- А теперь – закончен. Приведите себя в порядок и зайдите в ректорскую.
Горгорон повернулся, пытаясь отыскать Лану в толпе. И в этот момент Лана почувствовала сильную слабость и головокружение. Она нахмурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на ректоре, но тут же потеряла сознание, упав прямо в руки вовремя подоспевшего Ларса.
***
Лана открыла глаза. Ей было мягко и уютно. Она лежала на спине в удобной кровати. Вокруг было довольно темно, но глаза постепенно привыкали к скудному освещению, и девушка принялась осматриваться. Лана находилась не в своей комнате: судя по высокому потолку, теряющемуся во мраке, и сопящей на соседней кровати Рыси, она попала в лазарет.
Девушка заворочалась, устраиваясь удобнее, и повернулась на бок. Высунула из-под одеяла сжатую в кулак правую руку. Даже в темноте ей было страшно смотреть на свою ладонь. Она читала, что при появлении метки истинной пары возможны недомогания и даже потеря сознания – это сильная встряска для магического Потока. И сейчас Лана с замиранием сердца думала о том, что ее истинной парой мог оказаться Ирлин, ведь в обморок она упала как раз после его поцелуя – до этого Лана настойчиво избегала прикасаться к чародею. Ирлин, конечно, тоже человек, а у людей, вроде как, не бывает истинных, но вдруг?.. А ей этого очень не хотелось бы.
Девушка досчитала про себя до десяти, глубоко вздохнула и разжала кулак.
Ладонь была чистой.
Лана не успела обрадоваться своему маленькому открытию, как ее захлестнуло чувство щемящего одиночества и тоски. Она сжала зубы, чтобы не расплакаться, но тут же очень ясно поняла, что это были не ее эмоции. Они струились извне. Лана печально вздохнула и, стараясь не разбудить Рысю своей возней и пыхтением, встала с кровати. Чуть покачнулась – голова еще немного кружилась. Но она не могла валяться в лазарете, когда ЕМУ было так плохо. Девушка, стараясь не шуршать, быстро оделась и вышла из комнаты.
Молчаливый зов вел ее к тому самому провалу в подвал, который она обнаружила под окном кухни, когда полезла вынюхивать про булочки с корицей. По счастью, кроме нее никто не нашел этой маленькой дыры, и вход был свободен. Захватив с собой светящийся шар, чтобы не спотыкаться в темноте, Лана смело нырнула в черноту.
Магическая лампада давала достаточно света, чтобы разглядеть подвал. В первый раз Лане этого сделать не удалось, и теперь она со скорбным удивлением вертела головой по сторонам. Та цепь, на которой держали короля драконов, была в подземелье не единственной. В стены, на большом удалении друг от друга были вделаны массивные скобы. От некоторых также тянулись цепи, и часть из них по размеру явно была рассчитана не на дракона, а на человека…
Лана спустилась по ступеням на нижний ярус и возле той самой, королевской цепи увидела Горгорона. Мужчина сидел, сгорбившись, среди металлических звеньев, его посох лежал рядом на полу. Лана осторожно приблизилась, но ректор никак не отреагировал на ее появление, хотя, наверняка, знал о нем. Повинуясь внезапному порыву, Лана погасила свой светильник, и ее окутала кромешная тьма. Пусть они будут с Гором в одинаковом положении.
Девушка опустилась на колени: голова все еще кружилась, а в темноте держать равновесие стало еще труднее.
- Откуда ты знаешь про это место? – Горгорон нарушил молчание.
- Случайно нашла, - Лана по привычке пожала в темноте плечами, хотя смысла от этого жеста не было никакого.
- Зачем ты пришла? – в голосе человека-дракона слышалась усталость.
Лана вздохнула, набираясь решимости:
- Магистр Горгорон, вчера я задала вам не все вопросы.
- Слушаю тебя, - послышался шорох в темноте, очевидно, Гор поменял положение тела.
Лана помолчала, соображая, с чего бы лучше начать:
- Почему вы скрываетесь? Почему никому не рассказали про дракона?
- А зачем? – Гор фыркнул.
Лана, между тем, чувствовала, что ее глаза начинают потихоньку привыкать к темноте. Она уже видела силуэт мужчины.
- Кто-то стал бы жалеть меня, кто-то искать встречи. Иные принялись бы изучать, как последнюю диковинку. Многие трепещут перед памятью драконов, но большинство боится и ненавидит нас.
Дракон проговорил это с такой тоской, что Лане стало стыдно за свой народ:
- Не все же люди такие, как Ирлин. Есть и другие, как Розендар, как Кая… Кстати, она знает?
- Другие? Люди не так уж сильно отличаются друг от друга. Нет, Кая не знает, - дракон усмехнулся, - Все-таки ревнуешь.
Лана пропустила его замечание мимо ушей.
- Остались еще другие драконы?
Повисла пауза. В темноте Лана видела, как Горгорон ласково провел рукой по цепям, что лежали вокруг него:
- Ты знаешь, что это?
Лана кивнула. Тут же проговорила, вновь досадуя на свою забывчивость:
- Да, Розендар рассказывал. На этой цепи держали последнего короля драконов.
- Он отдал жизнь, защищая меня…
- Мне очень жаль, - Лана не знала, что сказать. Ей действительно до слез было жаль его, но как передать это словами? Впрочем, драконий чародей, наверняка, и так все чувствовал.
- Некого жалеть, кости драконов давным-давно истлели в земле. Я - последний дракон! – с этими словами он в сердцах сдернул с глаз повязку. – Я видел, как они уничтожили всю мою семью.
- Но как же так? – Лана старалась, чтобы голос не дрожал, но слезы были близко. – Ведь драконы – такие могучие существа, - она чуть было не сказала «звери», но вовремя спохватилась, что Горгорону такое определение вряд ли понравится. – И сильные чародеи. Как людям удалось истребить их всех?
- С помощью этого, - в темноте Лана услышала негромкий звон цепей. – Это орихалк. Ты слышишь, как он поет?
Лана прислушалась, но то, что воспринимало ее слабое магическое чутье, сложно было назвать песней.
- Скорее он пищит, очень неприятно, словно стая комаров, - девушка передернула плечами. - Я знаю, этот металл блокирует магический Поток, лишая его обладателя возможности колдовать.
- Верно. К тому же, крылатое племя никогда не было многочисленным, - Горгорон перебирал в руках лоскут черной ткани. – Это все твои вопросы?
- Нет, - девушка поспешно ответила и замолчала, собираясь с духом. Наконец, она решилась задать тот самый важный вопрос, что не давал ей покоя все последние дни, – Неужели я тебе совсем не нравлюсь, Гор? Я ведь очень красивая. Жаль, что ты меня не видишь, - добавила уже тише.
Вновь повисла пауза, и Лана пыталась уловить отголоски эмоций собеседника. Он был взволнован и потому не очень старался их скрывать. Наконец проговорил, и голос его был непривычно хриплым от смущения:
- Очень нравишься и даже более, но…
- Но? – Лана переспросила одними губами.
