что она и не собиралась приходить. Судя по ее тону. И по тому, как она решительно тебя… обругала.
— Эмоции, эмоции, — протянул я. — Темперамент. Такая нам и нужна. Особенно на роль Даши.
— Да ты таких десяток еще найдешь, — убежденно сказала Вера. — И не только с темпераментом, а и с дисциплиной.
— Вера, ну какая дисциплина, о чем ты говоришь. — Я пытался улыбаться. — Мы же не в казарме. Мы имеем дело с художественными, так сказать, натурами.
— Здесь все художественные натуры, — парировала Вера. — И что? Даже я, — скромно заметила она, — хоть и немножко, а художник. В своем деле.
— Безусловно, — подтвердил я.
— Но с такими художницами, — она скривилась, произнеся это слово, — как твоя Валя, лично я не собираюсь больше работать. Считай, что официально тебе об этом заявляю.
96
Я шумно вздохнул:
— Что такое, Вера? Ты все-таки хочешь уйти от меня?
— Уйти от тебя! — фыркнула она. — Я не на тебя работаю, а на «Мосфильм».
— Но в моей группе, — напомнил я.
— Это неважно, — отмахнулась она.
— Ты всегда была со мной, — сказал я. Ну вот, теперь мне уже хочется ее удержать. А еще недавно мне вроде было наплевать. И даже хотелось, чтобы она наконец оставила меня в покое…
— Или она, или я, — спокойно сказала Вера. И скрестила руки на груди.
— Ты сама ее привела! — воскликнул я.
— Во-первых, тогда я еще не знала, что она окажется такой. А во‐вторых, тогда я была готова на все. Надо было приводить тебя в чувство.
— И привела, — вынужден был признать я.
— Ну, а теперь — все: давай другую искать!
— Другая не нужна, — твердо сказал я. — Валя — то, что надо. Пусть капризничает, пусть что угодно, но в этом фильме мне нужна она.
— Тьфу ты, да почему ты за нее так зацепился?! — почти крикнула Вера. — У вас уже что-то было?
Услышав это, я внутренне вздохнул с облегчением. Значит, она еще не уверена, что у нас что-то было. А поэтому надо все отрицать.
— Ничего не было, — уверенно сказал я. — Да и при чем здесь это? Главное, что Валя — это как… вторая Варя… Я по-прежнему не вполне понимаю, что это — совпадение или…
— Тебе же ничто не мешает общаться с ней, — перебила Вера. — Но зачем ее снимать? Она тебя успокоила — хорошо. Но она девчонка, ничего еще не умеет… Пообещай ей, что когда она закончит свое училище, ты ее снимешь… А сейчас… ну поухаживай за ней, раз тебе так хочется…
— Вера, Вера, ты о чем говоришь? — Я нервно вытащил сигареты, но она на это даже не отреагировала. — Это же такой счастливый случай — фильм чуть было не погиб вместе с… актрисой… И тут ты находишь такую же актрису, так что нам даже не надо ничего переснимать…
— Перестань, Аркадий, — поморщилась Вера — то ли от сигаретного дыма, полетевшего ей в лицо, то ли от моих слов. — Ты прекрасно понимаешь, что все равно все придется переснимать с самого начала… Если только ты не оставишь Варвару как исполнительницу роли Маши — она там почти все успела сыграть… Ну подмонтируешь малость… А если Валентину тогда сделать только Дашей… Нет, ну это же вразрез с твоим замыслом… Они же у тебя по сценарию должны быть неотличимы друг от друга — там на этом все построено…
— Вера, ты издеваешься? — холодно посмотрел я на нее. — Психа из меня делаешь? Они похожи как две капли воды!
— Кто — Варвара и Валентина? — вытаращилась на меня Вера. — Аркадий, ты меня извини, но… у тебя правда какое-то помутнение…
— Ты хочешь сказать, они не похожи? — Я уж и не знал, что думать.
— Похожи, похожи, — успокаивающе сказала Вера. — Но вот именно что слегка. Каждый увидит, что они совершенно разные. Только ты не видишь… Или, я не знаю, морочишь мне голову зачем-то…
— Это ты морочишь мне голову, — процедил я, нервно туша окурок в пепельнице.
— Аркадий, ну ты вспомни своего любимого Набокова, — совершенно неожиданно для меня сказала вдруг Вера. — «Отчаяние», помнишь ведь? Там тоже герой думал, что встретил своего двойника, а на самом деле…
— Постой-постой, — остановил я ее. — Не верю своим ушам! Ты читала Набокова?
— Ну да, — как бы смущаясь, призналась Вера.
— Ты читала запрещенную у нас литературу?!
— Ну это же не антисоветчина какая-нибудь…
— Все равно трудно поверить. Чтобы ты — и вдруг читала самиздат…
— Это был тамиздат, — поправила Вера. — И я прочитала только потому, что ты мне одно время все уши прожужжал этим Набоковым…
97
Валя не приходила. И не звонила. А я ждал. Надеялся. И даже верил.
Я встал рано утром. Так-так, уже первый учебный день. Я позвонил в Школу-студию и узнал, когда сегодня заканчиваются занятия у первокурсников. Если гора не идет к Алитету, то Алитет уходит в горы.
Я заранее подъехал к Валиному училищу. Остановился через дорогу.
В два часа, как мне и сообщили, юные лицедеи начали покидать здание.
Я вышел из машины и закурил.
Валя, Валя, где ты? Если и ты покинешь меня, как Варя, я этого не переживу…
Я думал так — и сам не понимал, серьезно я это или нет.
Из дверей выходят девушки, девушки — и совсем немного юношей. Да, актер — не мужская профессия. Вот режиссер — наоборот.
Ну где же ты, Валя? Надеюсь, ты все-таки не исчезла? Не бросила учебу? Не уехала? Не бросила меня?.. Покажись!
Наконец я ее увидел. Не спеша подошел.
— Здравствуй, Валя, — спокойно сказал я.
— Виделись, — сквозь зубы ответила она, даже не посмотрев в мою сторону, и продолжала идти. Шагу, впрочем, не прибавила.
— Мы что-то давненько уже виделись…
— Позавчера, — тем же тоном ответила девушка. Я не выдержал и взял ее за руку.
— Валя, ну подожди, остановись! Что случилось?
Она с силой вырвала руку:
— Отстань! Сам знаешь что! Тебе твоя секретарша не передала вчера?
— Какая секретарша? Ты про Веру? Ну да, она сказала, что ты послала меня к черту!
— К черту! — усмехнулась Валя. — Ладно, пусть будет к черту. Ну так тебе этого недостаточно?
— Нет, недостаточно, — уже более резко сказал я. — Во-первых, посылать кого-то к черту или куда угодно — это не делается через посредников…
— Кем не делается? — перебила Валя. — Мной, как ты убедился, делается!
— Во-вторых, — продолжал я, — если у тебя ко мне претензии, ты могла бы высказать их мне, прежде чем исчезать…
— Могла бы, но не стала, — ядовито парировала Валя. — И что теперь? Казнить меня за это надо?
