– Ветер попутный! – закричал Кирюхин. – Ставь парус!
Парус захлопал, слон стерпел, не шелохнулся. Буса выходила прямо в море. Берег быстро отдаляется. Вот и слава тебе, Господи, подумал Маркел, домой плывём!
И только хотел перекреститься, как вдруг с левой стороны, из-за горы Тюб-Караган, показались длинные чёрные, с высокими бортами лодки, их было много, и в них было много гребцов, и так же много там было аскеров с пищалями и копьями. Эти лодки быстро шли наперехват. Маркел оглянулся. Сзади, уже на самом берегу, стояли такие же аскеры с такими же пищалями и копьями. Маркел снова повернулся к морю и подумал, что большие лодки, то есть корабли, плывут очень быстро и подплывают всё ближе. То есть, получается, уже, что ли, не выскочить? И Кирюхин так, похоже, и подумал, потому что он повернулся к Маркелу и крикнул:
– Что делать? Табанить?
– Нет! – закричал Маркел. – Прямо держи! Они в нас стрелять не будут!
– Почему это? – крикнул Кирюхин.
– Они хотят Ширку взять живым! – крикнул Маркел. – Видишь? С копьями вперёд полезли!
И в самом деле, на ближайших кораблях те, что с пищалями, отходили на корму, а те, что с копьями, лезли на кичку. И эти корабли всё приближались и приближались. Маркел одной рукой придерживал слона, а второй крестился и шептал:
– Проскочим, Господи! Проскочим! Ведь проскочим же!
Ну а пока всё было наоборот – корабли Адыл-хана всё приближались и приближались! И вот их передовой корабль уже почти поравнялся с бусой, и вот уже сам Адыл-хан, с саблей в руке, вышел на кичку и начал кричать:
– Маркел-хан! Проси что хочешь, всё отдам, только отдай слона взамен! Или убью тебя! Живым зажарю!
Маркел поднялся во весь рост и засмеялся. Адылхановский корабль уже почти сошёлся с бусой, затрещали вёсла…
Но тут попутный порыв ветра вдруг подхватил бусу и подбросил её вверх, а вот адылхановский корабль, наоборот, притопило волной. Потом его отбросило и закачало, а буса опять поднялась на волне и мягко соскочила вниз. Слон как мёртвый лежал возле мачты, бусу повернуло боком к ветру, волна перекатилась с борта на борт, слон завизжал как резаный, но не вставал, а только дрыгал ногами. Маркел навалился на слона, обнял его за голову и приговаривал:
– Ширка, свинья проклятая, не шевелись, не то всех утопишь!..
А ветер всё крепчал и крепчал, а солнце опускалось всё ниже и ниже, а наши гребли очень споро. Адылхановские корабли отставали всё больше и больше… но и не останавливались, и не поворачивали обратно. Маркел смотрел на них и думал, что Адыл-хан очень упрям, так что чем всё это кончится, ещё совсем неизвестно!
А солнце тем временем мало-помалу опустилось в море, и стало темно. Потом стало совсем темно, на небе показались звёзды, Кирюхин стал смотреть на них, и он опять поднимал руки и загибал пальцы, считал пяди, а потом приказал брать левее. Поплыли левее. В море было темно, и никого рядом не было. Потом вышла луна, сразу стало лучше видно, и они увидели адылхановских, а адылхановские увидели их! И снова началась погоня, до изнеможения. Так что слава Господу, подумалось, когда небо снова затянуло тучами, потому что опять стало темно, адылхановские их не видели, и можно было хоть немного отдохнуть.
А потом, когда только ещё начало светлеть, ветер опять очень усилился! Но зато он был попутный. Они плыли на север, домой, и уже никто за ними не гнался. Маркел лёг возле мачты, рядом со слоном, слон спал очень крепко, Маркел тоже.
Но спал он недолго, потому что проснулся от выстрела. Он сразу вскочил и осмотрелся. Сзади опять шли адылхановские корабли, их было не меньше пяти, и они приближались. Потом с них снова началась стрельба.
Вскоре убили нашего, это был Третьяк Соломин из Калязина. Его опустили в море. Потом убили Климова. Потом Смирнова.
Потом снова натянуло тучу, пошёл сильный дождь, ничего не стало видно, адылхановские вновь пропали. Кирюхин смотрел в небо, ничего не видел, и буса шла наугад. А волны поднимались всё выше и выше. Зато, думал Маркел, буса идёт очень быстро, и если она только не развалится, то уже сегодня они доплывут до Волги.
Но Волги всё не было и не было. Зато их болтало весь день и всю ночь. А утром началась самая настоящая буря! Бусу мотало как щепку и заливало волнами, и смывало гребцов за борт, а там топило в пене, и ревело, и туда же унесло Кирюхина, слона, потом Маркела. Маркел ничего не видел и не слышал, везде была вода, она была тёплая, противная, а одежда тянула ко дну. Маркел снял саблю, сапоги, снял архалук… А всё равно его тащило вниз. Дышать было нечем, Маркел открыл рот, изо рта стал вырываться воздух, Маркел начал пускать пузыри. Вода заливалась в горло, в грудь, эх, только и подумалось, и вот и всё…
Глава 26
Или почти что всё. Потому что Маркел вдруг почуял, захлёбываясь, что это не такая вода, как всегда, а она несолёная, пресная! Но в море пресной воды не бывает, подумал Маркел, значит, это не море, а это река, это Волга! Это жизнь! Тогда чего же он тонет? И он начал барахтаться, он хотел выплыть, вынырнуть! У него ещё есть силы, думал он, а наверху есть чем дышать, и он вынырнет наверх, он сможет! И он и в самом деле начал подниматься – вначале очень медленно, потом немного быстрей, потом ещё быстрей – и вынырнул! И быстро глотнул воздуха, потом ещё! Потом его подхватила волна – и понесла! Он отплевался, а его ещё раз бросило – и он упал в грязь, в тёплую траву. Асверху его вновь ударила волна и потащила обратно, в море, но он не поддался и вцепился в корни и пополз в кусты, как можно дальше от воды…
И там он пролежал довольно долго, то засыпая, а то просыпаясь. Ветер уже почти совсем утих, небо было чистое, солнце поднялось высоко, стало жарко. И ещё было очень душно, парило. Маркел поднял голову и осмотрелся. Он лежал на берегу, на жёлтеньком песочке, а дальше от берега росла трава, густая и высокая, а ещё дальше чернели кусты. И никого нигде живого не было! И сам Маркел был грязный, в тине, ничего на нём почти что не было, кроме нательного креста, рубахи да портов. А ведь мог и совсем утонуть! Подумав так, Маркел облегчённо вздохнул и перекрестился. Потом прислушался. Было очень тихо. Маркел поднялся и окликнул:
– Ширка! Ширка!
Слон не отзывался. И его следов на песке видно не было. И дальше от берега, в море, ни слона не было видно, ни бусы, ни адыловских кораблей, ни даже барашков на волнах. Маркел невесело вздохнул, пошёл вдоль берега. Берег был очень заросший. Сколько же здесь высоченной травищи, а сколько веток! Да что тут один слон, да тут их пригони хоть тысячу, и то до зимы всё не съедят. Размышляя таким образом, Маркел шёл по берегу, внимательно смотрел по сторонам, временами останавливался, прислушивался, ничего нужного не замечал и шёл дальше. Так он прошёл довольно много и уже почти что перестал на что-нибудь надеяться, как вдруг услышал чавканье. Кто-то чавкал очень громко! И очень громко дышал, прямо как кузнечные мехи. Маркел сразу же остановился. Чавканье не перестало. Маркел поспешно повернулся, полез в чащу.
