прямоугольное помещение наполнялось воздухом и светом. Кажется даже дышать в нем становилось комфортнее.
А вот мне приходилось все сильнее контролировать себя и свое тело. Глеб не упускал возможности дотронуться до меня, от чего я моментально вспыхивала. Я уже и забыла эти ощущения от одного его мимолетного касания. Такая же реакция была на его взгляды полные огня. Этот огонь по воздуху добирался до меня и впивался в каждую клеточку моей кожи. Пробирался в глубь к самому ядру и аккумулировал острое желание от которого я задыхалась.
Еще немного и я сдамся, я погашу это пламя, что съедает живьем. Я хочу Глеба и все чаще просыпаюсь понимая, что почти достигла вершины блаженства во сне.
После очередного возбужденного подъёма я дрожала в душе. Теплые струи воды покалывали мое обнаженное тело. Сон был для меня как реальность в которой я растворялась в ласках Глеба. Постояв почти час и так и не придя в себя, я облачилась в спортивный костюм из мягкого хлопка.
Звонок телефона раздавшийся ближе к обеду заставил меня сбросить те чувства, что я питала к Бутузову. Это мама и ей не к чему волноваться из за восставшей любви дочери. Главное сейчас операция отца и его самочувствие. Я напряглась и отогнав тревожные мысли приняла вызов.
— Да, мамуль! Как у вас дела? — слегка дрожащим голосом от волнения спросила я.
— Все хорошо, Алисочка! Операция прошла успешно… — ответила она мне.
У меня словно груз с плеч свалился. Все хорошо! С моим родным человеком все будет хорошо! Он будет жить!
Мама что то еще говорила о деталях, о том что они еще пробудут там некоторое время, но меня это уже не интересовало. Главное, что отцу лучше и он будет жить! Волнение которое не покидало меня эти дни выплеснулось слезами облегчения. Я присела на кресло в гостиной и разрыдалась. Я громко рыдала выплескивая скопившееся напряжение.
— Милая, что с тобой! — голос Глеба заставил меня встрепенуться. — Что случилось?
Я видела его тревогу и слышала участие в голосе. Сама не ожидая от себя, я прижалась к теплому телу мужчины и вновь рыдала навзрыд. А Глеб гладил мою спину и шептал слова утешения. А мне было так спокойно рядом с ним, так легко в коконе его объятий.
— Что произошло? Скажи мне, родная! Ну же Алис! — вытирая мои слезы своими большими ладонями шептал Глеб.
— Отец… — начала я шмыгая носом. — Он будет в порядке. Теперь будет в порядке. Операция прошла успешно и он быстро идет на поправку.
И вновь я плачу на его груди, а он обнимает так нежно, что не хочется чтоб этот момент закончился. Я получила поддержку и помощь от любимого человека не смотря на напряженные отношения между нами. Он не оттолкнул, а наоборот помог мне морально. И я так благодарна ему за этот поступок.
— Ну все! Успокойся, лисенок! — прошептал он отрывая меня от своей груди и заглядывая в красные от слез глаза.
Мы смотрим друг на друга не моргая и кажется и не дышим вовсе. Просто смотрим и тонем в наших взглядах. Я слышу стук своего сердца в ушах и сглатываю тугой комок в пересохшем горле. Нас тянет друг к другу. Наши губы стремительно сокращают и без того мизерное расстояние. И вот когда остается один миг, звонок его телефона вонзается в звенящую от напряжения тишину.
Я вздрагиваю и прихожу в себя. Черт. Я почти поддалась инстинктам ведомым нас не голосом разума. Вздох и полные легкие кислорода, а мозг начинает усиленно работать. Теперь когда он вышел из кислородной комы, его процессы стремительны.
Я подрываюсь с места и вихрем несусь в комнату отведенную мне. Захлопываю дверь, словно жду, что Глеб вломиться следом. А потом прижимаюсь к деревяшке спиной и вновь слезы катятся по щекам. Я зажимаю рот ладонью и медленно скольжу по полотну двери на пол. Тихие, почти немые рыданья сотрясают мое тело. Вот. Теперь я поняла, что я опять умираю от любви к нему.
И опять время начало свой неспешный бег. Чем ближе был конец ремонта, тем больше я понимала, что вновь попала в свои же сети. В те самые, что ставила на понравившегося мне парня. Я разорвала их после случившегося в доме дяди. И вот они спутывают меня, лишая возможности бежать. А куда бежать? Я пробовала уже. Проходила. И как итог я бегу по кругу. По бесконечному кругу из боли и самообмана.
Кто то однажды сказал весьма мудрую вещь. У нас женщин есть одна деталь, что подчас мешает нам быть счастливыми. Мы придумываем себе образ идеального мужчины и стремимся к нему. Осознанно или нет, но мир что вращается вокруг нас навязал нам этот стереотип. Мы кажется впитали его с молоком матери и подпитываем мелодрамами, романами и даже рекламой, что в переизбытке в нашем мире. А нет их и не было никогда. Ни кто не идеален. А принять недостатки нам мешает именно наша врожденная черта женской сути.
Мы мечтательницы по образу жизни. Мы стремимся к совершенству во всем. Худеем мучая себя диетами, делаем пластику, не говорю уже про ногти, волосы и ресницы. Подобно себе мы лепим наших мужчин. Но они не мы. В них нет этого от природы. Они не могут так легко меняться. Нет. Есть конечно исключения, но это как везде, в каждом правиле.
Вот и я кажется когда то придумала себе этот самый идеал. Он подходил под внешние параметры идеально, но внутренний мир был не таким. Ну да. Помните в девичестве мы мечтали о высоком, спортивном парне. Как там было раньше? Ах да! Принц на белом коне. Времена идут, но мы неизменно ждем этого самого принца. Лошадь сдохла и ей на смену пришла дорогая машина. Да и принцы не блистают манерами. Но мы все не отступаем. Лепим себе того самого, что нарисовало воображение пятнадцати летней девчонки.
Нет. Некоторые черты в мужчинах не изжили себя, но их днем с огнем. А мы непреклонны. И вроде под тридцать уже и опыт есть, а все туда же. Недостатки видим, а того каким он становиться рядом с тобой словно и не замечаем. И все ваяем и ваяем из них свой идеал. А ведь они живые и у них тоже есть свое понятие об идеале. И вот рано или поздно им надоедает и они уходят. Сбегают к тем, кто примет их такими, какие они есть. А
