class="p1">Филипп смутился и почесал голову.
– Да я тут, да… подумал было, что опять земля пересохла и хлеба своего почти и нету. Не всегда ж избыток продают, сами знаете… но нет, не подвела она и разродилась, как могла. Что же, даже скоту не пойдёт?
– Даже… что ты сказал? – вскинул брови Лоренц.
Бедняга-легионер смутился ещё больше. Он, похоже, не привыкший был общаться с кем-то сильно выше него.
– Думал, что урожая нету, а он, оказывается, есть, да больной. Что не так, Ваше Сиятельство?
– Нет, нет… ничего, всё хорошо… – пробормотал он. Она не подвела и разродилась… она… где он встретится с нею… – спасибо тебе за вести. Обрадовал меня. Передай остальным, что приедем мы так быстро, как сможем. Господин Юлис к вам уже вернулся?
– Месяц назад, – кивнул Филипп. – Рассказал в подробностях, что произошло. Иржи-то торопился к лекарям с вами. Мы Кипрейку теперь по вопросам продовольствия стороной обходим, им же спалили всё. Сами, верно, на лебеде теперь… – он вздохнул. – У нас, кстати, всего трое монахов с ним. Пройти им вообще не дают. Сейчас, пока ждём… бездельные солдаты хуже разбойников, вот вам слово. Стараемся не выносить сор, но в ночные патрули уже добрая половина лагеря встаёт, вот как. Голова рвёт и мечет. Ещё, вон, в нескольких дворах командиров сейчас нет… что о вас передать, Ваше Сиятельство?
Лоренц промолчал. Что бы он сейчас смог пообещать? Нестерпимо хотелось вновь сесть на лошадь, взять меч в руки; но он мало верил воодушевляющей речи Филиппа. Что толку от командира, который не может встать со своим войском? Как там сказал тот верзила – что может быть хуже ребёнка в командовании? Только ребёнок-калека.
– Ничего не передавай, – наконец ответил он, уставившись в пол. – Скажи, что нездоров, но в тоске. Скажи, что желаю вернуться, но не знаю, когда смогу поехать верхом.
В дверь заколотили. Раздались недовольные мужские голоса; Юлек с Юсом, тихо переговаривавшиеся у лестницы наверх, разом рявкнули в сторону непрошеных гостей. Анешка, тоскливо вздохнув, посеменила открывать дверь.
– Извините, господин, мне, похоже, пора, – Филипп вновь виновато улыбнулся и, поднявшись с кресла, глубоко поклонился. – Я передам всё, как вы сказали. Помните, что мы вас ждём. Бегу, хорош колотить! – крикнул он и посмешил на выход. – Всё уже погрузили?
Староста поспешил за ним. Хоть через мутное стекло мало что было видно, но голоса и лошадиное ржание подсказывали, что телеги уже прямо во дворе, выехали от амбара и готовы выдвинуться в морозную степь. Лоренц неторопливо прошёл за ними; на рукавах у солдат был неизвестный ему бело-зелёный герб с лилией. Один Филипп выделялся вепрем на жёлтом поле. Кроме него не было на телегах ни одного знакомого лица. Дверь амбара вновь была нараспашку. Юс, недовольно проворчав что-то под нос, отправился его закрывать.
– Да ты что? – старший покачал головой. – Оба сразу… неспроста это, н-да. Оттого нас и не встретили сегодня? Ладно ещё матушка их, а Его Благородие-то с чего?
Один из помощников Юса, разговорившийся с солдатами после погрузки, развёл руками и тихо что-то сказал. Командир нахмурился.
– У вас тут есть хоть кто, кроме патрульных? Мне бы с Юлеком переговорить, может, пришлём кого на подмогу. Всё-таки ваша деревня не последнее место занимает в округе.
Лоренц прибавил шагу. Только бы получилось направить сюда хоть одно знамя…
– Что говоришь? Да ты что? Ваше Сиятельство, – военный обернулся и поклонился. – Он сказал, что вам передали управление на то время, что вы здесь?
– Да, Его Благородие пока не вступил в должность, – юноша кивнул в знак приветствия. – Прошу прощения, я услышал обрывки вашей беседы. Если получится выделить нам людей, то… – он замялся.
– Всё-таки нужны, – кивнул тот. – Я переговорю, как приеду. Не могу обещать, но постараюсь послать к вам хотя бы пятьдесят человек.
– Благодарю… – пробормотал Лоренц, глядя на седлавшего лошадь Филиппа. – Благодарю… буду ждать.
Впервые за всё время он наконец увидел, как открываются ворота на тракт. Сразу две телеги вывозят… Лоренц не сразу понял, что им просто не хочется лишний раз выезжать в холодную степь. Она, верно, уже вся покрыта этим мерзким растаявшим снегом – кони вязнут, телеги застревают, а путь и так не самый близкий. Где он встречается с нею… что это может быть? Смотровые отдали команду, и ворота сомкнулись за ушедшей колонной. Столько времени он потратил впустую этой ночью! В этой страшной книге не было ни намёка; как же ему теперь вымолить прощение после долгого чтения еретических слов?.. Где он с нею… как там сказал Филипп?..
– Вы что ж, Ваше Сиятельство, снова в гости собрались? – немного недовольно протянул Юс, увидав, что Лоренц рассеянно побрёл куда-то в сторону амбара. – Мар всё под стражей?
– Кажется, кто-то слишком уверился в своей значимости, – пробормотал юноша едва слышно. Юс насупился и, вздохнув, поклонился.
– Извините, господин, не обучен я, да и у нас редко кто останавливался выше Юлека, будь он неладен… извините.
– К вам хотели подойти чуть позже, – махнул рукой Лоренц, – по поводу найма этого Мара. И мне… я бы снова хотел побывать в его доме. Может быть, найду что-то, что может оказаться полезным.
– Проходите, конечно, – недовольно процедил тот. – Могу вам чем помочь?
– Где он встретится с нею? – выпалил Лоренц – и тут же больно сжал кулаки так, что ногти чуть не крови впились. Юс покосился на него.
– Что? Где… кабак, рынок, где ещё. Дом, если женаты. В храме часто родные видятся… а кто он-то, Ваше Сиятельство? – недоверчиво прищурился мужик.
– Кабак, значит, – пробормотал Лоренц. В ответах Юса было разумное зерно; возможно, он зря ищет подвох, и загадка намного проще, чем он думает? – Кабак… я к вам чуть позже наведаюсь, – он чуть кивнул и обернулся на дорогу, – благодарю.
– Будьте здоровы… – пробормотал Юс, не отрывая от него удивлённого взгляда. Лоренц похромал было к управе, но одумался и отправился в сторону таверны и храма. Пленник вряд ли ему что-то ответит после вчерашнего. Он сказал, что поджёг конюшни и выпустил скот; как это может быть связано? Это же он, он вчера сидел в степи у костра! Быть может,
