Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
А я даже порадовалась, а то эта его замкнутая отстраненность и неприязненная холодность начали меня уже сильно напрягать и раздражать.
— Но ты сохранила ребенка, несмотря на то, что была совсем молодая дунька, как ты говоришь.
— Слушай! — осторожно, чтобы не разбить, поставила я бокал на стол — так меня проняло, что аж руки от злости задрожали, — и снова развернулась корпусом к нему. — Если для тебя твое отцовство такая неприятная проблема, то я тебя успокою! Надеюсь, ты понимаешь, что нам с Максимом ничего от тебя не нужно, мы прекрасно обходились без тебя и так же прекрасно будем обходиться и впредь! Я просто посчитала, что обязана тебе об этом сказать, но это совершенно не значит, что ты нам что-то должен и вынужден как-то участвовать в жизни Максима. Обещаю тебе, что больше мы никоим образом не станем проявляться в твоей…
Он резко притянул меня к себе так, что я просто упала на него, и прервал мою пламенную речь поцелуем, сильно прижав к своей груди одной рукой. А я так злилась, что не отвечала на его поцелуй… ровно три секунды, и прижалась к нему сама, и обняла, хотя было очень неудобно, и отдавалась его властному, немного наказующему поцелую, как в последний раз в жизни.
— Зачем это?.. — пролепетала я, несильно хорошо соображая, когда он прервал это чувственное наказание.
— Почему ты не сделала аборт? — глядя мне близко в глаза, спросил он. — Ведь это был самый лучший для тебя выход в той ситуации и самый логичный.
— Я этот вариант даже не рассматривала, — я предприняла попытку освободиться из захвата его руки и увернуться от этого прямого взгляда, но он не отпустил, пришлось давать расширенное объяснение: — Когда я осознала тот факт, что беременна, я сразу поняла, что ни за что не избавлюсь от твоего ребенка. И не потому, что надеялась когда-нибудь с тобой встретиться. На тот момент я тебя вычеркнула из своей жизни, ты словно умер. Но при этом я прекрасно осознавала, что от таких мужчин, как ты, аборты не делают.
— Кто-то делает, — намекнул он на свою бывшую жену, а может, и еще на кого-то.
— Ну, это их проблемы, и им за это расплачиваться.
Он сильно прижал мою голову к своему плечу, придерживая большой горячей ладонью, поцеловал в волосы, прижался к моей голове щекой и чувственным, проникновенным голосом, чуть покачиваясь вместе со мной, сказал:
— Я тебе так благодарен, Славка! Так благодарен! За то, что ты не избавилась от ребенка и родила моего сына.
— А я тебе — за то, что ты дал мне такого замечательного сына, и за то, что спас ему жизнь! — отозвалась я.
Мы посидели так, крепко обнявшись, чуть раскачиваясь, переживая каждый свое, глубоко личное. Он отстранил меня от себя, совсем отстранил, заглянул мне в лицо и, снова становясь жестким и суровым, спросил:
— А если бы не случилась эта авария, ты бы мне так и не сказала?
— Я не хотела говорить. Очень не хотела. Долго думала, размышляла, как лучше для Макса, но именно в тот день, за несколько часов до аварии, решила, что должна сказать вам обоим, что я обязана это сделать, как бы мне лично это и не нравилось, — честно призналась я.
— А откуда ты узнала, какая у меня группа крови?
— Я не знала, доктор сказал, что если у меня вторая отрицательная, а у сына четвертая отрицательная, то сто процентов, что у его отца четвертая. Вот я и рванула к тебе.
— Расскажи мне о нем, — смягчив тон, попросил Берестов.
Я села ровно, снова развернувшись к столу, задумалась, как и что рассказывать человеку о шестнадцати годах жизни его ребенка, о котором он только что узнал. Как?..
— Знаешь, — предложила я, — если тебе еще не надоело это видео, давай посмотрим, а я буду тебе рассказывать.
— Не надоело и еще долго не надоест, — заверил Берестов и тоже сел прямо. — Хорошая идея, только начни сначала, с того, как он родился.
И я начала. Несколько часов подряд мы смотрели нашу домашнюю видеохронику, и я комментировала, и рассказывала всякие забавные истории про Максимку, получалось, что и про себя. Несколько раз мы останавливали запись, убирали со стола, накрывали его заново, Берестов подливал нам вина, больше мне, сам ограничившись тем самым рекомендованным бокалом, но и я выпила ненамного больше его, звонили в больницу, узнавали новости, мама требовала, чтобы я даже не думала приезжать, а как следует отдохнула. Она пока не поняла и не догадывалась, что Берестов отец Максима. Тоже еще предстоит мне объяснение! Охо-хо!
А поздно вечером я попросила тайм-аут.
— Все, хватит на сегодня, — сказала я, останавливая запись.
И что дальше? Тут же влет подумалось мне.
По логике всем отбой: Берестову восстанавливаться надо и слабость у него, мне отдыхать, как наставляла мама, да и интимность вроде бы не укладывалась в этот новый для нас обоих расклад.
Вроде бы? Ситуация, скажем прямо, неоднозначная.
Одно дело, когда мы занимались любовью в прошлый раз, подразумевалось, что мы не были знакомы ранее и что это ничем не обремененная физическая близость двух взрослых свободных людей, которые и встречаются-то лишь ради хорошего секса, без каких-либо обязательств. Другое дело сейчас: я девушка из его прошлого, мать его сына, и, судя по настрою Берестова, в жизни сына он собирается принимать участие, по крайней мере, обозначиться в ней как отец.
А вот на этом месте извини-и-ите. Пардоньте-с получился.
Легкие незатейливые отношения, просто секс с матерью его сына как-то в этот расклад не укладываются, вроде как серьезом пахнет. А кому он нужен, этот серьез? Уж точно не Берестову, да и мне незачем. А по-другому не получается: позанимались любовью и разбежались — «Ну, пока, до выходных! А, кстати, когда там у Максима каникулы, или соревнования, или иное событие…» — и до следующего сеанса любовных утех. Так, что ли? Вот именно, не монтируется как-то.
— Пойду я спать, — сообщила о своих намерениях я и тактично поинтересовалась у хозяина: — Можно мне занять ту же комнату?
— Разумеется, — подтвердил он свое гостеприимство и расширил предложение: — Там еще несколько комнат на втором этаже, посмотри, может, тебе какая-нибудь другая понравится.
— Спасибо, меня вполне устроит та, где я уже спала, — шаркнула ответно ножкой политеса я. — Ну, что, спокойной ночи?
— Спокойной ночи, — ровным тоном пожелал он и спросил: — Дать тебе что-нибудь? Футболку, рубашку? Ты вроде как не экипирована для ночного сна.
Это он правильно заметил. Спать голышом я не привыкла — все-таки сын взрослый со мной живет, а спать в белье неудобно: за ночь бюстгальтер так надавит и натрет — пожалеешь, что вообще имеешь грудь. Ну, а вариант спать в свитере не рассматривается. Я согласилась на футболку.
Я проснулась посреди самой глухой ночи.
Было темно и совсем не по-городскому торжественно и пугающе-бездонно тихо, только где-то далеко лениво лаяла собака, и тусклый, рассеянный свет уличного фонаря, пробиваясь сквозь не зашторенное мной окно, косо ложился на стену.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
