чистый звук завис над окрестностями, на него наложился нежный перезвон. В пение вплелись полет ветра и свежесть мороза, золото солнца и серебро луны. Лес нежно мерцал, и чудилось, что деревья кружатся в танце. Белоствольные березы обнялись с мрачными елями, терракотовые сосны подхватили ажурные рябины. И Ладе тоже захотелось танцевать. Она протянула руку Хладу. Тот удивленно посмотрел, но подал в ответ свою.
Это был медленный вальс, время точно застыло. Лишь медленно падали звезды, разбиваясь о землю стеклянными шарами. А затем поднимались вверх пушистыми одуванчиками. Лада смотрела на Хлада и недоумевала: почему раньше не замечала его? В смысле как парня? Заколдованный сын зимы, такой же снежный и бледный, как ночь, в которую он родился. Так хочется отогреть его, подуть на светлые ресницы, белую кожу, чтобы она оттаяла. Лада дотронулась до щеки: холодная, как и его имя. А он перехватил ладонь и прижал к груди, и стало слышно, как быстро бьется его сердце. Затем посмотрел пристально и потянулся к ней, и Лада захотела почувствовать его губы.
– Эй, вы долго стоять будете? Я устала! – Катин возглас разрушил очарование ночи.
Вдали раздался смех.
– Никогда не знаешь, что ждать от этих духов, – Хлад был смущен. – Решили над нами пошутить.
Лада отвела взгляд: она первой к нему полезла. Стыдно!
– Эй! – окликнул Хлад. – Ты не подумай, мне понравилось. Честно. Только у нас нет времени. Надо идти.
Лада молча зашагала за ним. Катя шла рядом и смотрела то на нее, то на Хлада. Да и парень постоянно оборачивался – Лада ловила на себе его удивленные взгляды, точно он увидел в ней нечто необыкновенное. Оставшаяся часть пути прошла без происшествий, остановились лишь под утро – немного отдохнуть. Лада села на землю и сразу же отрубилась. Она не почувствовала, что Катя легла рядом и обняла ее. Ладе снился сон.
Каменистый берег, море. Неожиданно воды расходятся, оттуда появляется огромное существо – оно состоит из грубо отесанных камней. Люди в удивлении замирают, глядя на него. Существо, а это Посейдон, поднимает в воздух собаку и заявляет: «Люди, теперь никто в вас не нуждается! Я сам могу позаботиться обо всем. Смотрите!» И превращает собаку в булыжник. «Теперь ей никто не навредит – я о ней позаботился». Люди, а вместе с ними и Лада, начинают в ужасе разбегаться, а Посейдон обращает всех в камень.
Затем слышится веселая, забойная мелодия, все в черно-белом цвете. Посейдон и другие боги вприпрыжку бегут по холму. Люди при их появлении падают на колени. Лада следует примеру остальных. Посейдон весело кричит: «Я обо всех позабочусь!» И превращает людей в валуны. Лада в последний момент замечает, что в его руках голова Медузы Горгоны, а потом все замирает.
Сон был сродни удару под дых. Лада не сразу осознала, что это лишь кошмар, я не реальность. Во сне Посейдон делал все, что считал нужным, как Морок и Мара. Да, Яровит и братья говорили о том, что темно-боги хотят влиять на Явь, но до сегодняшнего утра она об этом особо не размышляла – ее больше занимала собственная судьба. Трудно думать о спасении человечества, когда тебе грозит гибель – не отсроченная во времени, а вполне реальная. Это как девятый вал, который затмевает все предыдущие волны: смерть родителей, угроза Яви, надвигающаяся война в Диви. Все становится незначительным, когда речь заходит о собственной жизни. Это цунами, накрывающее с головой – «Я не хочу умереть!» И лишь в редкие минуты, когда получается не думать о гибели, можешь понять весь ужас надвигающейся катастрофы – в новом мире никто (никто!) не сможет почувствовать себя в безопасности.
Катя лежала рядом, она не спала. Хлад дремал, привалившись к дереву. Когда Лада встала, он тотчас открыл глаза.
– К полудню доберемся до Медного царства, – сообщил он. – Мне так кажется.
Ладу кольнуло в сердце: какой сегодня день? Отпущенный ей срок – шестнадцатое мая, утро.
– Ты не знаешь, какое сейчас число? – спросила она.
Хлад развел руками:
– Нет. С временными аномалиями нельзя быть ни в чем уверенным. Если все получилось, то сегодня четырнадцатое.
Ладу отпустило: надежда еще есть. Главное, чтобы друзья ее ждали.
– А я найду своих? Мы же не договорились, где встретимся.
Хлад отпил из фляги и ответил:
– Какой бы дорогой ни пришел в царство, вход один. Не пропустишь.
Катя подошла сзади и обняла Ладу. Лада погладила ее по голове и только потом с удивлением обнаружила, что ногти у девочки обычные – Катя перестала быть ночницей.
– Надо же, – Хлад тоже заметил это, – тебе удалось запустить обратное превращение.
Он подхватил Катю и зашагал вперед в сторону розовеющего горизонта. Ладе стало обидно: ведет себя так, будто ничего не было. Хотя… Так ведь и не было ничего – лесные духи в остроумии соревновались. Эх… Глупо помереть, ни разу не поцеловавшись. Зная, что тебя никто не любит и не посмотрит с нежностью, как папа на маму. Поэтому она, Лада, постарается пожить подольше – и ради этого тоже.
Никаких приключений на оставшемся участке дороги не случилось. Не считая того, что Лада уже ни о чем не могла размышлять – только о еде. Все-таки приземленный она человек. Мало в ней как героического, так и романтического. Другая бы на ее месте даже не думала о таких прозаических вещах, как еда, а мечтала бы совершить подвиг, точно Жанна д’Арк. Чтобы спасти всех, прославиться в веках и завоевать трон. Пусть не для себя, но все равно круто. Ни больше ни меньше.
В памяти всплыли стихи, прочитанные в Интернете:
«Мама, за что мне война, я не Жанна Д’ Арк,
Не амазонка на гордом коне гнедом.
Это прозренье – проклятье, не ведать – дар!
Я так хочу домой, почему нам нигде не дом?..»
(стихи Дарьи Гутман)
Как же невозможно нести тяжесть не по своим силам. Идти не своим путем. Жить не своей жизнью. Она бы с легкостью отдала свою участь другому. Неожиданно Хлад резко остановился и спустил Катю на землю:
– Кажись, дошли, – он указал вперед. – Медное царство.
Глава 2
Царство медное
Брусчатка из обожженной глины терракотового цвета. Она ведет к медным воротам. Те в вышину метра четыре – под стать забору, который тянется за край горизонта. Хлад перечисляет: «Сирин, Гамаюн, Алконост…» Это рельефные изображения на вратах. Лада ощупывает их, чтобы запомнить не
