в двойной круг, разбитый на сегменты.
Утром, когда был в печали тут, этот рисунок едва заметил. В этот раз поднявшись, я попредметней его рассмотрел, и даже повозил ногой по крайней линии, в результате предположив, что картинка стационарная. Поскольку, уж не знаю, из какого мира та краска принесена, но в пол она въелась хорошо и держалась за старое дерево намертво.
И вот сейчас рисунок преобразился. В сегменты ближней к пентаграмме полосы, в которые лучи звезды упирались, мелом были вписаны какие-то крупные символы. В других же наоборот — мелкие, но целыми надписями. Поверху них — по внешней полосе, в пяти местах стояли с каким-то сеном чаши. А за рисунком, почти под самыми бойницами, те толстые свечи, что сюда нес я.
— Ну что, начнем потихонечку? — спросил гном. — Ты как, готов? — обратился он ко мне.
Я лишь плечами пожал — как можно неизвестно к чему быть готовым? А так-то, корявую фразу вроде выучил хорошо.
— Ложись в центр звезды, — дальше руководить процессом взялся эльф.
— Куда головой?
— Да все равно… — пожал плечами тот.
Да ладно?! Это что ж за магический ритуал такой, хошь туда ложись, хошь оттуда?!
— А ты уверен, что делаем все правильно? — от проявления такого пофигизма я заволновался.
— Все верно, я ж не первый раз ритуал провожу! Ну, хочешь, ложись вон к тому лучу… — и он ткнул пальцем к какому.
Ну, если не в первый, поверю на слово как профессионалу…
Пока я укладывался, гном положил на крупный знак у меня в голове принесенную книгу, а потом отправился поджигать сено в плошках и свечи по кругу. Когда пошел запашистый дымок, эльф дал отмашку к началу:
— Читай и закрывай глаза, дальше уже само… как-нибудь да сложится… — последнее он произнес едва слышно.
А я уловил, и если б уже не начал говорить, то точно бы подорвался. Но при первых же произнесенных звуках меня будто в пол вдавило и я был вынужден продолжать.
А стоило замолчать, как закрутило… закрутило… не в животе, а в голове. И напомнило мне это, как в фильмах показывают момент, когда на героя типа гипнозом воздействуют — воронка, полет в ней и мелькание проплывающих картинок в тумане.
Мои картинки содержали те самые закорючки, что были нарисованы на концах лучей и теперь я прекрасно понимал, что они означают. Та, что над моей головой, угластая — какой-то мутант, образованный от «М» и латинской «W», обозначала «память». Те, остальные крупные, все четыре с оборванными краями незамкнутых окружностей — «пустоту», в смысле вообще — ничего и нигде, словно этого места и не было.
Были и другие руны… да, теперь я знал, как значки принято называть. Потом закрутило меня сильнее и картинки замелькали с такой скоростью, что я их улавливать не успевал. Кажется, дальше погнал и текст, но это уже не точно…
Очнулся я, когда в башне было темно, и только горящие мелким пламенем свечи да особо яркие, заглядывающие в проемы звезды, слегка разгоняли ночную черноту.
Эти двое, что сегодня меня в дурачки записали, спали теперь и вовсе вповалку. Жок же сидел, обняв колени, и с меня не спускал глаз… по крайней мере, все то время, что я в себя пришел, а тело еще к полу давило, и я мог только наблюдать за ним.
Но по ощущениям отпускало быстро. При этом нигде ничего не болело, не зудело, и в голове вроде как особо от знаний не пухло — я, кажется, все про значки даже забыл.
Хреновая какая-то у них тут магия… или эльфов пофигизм сбил-таки какие-то настройки.
Жок, увидев, что я зашевелился, принялся мужиков будить. Миха, ожидаемо, букой проснулся. Да и Дуля своей манере не изменил — открыл глаза и сразу взялся цвести и пахнуть, будто и не он минуту назад дрых без задних ног на полу грязном.
Но как всегда, практической пользы было все же больше от гнома.
— На-ка, хлебни, — протянул он мне небольшую пузатую фляжку.
Хлебнул и понял…
— Ты же сам говорил, что в замке не пьем!
— Это бальзам на травках, а значит — лекарство, — как отрезал, постановил он. — Ты ж сейчас слабый и немощный, и тело у тебя все болит, знаем мы, ты ж…
— Не первый и не последний, — согласно кивнул я, совершенно не собираясь никого разуверять в обратном, а то еще фляжку отберут.
— Ну, ничего, — одобрительно покачал головой Эльф, наблюдая, как бодро я бальзам поглощаю, — завтра еще с тобой побудем, а дальше должно полегче пойти, так что, ты уж сам готовься.
Опять кивнул, не споря, но прикидывая уже, что сейчас заводить разговор о том, что их ритуал, по ходу, не сработал, как-то неуместно совсем. Я лучше об этом упомяну завтра — утро вечера, как говорится, мудреней, после завтрака все будут сыты и довольны, да и солнце, в отличие от темноты, располагает к хорошему быстрей.
Так что, как только фляжку отобрали, я поднялся и, строя из себя пришибленного ритуалом, в конце делегации поплелся вниз.
Наверное, сегодня один талант во мне все ж проснулся, пусть и не огненная магия, но в жизни оно может и поважней. Я говорю об актерских способностях.
Впрочем, тот, кто хочет обмануться сам, того облапошить просто, а мужички были склонны считать, что я весь из себя такой несчастный, и мне помощь нужна. А отказываться от подобных намерений в твою сторону, просто глупо.
Но видно я действительно устал, если не от труда интеллектуального, то от физического точно. Так что, как и вчера, бассейн мне сегодня не покорился и, стоило забраться по грудь в теплую воду, как я снова на ступеньках уснул. Единственной разницей от вчерашнего пошло то, что из него меня полуживого вылавливал уже Жок, как и положено ему было по должности.
Глава 16
Новый день начался опять с кипиша.
Правда сегодня по мордам меня не били и из кровати за ногу не выволакивали. Но орали еще громче, и, как минимум, голоса на два.
Открыл глаза. В спальне снова полумрак раннего утра, а в дверях затор — гном голосит дурниной и ломится в проем, а его пытается остановить Жок, упершись руками в мощный торс, и тоже в протесте повышает голос. За плечом Михи маячит бледный Дуля и потихонечку что-то мычит.
— Чё ты меня держись, мальчишка?! — возмущался гном. — Надо будить твоего господина! Срочно! Женя, подъем! — это уже в сторону
