашего благодетеля.
– Но я ведь ссыльный преступник, – возражал Линь Чун, – и боюсь, что недостоин быть в вашем обществе.
– Не говорите так, – ответил Ли Сяо-эр. – Кому не известно ваше почтенное имя? Если вам нужно что-нибудь постирать, погладить или починить, мы все сделаем.
Беседуя с Линь Чуном, Ли поставил перед ним вино и закуски, а когда наступил вечер, проводил в храм. На следующий день Ли снова пригласил Линь Чуна к себе. Так Линь Чун стал своим человеком в доме Ли, и хозяин часто носил ему горячую пищу и воду. Видя, какое почтение оказывает ему семья Ли, Линь Чун отдал им часть серебра.
Не будем, однако, рассказывать об этом подробно, а вернемся лучше к делам поважнее.
Время летело быстро, скоро наступила зима.
Стеганая одежда Линь Чуна и его белье стараниями жены Ли были приведены в порядок. Однажды Ли стоял у дверей, приготовляя закуски, и вдруг увидел, что двое
