Уилл прозвал его Магнит (он имел в виду «Магнат»), и прозвище пристало – к величайшему возмущению молодого китайца.
Тетушку Миру привели вниз и пригласили занять почетное место за столом – она неизменно присоединялась в этот день ко всей родне и сидела, благожелательно улыбаясь, «будто воплощение мира на земле», отметил дядя Алек, занимая место с ней рядом; дядя Мак сидел на другом конце и ухаживал за тетушкой Изобилией.
– Я почти не завтракал и весь день изо всех сил старался проголодаться, но мне все равно все это не съесть, а то пуговицы отскочат, – прошептал Джорди Уиллу, разглядывая расставленные перед ними бесконечные яства и испуская безнадежный вздох.
– Настоящий мужчина не сдается, пока не приложит все силы, – откликнулся Уилл и принялся опустошать полную до краев тарелку: он явно решил исполнить свой мужской долг сполна.
Всем известно, что такое рождественский ужин, так что не будем тратить слова на его описание – перейдем прямиком к тому, что случилось в самом конце. Кстати, конец наступил очень не скоро, и еще прежде, чем подали десерт, пришлось зажечь газовые рожки, потому что поднялась метель, зимний день стремительно угасал. За столом царило веселье, а особенно бодрым выглядел Арчи – Чарли даже поделился с Розой своими подозрениями в том, что Вождь добрался до графина с вином.
Роза с возмущением отвергла эти инсинуации, потому что, когда подняли тост «за здоровье» – старшее поколение не могло поступиться этой традицией, – она заметила, что сыновья тети Джесси наполнили бокалы водой, и последовала их примеру, игнорируя шутки Принца по поводу того, что ей стоит быть «порозовей».
Но Арчи действительно пребывал в необычайном возбуждении, а когда кто-то припомнил, что нынче годовщина свадьбы дяди Джема, и пожалел, что дядя не с ними и не может сказать речь, сын, наэлектризовав всю семью, попытался выступить за отца. Речь вышла не слишком связной и довольно цветистой – с первыми в жизни выступлениями такое бывает, – но все сочли ее великолепной, тем более что в конце Арчи повернулся к маме и, слегка задохнувшись, объявил, что она «заслужила в этой жизни мира и благополучия, достойна увенчания розами и сыновнею любовью, и ей надлежит принять груз счастья, который сейчас плывет к дому, преодолевая шторма и бури, и будет ей кусок сдобной булки, намазанный любимым джемом».
Имя бравого капитана, который сейчас находился в пути домой, заставило миссис Джесси заплакать в салфетку – мальчики же дружно закричали: «Ура!» И тут, будто не удовлетворившись уже произведенной сенсацией, Арчи пулей вылетел за дверь, – казалось, у него помутился разум.
– Застеснялся, видно, не хочет слушать, как его будут хвалить, – начал было Чарли, стремясь как настоящий верноподданный оправдать странности своего Вождя.
– Его Фиби позвала, я видела! – воскликнула Роза и уставилась на дверь.
– А что, еще подарки будут? – осведомился Джейми, и тут вернулся его брат, взволнованный пуще прежнего.
– Да, подарок для мамы – вот он! – взревел Арчи, распахивая настежь дверь и впуская в комнату рослого мужчину, который тут же воскликнул:
– И где же моя женушка? Сперва я поцелую ее, а остальные могут подходить в порядке очереди!
Он еще не успел договорить, а миссис Джесси уже наполовину скрылась под его грубым бушлатом, а четверо мальчишек запрыгали вокруг, требуя своей доли отцовской ласки.
Понятное дело, некоторое время не стихал счастливый переполох; Роза проскользнула в оконную нишу и оттуда наблюдала за происходящим – ей это казалось главой из рождественской книжки. Было приятно видеть, как могучий дядя Джем с гордостью смотрит на рослого сына, как ласково обнимает маленьких. Еще приятнее было видеть, как он пожимает руки братьям, будто никуда и не уезжал, и целует сестер, да так, что даже угрюмая тетя Сара на миг расцвела улыбкой. Но приятнее всего было смотреть, как он в конце концов уселся в покойное кресло, рядом со своей «женушкой», пристроив троих младших себе на колени, Арчи же возвышался над ним, будто херувим-переросток. В результате получился, как это назвал Чарли, «согревающий душу пейзаж».
– Все, слава богу, здоровы, все на месте! – возгласил капитан Джем в первой же паузе и с благодарностью на лице обвел родных взглядом.
– Все, кроме Розы, – откликнулся верный маленький Джейми, сообразив, кого не хватает.
– Ух ты, а я про нее и забыл! И где малышка Джорджа? – спросил капитан, видевший Розу только в младенчестве.
– Правильнее сказать – барышня Алека, – поправил его дядя Мак, который не скрывал, что страшно завидует брату.
– Вот я, сэр. – И Роза вышла из-за занавески; по виду ее было понятно, что она предпочла бы остаться в укрытии.
– Святой Джордж Джермейн, а малявка здорово подросла! – воскликнул капитан Джем, смел мальчишек с коленей и поднялся поприветствовать большую девочку – ведь он был настоящим джентльменом.
И вот он пожал ей руку – а ее ладошка показалась такой маленькой в его большой ладони, а лицо ее так сильно напоминало лицо его покойного брата, что он не смог удовлетвориться холодным приветствием, острый взгляд внезапно смягчился, он заключил девочку в объятия и прошептал, коснувшись шершавой щекой ее гладкой щечки:
– Благослови тебя Господь, дитя! И прости, что я забыл о тебе на минутку, – на самом-то деле никто из родни так не рад тебя видеть, как дядя Джем!
Этим он все поправил, и лицо у Розы, отпущенной из его объятий, просияло так, что стало ясно: дядя неведомыми чарами сумел прогнать ощущение отверженности, из-за которого она так долго промаялась за занавеской.
И вот все расселись и стали слушать про то, как капитан добирался домой, как поставил себе твердую цель успеть к Рождеству, как все обстоятельства были решительно против него и как в самый последний момент он сумел их одолеть, как отправил Арчи телеграмму с просьбой хранить секрет, но приготовиться, что отец может приехать в любую минуту: судно пришлось отвести в другой порт и он мог опоздать.
Потом Арчи рассказал, что за ужином телеграмма так и жгла ему карман, но открылся он только Фиби, а она придумала очень умную штуку – задержала капитана до окончания речи, чтобы появление оказалось особенно эффектным.
Взрослые просидели и проговорили бы весь вечер, но молодежи не терпелось приступить к обычным рождественским забавам, и вот, с приятностью поболтав около часа, они начали ерзать, а потом, уговорившись без всяких слов, одними глазами, придумали отличный способ прервать семейный совет.
Стив выскользнул за дверь, и почти сразу же – мальчики не поняли, как это Денди так быстро обернулся, – в
