- Пи-и-ить – прохрипел парень, медленно поднимаясь.
Кто-то подсунул к его лицу ковш с холодной водой, от которой сводило зубы. Но Макс пил, словно был заблудившимся в пустыне путником. И с каждым глотком всё больше приходил в себя.
- Что случилось? – наконец он был готов выслушивать очередные плохие новости.
- Мы знаем, где Лив! – воскликнул Расти.
Но лицо парня было отнюдь не радостным, а наоборот, скорбным.
- И где она? - Макс заметил, что за окном было светло, а значит, наступило утро.
- Во дворце. – тихо ответил Алистер.
У Макса отлегло от сердца: значит жива и есть надежда, встретить её, наконец.
- Её казнят в полдень… - тихо проговорил Расти. – Мы не может терять ни минуты. Макс, Алистер, мы должны…
- Как казнят? – прервал его Платов, - За что?
- Какая Стивнику разница, за что! – с презрением произнес Расти. – Странно, что до сих пор не растерзал её как… как остальных!
- А ты откуда знаешь?
- Так Лали растолкала меня пораньше – я с утра курицей на рынке приторговываю. Весь базар гудит, словно разбуженный улей. И на центральной площади виселицу подготавливают… сам Бартон, наш лордонов король, говорят, будет присутствовать…
Макс взглянув на ходившего из угла в угол профессора, на Оксану, выглядевшую более чем загадочно и на Лали, демонстративно хлопотавшую на кухне.
- Нам надо ее вызволить. По любому. Мы не можем дать ей умереть! – твердо заявил он.
- Пока я бежал с рынка сюда, у меня созрел план. Макс и я мчим ко дворцу. Я примерно представляю, где у них темницы для приговоренных, а профессор и Оксана ждут нас у выезда из города.
- И как мы её будем вызволять? – поинтересовался Платов.
- Еще не знаю. – Расти был честен. – Но мы обязательно придумаем.
- Тогда не медлим! – воодушевился Максим.
- Далеко ли собрались, глупцы? – развернулась Лали. – Да вас за одно вздернут вместе с вашей ла… вторженкой!
- Я тоже против, Макс! – пискнула Оксана, - не дай Бог что случится!
- Значит так тому и быть! – отмахнулся от неё бывший парень. – Я не брошу Лив на прилюдное растерзание!
- И я не допущу этого! – вторил ему Расти.
- А я тебя не пущу! – Лали шумно бросила посуду в таз, отерла руки о передник, уперла их в необъятные бока и двинулась на тощего мужа.
- Нет пустишь! – добавил металла в голос Расти.
Он был похож на храброго воробьишку, бравировавшего около жирного кота.
- Тогда не возвращайся сюда больше! – угрожала ему жена.
- А знаешь, Лали… вот и не вернусь! Устал я от твоих склок, ругани и вечного недовольства!
Массивная грудь гренадерши заходила под платьем, женщина покрылась испариной и покраснела от гнева:
- Тогда вон отсюда! И всех своих вторженцев с собой забирай, лордонова ты тварь неблагодарная!
***
После того, как тяжелая решетчатая дверь закрылась за мной, лишив свободы, я медленно опустилась на каменный лежак, торчащий из стены. Руки мои, заведенные за спину, были связаны грубой веревкой, хотя меры в такой необходимости я не видела абсолютно: и не думала оказывать сопротивление, или бежать. Всё случилось слишком быстро, хотя и ожидаемо. Вот так запросто Стивник и решил от меня избавиться посредством чужих рук…
В темнице было холодно и сыро. Единственный факел полыхал вдали длинного сводчатого коридора, по обе стороны которого находились другие камеры с бедолагами вроде меня. Ноги колола влажная солома, и пахло соответственно, кисляком и плесенью. Время от времени раздавались тонкие попискивания и шорохи – крысы наверняка давно облюбовали это «уютное» местечко.
Я приложилась лбом к холодному камню стены и прикрыла глаза. Что ж? Завтра в полдень меня не станет. Я так и не отыскала отца, зато, похоже, узнала кое-что о своих настоящих родителя. А принц, всё это время пудривший мне мозги, решил, наконец, избавиться от опасной вторженки. Макс же, преспокойненько учит «Презент Континиус» в Англии. Расти уверен, что я благополучно вернулась домой. Так что помощи мне ждать абсолютно неоткуда.
За такими безрадостными мыслями, я и не заметила, как задремала.
- Лив… Ли-и-ив! – кто-то очень тихо звал меня по имени сквозь дрему.
Чьи-то руки осторожно потрясли меня за плечо.
- Лив, Господи, неужели я тебя нашел!
Я резко открыла глаза, но тут же зажмурилась вновь: сон, я до сих пор продолжаю смотреть странное сновидение с Максом в главной роли.
- ЛИВ! – сновидение позвало меня настойчивее и заключило в горячие объятия, - если бы ты только знала, как долго я к тебе шел!
«Это точно» - подумалось мне, и тут мой сон впился в меня губами. Не осторожно коснулся, не нежно дотронулся, а именно впился, как вампир в свою жертву, подчиняя, доминируя, исследуя наглым языком не готовую к такому повороту бедную сновидящую.
Самое плохое, что и во сне я была связана, так что пошевелиться под бешеным натиском морока Макса я тоже не могла, а сон тем временем, становился всё реальнее и всё ощутимее сжимал меня в жарких объятиях, словно хотел вдавить в себя и выбить все силы этим бесстыдным болезненным поцелуем.
- Макс! – сквозь бешено стучащую кровь в висках от поцелуя, услышала я не громкий знакомый голос. – Макс, поторапливайтесь!
И тут до меня отчетливо дошло: никакой это не сон, а Макс Платов, самый настоящий, из мышц и костей навалился на меня всем своим весом и нагло терзает мои губы, не забыв зафиксировать жертву руками.
- Отпусти, больно! – сдавленно просипела я, едва его губы ослабили хватку.
И была тут же отпущена, а Макс смотрел на меня горящими, совершенно безумными глазами.
- Макс, ты чего? – осторожно поинтересовалась, сбитая с толку его внезапным появлением и… проявлением просто животной страсти. – Ты откуда тут?
Не отвечая на вопрос, Платов бросился развязывать мои руки, приговаривая при этом:
- Живая! Здоровая!
На счет последнего я могла поспорить, но таблетка Годии действовала, и это факт – я выглядела и чувствовала себя абсолютно здоровой. Наконец, руки были освобождены и тут же уперлись в грудь вновь попытавшегося завладеть моими губами одноклассника.
- Макс! Прекрати! – крикнули ему из темноты. – Выводи её быстрей оттуда!
Удивительно, но эти слова возымели действие на моего давнего знакомого. Он подхватил меня под локоть и со словами:
- Пойдем со мной, потом всё объясню. – повел за калитку «камеры».
Я вышла за ним и чуть не споткнулась о валявшегося без чувств стражника.
- Убили его? – прошептала я.
