Книга Змей-искуситель - Дебора Смит

Но мое везение кончилось.

Я смотрела вниз через кусты и деревья на высокую гранитную плиту, обозначавшую место гибели Дэви. Он все еще мог утащить за собой меня и Дэвиса. Но будь я проклята, если я сдамся без борьбы!

Я перелезла через ограждение, царапая мои красивые лодочки о камни и кусты. Потом я вообще одну туфлю потеряла, но даже не остановилась, чтобы поднять ее. Я осторожно спустилась вниз по откосу к впадине, и мне показалось, что я снова вижу перед собой изуродованное тело Дэви в его супермощной машине.

Когда я нашла его в тот день, я просунула руку в разбитое окно и принялась гладить по лбу, по щекам самого красивого мужчину в округе Чочино. Я гладила мертвое лицо моего любовника, моего врага, моего мужа, отца моего сына.

— Дэви, мне очень жаль, что все так обернулось, — прошептала я тогда и заплакала.

Я ни минуты не сомневалась, что он покончил с собой, потому что я узнала о нем такое, что он и сам не мог вынести, не то что я. Я и так слишком много прощала ему, и он позволял мне это…

Теперь я спустилась на дно впадины, взмокшая, грязная, напуганная, разъяренная.

— Будь ты проклят, Дэви!

Я занесла руку и изо всех сил ударила гранитную плиту. Боль отдалась мне в плечо. Схватившись за руку, я села на постамент, согнулась и принялась раскачиваться взадвперед. Плечо болело, голова кружилась. Начинался новый день. Мне оставалось только встать и продолжать жить как ни в чем не бывало.

Я не слышала, как ко мне подошел Якобек, только вдруг почувствовала руку на своем плече.

— Полегче, — приказал он.

Я отшатнулась от него, вне себя от ярости и унижения.

— Не прикасайся ко мне! Прекрати преследовать меня! И перестань твердить мне, что я могу тебе доверять! — О вежливом «вы» и правилах хорошего тона я забыла.

Он сел на корточки рядом со мной с выражением мрачного изумления на лице.

— Я не знаю, что тебе сказала Эдвина. Мне она ничего не говорила и президенту тоже.

— Я тебе не верю!

— Ты говорила мне, что ты эксперт в тех случаях, когда дело касается бесчестных мужчин.

— Я сказала не так!

— Но ты это имела в виду. Неужели ты и в самом деле думаешь, что я явился сюда, чтобы шпионить за тобой, причинить боль тебе и твоему сыну? Я многое мог бы сделать, если бы хотел применить силу к тебе или к нему.

— Я слышала, что ты настоящий хладнокровный профессиональный убийца. Ты и вправду такой? Бессердечный убийца?

Воздух между нами был словно заряжен электричеством.

— Не бессердечный, — тихо ответил Якобек.

Мне пришлось пару раз поглубже вдохнуть, но потом я всетаки спросила:

— Президент и первая леди прислали тебя сюда, чтобы ты при необходимости запугал меня и моего сына?

— Они послали меня сделать все необходимое, если Эдди попала в беду.

— Но ты ведь так же не одобряешь этот брак, как Эдвина. Как и я, кстати.

— С того дня, когда родилась Эдди, я поклялся защищать ее. Это значит, что я готов защищать всех, кто ей дорог, включая ее мужа и ее новую семью. Пока она хочет быть женой твоего сына, я буду ее поддерживать. А раз ты ее свекровь, то моя защита распространяется и на тебя. — Он помолчал и неожиданно усмехнулся. — Может быть, я хочу, чтобы ты была обо мне такого же высокого мнения, как твои осы.

— Я не знаю, что и думать. Он громко выдохнул.

— Что тебе сказала Эдвина?

— Это строго конфиденциально, — пробормотала я.

— Неужели все так плохо?

Я не смогла быстро среагировать. Якобек внимательно посмотрел мне в лицо и негромко выругался:

— Черт побери!

Прежде чем я успела сказать чтото еще, он встал и помог мне подняться, поддерживая под здоровую руку. Потом он принялся вытаскивать ветки и листья из моих волос — молча, хмурясь и пытливо заглядывая мне в лицо, пытаясь понять, что происходит. Он и сам был загадкой. Мне следовало бы его бояться. Высокий мужчина, попрежнему малознакомый, раскованный, но точный в движениях и настолько бесшумный, что даже гора не сумела предупредить меня о его приближении.

Поднялся ветер, закружил вокруг нас, повеял холодом, заставляя все живое прижаться друг к другу в поисках тепла. Я на мгновение подняла на Якобека глаза, тут же развернулась и принялась неуклюже карабкаться наверх, держась за ветки кустов и выступы скалы. Плечо страшно болело. Якобек следовал за мной. Я оступилась, и его рука сразу же поймала меня.

Когда мы снова оказались на дороге, он легко перескочил через ограждение, а потом поднял и перенес меня. Я не слишком хрупкая женщина, и он удивил меня своей силой. Он не сразу опустил меня на землю, и я его об этом не попросила. Якобек стоял на обочине, держа меня на руках, и смотрел на меня, а я смотрела на него.

— Я хочу поверить в тебя, и мне необходимо, чтобы ты поверил в меня, — сказала я.

— Ктото же должен в тебя верить.

— Это странный ответ, Джейкоб.

— Как ты меня назвала?

— Я… не могу продолжать называть тебя по фамилии, а Ник — это слишком грубо. Зато Джейкоб звучит для меня побиблейски. Возможно, если я дам тебе исполненное духовности имя, ты станешь исполненным духовности человеком, Джейкоб.

— Договорились.

— Хорошо. В этом деле мы заодно, Джейкоб. Я не хочу разрушать брак моего сына, пусть я и считаю, что это пошло бы ему только на пользу.

Якобек кивнул:

— Тогда мы — одна команда. Мы поддерживаем этот брак. Пусть все идет своим чередом, мы не будем мешать. — Он замялся. — И мы не позволим Эдвине им мешать.

Повисло молчание, такое завороженное, такое волнующее, что мне стало не по себе. На нас снова налетел ветер, и я восприняла это как гнев моего умершего мужа.

— Поставь меня на землю, — приказала я. — И позволь мне самой вернуться домой, когда я буду готова. Я должна поговорить с Дэви, Джейкоб.

Он кивнул, поставил меня на шоссе и отступил назад.

— Помни одно: он умер. А я жив. И я слушаю.