бантиком свои уродливые квазьи губы и послала бывшему внешнику воздушный поцелуй. Последним, что увидел Шайтан, была Зина, замершая на заднем сиденье в такой позе, словно собиралась выпрыгнуть из машины.
Выплёвывая выхлопные газы и рыча двигателем, Форд скрылся за поворотом улицы. Шайтану же оставалось только скрипеть зубами в бессильной ярости и изрыгать проклятия в сторону Ады, едва ли случайно похитившей бывшую продавщицу.
— Парни… — вновь заговорила рация, которую бывший внешник, оказывается, всё это время так и продолжал держать в руке.
— Батя? Живой? Что у тебя там произошло? — немедленно засыпал командира Сотни бывший внешник.
— Да чёрт его поймёт… Баба эта… Стоп, а где Ворон и Рябой?
— На местах, живы-здоровы, только рацию я у них перехватил. Бать, эта гадина угнала Форд. И Зину в заложники взяла. Надо спасать.
— Я отправил парней за подкреплением, минут через двадцать подгонят хорошую рабочую машину. Свою эту, как её… Шпильку вытащил? Живая?
— Да, — выдохнул Шайтан. — Только развязать не успел. Бать, оружие верни, нам Зину спасать надо.
Рация хохотнула.
— Не лезь поперёк батьки в Пекло, немчура. Верну и ещё сверху дам, у нас этого добра каждые два месяца целый склад прилетает. Но только после того, как получу свой жемчуг. Он у Шпильки?
— Не спрашивал ещё, — снова скрежетнул зубами Шайтан. — Сейчас узнаю.
Что будет, если так нужных Бате жемчужин у Шпильки не окажется, он боялся даже думать.
К тому моменту, как он вернулся в подъезд, Шпильку уже освободили, и теперь она ожесточённо растирала покрасневшие от верёвок запястья. Подняла на Шайтана свои так и оставшиеся страшными глаза и тихо произнесла:
— Знаю. Лайма проследит, сколько сможет.
Об овчарке, давшей Шайтану время, чтоб спасти её хозяйку, он впопыхах как-то забыл. Но, узнав, что собака в порядке, почувствовал какую-то почти детскую радость и облегчение.
— Шпилька, тут такое дело… В общем, эти парни, — кивнул он на Рябого и вернувшегося с этажа Ворона. — Они из ЧВК «Адская Сотня». Воевали в Африке, случился кисляк, оказались здесь. Сумели наладить быт и всё такое — повезло с умениями и кластером, на котором каждые два месяца склад с оружием и техникой прилетает. Короче… Они тут после каждой перезагрузки спасают свои новые копии и для этого добывают белый жемчуг. В этот раз кто-то забрал их добычу, и Батя, командир Сотни, думает, что это ты.
— И чё? — вопросительно подняла брови Шпилька.
— В общем, нам дадут оружие и тачку, чтоб догнать Аду. Но при условии, что ты отдашь им жемчуг.
— Кто первый взял, того и тапки, Батя, судя по погонялу, отлично это знает, — мотнула головой Шпилька. — Хотя за Зину отдам. Но взамен хочу шестнадцать красных — вряд ли этот твой Батя бедный на жемчуг из элиты. Курс максимально выгодный для твоего Бати, никто и никогда ему подобный больше не предложит. Ещё пусть даст споранов с горохом. Еду, воду, водку или спирт для живца. Уксус. Будет артачиться — предупреди, что уйду вместе с белками, и никакая его Сотня меня не остановит.
Шайтан, поднеся к губам рацию, повторил требования.
В ответ раздался смешок.
— Я думал, вы бойцы, а не торгаши.
— Мы тут всё в одном, — немедленно парировала Шпилька. — Поживёшь вне Пекла, в окружении стабов — не тому ещё научишься.
Батя, как ни странно, спорить не стал.
— Сейчас передам, чтоб красные захватили.
Шайтан вопросительно посмотрел на Шпильку.
— На кой тебе красные?
— Надо, — отрезала та и надолго присосалась к оставленной рядом с ней фляге с живцом.
Вскоре к подъезду подъехала ярко-красная, блестящая хромом и нетронутым лако-красочным покрытием «Мазда».
«Не внедорожник, но дорожный просвет неплох», — моментально оценил машину Шайтан.
Из-за руля вышел Батя и, прихрамывая, направился к подъезду. Вошёл, постоял, давая глазам привыкнуть к полумраку. Наконец, оценивающе уставился на Шпильку.
— Я ведь могу сейчас вас обоих просто пристрелить.
— Его — да, — кивнула на бывшего внешника Шпилька. — Со мной этот номер не пройдёт, ты и твои парни сдохнут раньше.
— От чего? — ухмыльнулся Батя.
— От того, чем я снесла щит Ады. А он, напоминаю, выдержал ваш массированный обстрел и даже не дрогнул. Это быстро, Батя, и, наверное, не больно. Так что рискни, если хочешь.
Ухмылка с лица командира Сотни не сползла, но неуловимо поменялась.
— Где мои белые?
Шпилька молча полезла в нагрудный карман и вытащила девять жемчужин. Сжала в кулаке и подняла его на уровень собственных глаз.
— Где мои красные?
Батя повторил шпилькин жест.
— Оружие?
— В тачке, — кивнул в сторону улицы Батя. — Боевую машину дать, извини, не могу. Но и эта неплоха. Новьё, к тому же, местный… в смысле, африканский авторитет себе заказал, да воспользоваться не успел. Бак под завязку, в багажнике стволы, боезапас, ещё канистра бензина и остальное, что просили.
— Не пойдёт, — мотнула головой Шпилька. — Эту консервную банку любой топтун разберёт, не напрягаясь. А мою единственную защиту от заражённых Ада с собой увезла, тварина.
Шайтан смотрел на Шпильку и не узнавал её. Несколько дней назад эта женщина не смогла пройти мимо оказавшейся иммунной Зинаиды. А теперь сидит и торгуется, а спасённую ей Зину съехавшая с катушек квазиха увозит всё дальше и в любой момент может пристрелить или выкинуть на поживу заражённым.
Впрочем, себя, обеспокоенного судьбой едва знакомой ему свежачки, Шайтан тоже не узнавал. Словно они со Шпилькой внезапно поменялись местами.
— Забирай свои красные вместе с тачкой и вали, пока жив, — жёстко сказала Шпилька, опуская кулак с зажатыми в нём белками. — Не свалишь — сдохнешь.
Было в её голосе что-то такое, что угрозе поверил не только Шайтан, но и Батя. Но, неожиданно, для всех, в разговор влез Ворон.
— Бать, давай я с ними смотаюсь? Догоним эту страхолюдину, грохнем. Они заберут свою эту защиту или что там и дальше ногами потопают, как были, раз торгуются. А я тачку обратно пригоню, нам лишней не будет.
Колебался Батя долго. Ещё бы — отпустить одного из двух своих парней, умеющего то ли управлять, то ли отпугивать заражённых. Рискованная затея, но блестящая в солнечных лучах «Мазда» Бате, похоже, и вправду была не лишней. И тем не менее, ему пришлось уступить — время тут играло против всех.
— За бойца — головой отвечаете. Не вернётся — найду и кожу живьём сниму с вас. Любой ценой. И да, машину, раз такой расклад, одалживаю, а не дарю.
— Идёт, — подозрительно легко согласилась Шпилька, вновь подняла кулак, перевернула пальцами вверх и раскрыла ладонь.
Батя подставил свою. Потом пересыпал в руку Шпильке краснухи.
