на выживание, — включился в размышления фамильяр.
— Да, пожалуй, — согласилась я. — Давай еще раз спустимся вниз.
Едва мы переступили порог подземной комнаты, как в нос снова ударил сладковатый травяной запах яда. Правда теперь он был слабым и едва уловимым, но этого оказалось достаточно, чтобы воскресить в моей памяти некоторые воспоминания. Точно такой же запах был, когда меня кто-то усыпил.
Боясь повторения того сценария, я схватила чертяку и быстро устремилась обратно.
— Теперь окончательно стало ясно, что здесь был именно тот, кто замуровал меня в склепе, — сказала я, как только мы оказались на свежем воздухе.
— Да это, в общем-то, и так было понятно с самого начала, — нахмурился Шнырь.
— Но теперь у нас появились доказательства, — ответила я. — Изначально запах мне не показался знакомым, но теперь, когда его концентрация стала меньше… Это точно он.
— Погоди, а что если эту дверь оставили приоткрытой именно из-за сквозняка? В надежде, что остальные именно уснут, а не умрут? — предположил чертяка.
— Зачем тогда нужно было выпускать в воздух столько яда? Можно же было аккуратно всех усыпить небольшой порцией ядовитого газа, — нахмурилась я. — А когда мы вошли в комнату, вспомни, в воздухе даже стояла зеленая дымка от этой отравы.
Мы неспешно брели вдоль проселочной дороги, все дальше удаляясь от Рогнара и строя разнообразные гипотезы относительно произошедшего.
— Итак, что мы имеем? — вслух вопрошала я и тут же сама себе отвечала. — Есть некий тайный культ, владеющий могущественным артефактом и крадущий редкие виды магии. Он действует подпольно, члены его неизвестны, а конечные цели неясны. И вдруг один из его членов предает остальных, крадет артефакт и оставляет их умирать. Очевидно, что все эти жертвы ради престола.
— И как он планирует его удержать? — заинтересованно уточнил Шнырь.
— Ну, такие вещи обычно продумывают до мелочей. Так что план есть, в этом можно не сомневаться.
— Но он же не сможет прикидываться твоим женихом вечно, — заметил чертяка.
— Конечно, нет. Думаю, что ему это и не нужно, — я задумалась и остановилась. — Личность Тэтчерда была выбрана неслучайно. Его слово имеет вес, при определенных обстоятельствах он даже может претендовать на трон. А это значит, что если он может трон взять, то точно так же может его и передать… Кому-то третьему… Тому, кого мы и пытаемся вычислить.
— Разве не проще было тогда прикинуться королем? Зачем размениваться на паладина? — продолжил фамильяр. — Я бы, например, так и поступил.
— Возможно, но с другой стороны, за первым паладином армия. Он генерал и главнокомандующий всеми силами королевства, — возразила я.
— Но король ведь все равно может ему приказать, — настаивал Шнырь.
— Может, — с этим я не могла не согласиться.
— Тогда почему все-таки паладин, а не монарх?
— Не знаю, — раздраженно пожала плечами я. — Значит на то есть причина. И вообще, в этом деле столько вопросов, столько фактов не сходится и противоречит друг другу, что кажется будто…
Я остановилась внезапно пораженная собственной догадкой.
— Погоди-ка, сколько человек мы вытащили из того склепа?
— Так, ну Крис с Тэтчердом подняли семерых, — принялся считать чертяка. — Потом еще троих лежачих тащили. Потом мы с тобой четверых, потом пока Крис их пытался в чувства привести Тэтчерд еще двоих вытянул. Одна сама дотелепалась и потом еще мы с Крисом последнего поднимали, пока вы остальных в кареты укладывали. Всего восемнадцать человек получается.
— Правильно, — кивнула я. — А смотритель сколько видел?
— Двадцать, — бодро отрапортовал чертяка и тут же спохватился. — Ой, Кира!
— Да. Предателей было двое.
Глава 27. Чем опасен свет в конце тоннеля
— Надо срочно рассказать об этом остальным, — провозгласил Шнырь и скомандовал. — Побежали!
Я опустила голову и уставилась на легкие прогулочные туфли с изящными каблуками, которые имела неосторожность сегодня надеть. Далеко я в них не убегу.
— Стой! — велела я чертяке и на минутку задумалась. — Я не смогу бежать на каблуках, а пешком у нас уйдет слишком много времени, чтобы добраться до госпиталя.
— Что же делать? — расстроился чертяка. — Они же сейчас как раз допрашивают черномагов.
Я вспомнила про новый артефакт-коммуникатор, которым снабдила нас добрая леди Амалия. Не уверена, что использовать его сейчас безопасно, но другого выхода нет. Нам ни за что не добраться до них вовремя. С другой стороны, если есть какая-то угроза, то Тэтчерд просто мне не ответит. Так что я достала из кармана артефакт и на свой страх и риск включила.
Герцог ответил не сразу, а когда появилось его смазанное изображение стало понятно, что он спешно забился в какой-то темный закуток, чтобы избежать лишнего внимания.
— Кира, что-то случилось? — встревоженно полушепотом спросил он.
— Да. Рэд, мы только что узнали, что изменников на самом деле было двое, — тут же затараторила я. — Мы разговаривали со смотрителем, и он сказал, что видел на кладбище сразу двадцать магов. А мы вытащили только восемнадцать!
— Хорошо, буду иметь это в виду, — устало кивнул Тэтчерд и мне показалось, что новая информация его совершенно не впечатлила.
— А у вас как дела? Уже удалось кого-то допросить? — с замиранием уточнила у него я.
— Да. Мы поговорили с тремя магами, но только без толку, — хмуро признался мужчина. — Единственное, что нам удалось выяснить наверняка — это то, что они именуют себя Орденом хрустального черепа и стремились возвратить магию этого мира в древний артефакт, чтобы потом заново ее перераспределить между собой. Больше они ничего не знают.
— А как же имена участников? Кто забрал череп? Что произошло в подземелье? — засыпала вопросами я, но он только покачал головой в ответ.
— Орден устроен таким образом, что никто из его членов никогда не видел друг друга в лицо. Даже в их черных мессах соблюдалась полнейшая секретность. Всех своих адептов поименно знал только верховный жрец, который и приглашал их к себе. Перед каждым собранием участники получали записку, где значилось время и место сбора. Они обязаны были явиться на служение в черном скрывающем личность одеянии и ни с кем не заговаривать до конца обряда. Единственный, кого знал каждый из них — это жрец.
— И кто же он? — влез в наш разговор чертяка.
— Супруг Камиллы — Айрон Бувье, — ответил Тэтчерд.
— И почему я не удивлен, — пробубнил фамильяр. — Одни неприятности от их семейки.
— Так почему бы не допросить его? — спросила я паладина. — Уверена, если нажать на правильные места, он выдаст всех своих адептов.
— Боюсь, что это невозможно, — хмуро ответил Рэд. — Господин Бувье скончался десять минут назад, так и не приходя в сознание.
Это оказался просто удар под
