— Бог не говорит ни с кем из других ангелов?
— Уж точно не со мной. — Раффи разрезает стейк с кровью. — Но опять-таки в последнее время я не пользовался особой популярностью.
— Он когда-нибудь говорил с тобой?
— Нет. И сомневаюсь, что однажды захочет.
— Но, судя по тому, что сказал Иосия, ты мог бы стать следующим Посланником.
— Угу, хорошая шутка. Хотя в этом нет ничего невозможного. Формально я вхожу в число потенциальных преемников.
— Почему шутка?
— Потому что, мисс Любопытство, я агностик.
— Ты... агностик? — Я смотрю на него, пытаясь понять, говорит ли он всерьез. — То есть ты не уверен в существовании Бога? Как такое может быть? Ты же ангел, ради всего святого!
— И что?
— То, что ты — создание Бога. Он тебя создал.
— Считается, что Он создал и вас тоже. Разве среди вас нет тех, кто не уверен в существовании
Бога?
— Ну... да, но Он с нами не говорит. В смысле, Он не говорит со мной. — Я вспоминаю свою мать. — Ладно, согласна, есть люди, которые заявляют, будто они общаются с Богом или наоборот. Но откуда мне знать, правда ли это?
Моя мама говорит с Богом даже не поанглийски, а на каком-то придуманном языке, который только она и понимает. Вера ее фанатична. Точнее, фанатична ее вера в дьявола.
А я? Даже сейчас, с ангелами и прочим, я до сих пор не могу поверить в ее Бога. Хотя, должна признаться, по ночам я опасаюсь ее дьявола. Но в общем, думаю, я все же остаюсь агностиком. Кто знает, может быть, эти ангелы — всего лишь пришельцы с другой планеты, пытающиеся обманом одолеть нас почти без боя. Я ничего не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю о Боге, ангелах и большинстве вопросов, которые задает жизнь. И я с этим смирилась.
Но теперь я встретила ангела-агностика.
— У меня от тебя голова болит. — Я сажусь за стол.
— Слово Посланника принимается за слово Божье. Мы подчиняемся ему. И всегда подчинялись. Насчет того, верит ли в Бога каждый из нас или нет — или даже верят ли в него сами Посланники, — это уже совсем другая история.
— Значит, если следующий Посланник прикажет убить всех оставшихся людей лишь потому, что ему этого захотелось, ангелы так и сделают?
— Без вопросов. — Он вгрызается в последний кусок стейка.
Я пытаюсь осознать услышанное, пока Раффи готовится к тому, чтобы отправиться на операцию.
Он надевает рюкзак, обмотанный полотенцами, так, чтобы казалось, будто под пиджаком сложены крылья. Я встаю и помогаю ему поправить рюкзак.
— Не будет ли это выглядеть слишком подозрительно?
— Там, куда я иду, мало посторонних глаз.
Он останавливается возле входной двери:
— Если не вернусь до рассвета, найди Иосию. Он поможет тебе выбраться из обители.
Словно чья-то тяжелая лапа сжимает мне сердце.
Я даже не знаю, куда он идет. Вероятно, к какому-нибудь мяснику из переулка, который работает грязными хирургическими инструментами при тусклом освещении.
— Подожди. — Я показываю на лежащий на стойке меч. — Как насчет оружия?
— Ему не понравятся все эти скальпели и иглы возле меня. На операционном столе он мне ничем не поможет.
Мне становится не по себе при мысли о том, что Раффи будет беспомощно лежать на столе, окруженный враждебно настроенными ангелами. Не говоря уже о том, что во время операции может начаться атака Сопротивления.
Как быть? Предупредить его?
Рискуя, что он расскажет своим? Старым друзьям и преданным долгу солдатам?
Впрочем, как бы он поступил, если бы узнал? Отменил операцию и лишился единственной надежды вернуть крылья? Никогда.
Раффи выходит за дверь, не услышав от меня ни слова.
ГЛАВА 34
Не зная, что мне делать, я расхаживаю по комнате.
Я слишком устала, чтобы трезво мыслить. Все мои мысли крутятся вокруг того, что сейчас происходит с Пейдж, мамой, Раффи и борцами за свободу.
Как долго я смогу есть, спать и наслаждаться роскошью, пока Пейдж где-то рядом? В таком темпе пройдут недели, прежде чем мы обнаружим ее след. Я отчаянно жалею, что не могу ничего сделать, только беспомощно ждать, пока у Раффи не закончится операция.
Судя по тому, что я знаю, людям не позволено находиться где-либо в обители без сопровождения ангела. За исключением прислуги...
Я отбрасываю с полдюжины безумных идей, вроде той, чтобы напасть на горничную моего роста и завладеть ее одеждой. Это вполне подходит для кино, но я, вероятно, лишь обреку человека на голодную смерть, если его вышвырнут из обители. Может, я и не одобряю людей, которые работают на ангелов, но кто я такая, чтобы судить бедолаг, пытающихся пережить кризис и накормить семью?
Я снимаю трубку телефона и заказываю бутылку шампанского. Подмывает попросить, чтобы ее принес Тра-Тру, но решаю пока что положиться на случайность. В прежнем мире я даже не имела законного права употреблять алкоголь, а тем более заказывать вино в номер люкс стоимостью тысячу долларов за ночь. Я хожу туда-сюда по комнате, обдумывая все возможные сценарии. Когда мне уже кажется, будто я протоптала на ковре кольцевую дорожку, раздается стук в дверь.
Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть это будет Тра-Тру!
За дверью стоит похожая на мышку женщина. Ее темные глаза смотрят на меня из-под копны вьющихся каштановых волос. Разочарование мое столь велико, что я даже ощущаю во рту его металлический привкус. Я настолько расстроена, что передо мной не Тра-Тру, что всерьез подумываю накинуться на нее ради униформы. На ней длинная черная юбка и накрахмаленная белая блузка под черным приталенным пиджаком, напоминающим женский вариант смокинга. Она крупнее меня, но ненамного.
Я открываю дверь и жестом приглашаю женщину войти. Она подходит к кофейному столику, чтобы поставить на него поднос.
— У вас есть семья? — спрашиваю я.
Она оборачивается, глядя на меня словно испуганный кролик, затем кивает, отчего волосы падают на глаза.
— Ваша работа дает возможность их кормить?
Она снова кивает, и взгляд становится настороженным. Возможно, она была невинной пару месяцев назад, но с тем же успехом это могло быть в прошлой жизни. Невинность из ее взгляда слишком быстро улетучивается. Этой девушке пришлось драться, чтобы получить работу, и, судя по мрачному выражению ее лица, пришлось драться и за то, чтобы эту работу не потерять.
— Сколько вас занимается доставкой еды в номера?
— А что?
— Просто интересно.
Возникает мысль сказать ей, что я ищу Тра-Тру, но не хочется подвергать его опасности. В обществе ангелов и поведении прислуги столько непонятного, что лучше не говорить лишнего.
