падать, обращаясь в алмазную пыль.
– Уходим! – скомандовал Яровит.
Все бросились к ступеням, ведущим вверх.
Неожиданно до них донесся чей-то голос:
– Эй! Здесь есть кто-нибудь? Освободите меня!
Потом раздалось чертыхание. Лель насторожился и побежал вперед, лавируя между разрушающимися кристаллами:
– Морена?! Это ты?
Остальные поспешили за ним. Лель встал возле ниши в стене, вход в которую перекрывала решетка из камней. Бог любви выхватил меч и одним ударом перерубил преграду. Путники вошли внутрь. На полу сидела девушка, она была прикована за ногу к стене.
– Морена… – Лель в растерянности остановился. – Что ты здесь делаешь?!
Девушка выглядела не менее удивленной:
– Лель? Меня отец ни с того ни с сего запер в подземелье. Я всю голову сломала, что случилось. А оказывается, из-за тебя. Я думала… – она оборвала себя на полуслове. – О! Остальные тоже в сборе: Яровит, Посвист, – взгляд остановился на Ладе. – А это кто?
– Потом, – Лель освободил Морену. – Тут все рушится.
– Угу, – та высунулась из своей тюрьмы и провела рукой, камнепад тотчас стих. – Папочка любит сюрпризы устраивать непрошеным гостям. Да и званым тоже.
Ладу осенило: Морена – дочь Морока? Это про нее Лель говорил, что среди темно-богов встречаются нормальные? Она внимательно оглядела Морену: среднего роста, худенькая. Волосы с левой части головы сбриты, с другой – длиной до плеч, иссиня-черные. Лишь одна прядь синего цвета. На Морене темно-серое платье без рукавов и высокие сапоги. Руки покрыты татуировками: змеями и странными знаками. Рунами, что ли? Кожа фарфорового оттенка. Глаза синие, как сапфиры. Даже странно, что у невзрачного Морока такая привлекательная дочь. Может, она в маму пошла? А кто жена бога кошмаров? Мара? Да-а, ну и подобрались родители у Морены. Никому такого не пожелаешь.
– А вы по какому поводу здесь? – как ни в чем не бывало продолжала расспрашивать Морена. – Меня, как понимаю, вы спасать не собирались.
– Мы не знали, что ты здесь, – Лель оживился.
Он только что не приплясывал перед Мореной.
Ладе стало смешно: Лель на самом деле без ума от темной богини, а Яровит и Посвист против его симпатии к Морене – вон как кривятся.
– Нам нужна мертвая вода, – объяснил Яровит. – Ты скажешь, где она?
Морена насмешливо прищурилась:
– А то что? Заставишь? Я еще должна подумать, что мне потребовать за помощь.
И тут раздался звон стекла. Сначала тихий, еле слышный, он нарастал. Перед глазами сначала все поплыло, а после стало осыпаться, как разбитый витраж. Пещера, кристаллы, друзья, Морена разлетелись отдельными пазлами. Их поглощала черная дыра, которая пробила отверстие в потолке подземелья. Послышались взволнованные голоса.
– Какого хрена вы не сказали, что это срочно?!
– Она умирает!
– Лада, держись!
Посвист подхватывает ее на руки и взлетает к выходу, таща за собой остальных. Они бегут по лестнице в зеркальную комнату, Лада здесь не была в прошлый раз. Она поворачивает голову и видит изможденную девушку: кожа да кости. Под глазами темные синяки, волосы свалялись в грязный комок.
Стены образуют зеркальный туннель, и тысячи отражений смотрят на Ладу провалившимися глазами.
Лель разбивает зеркало, и там обнаруживается еще одно помещение. Оно все оплетено высохшим шиповником. В центре – фонтан, отделанный мрамором: часть плит желтая, часть красная. Журчит вода, она словно уговаривает Ладу поторопиться. Пока есть время! Пока есть…
– Пей! – кто-то настойчиво пихает флягу в рот.
Сердце делает толчок, выбрасывая кровь, и замирает.
– Пей же! – Яровит ножом разжимает зубы и вливает воду в Ладин рот.
Стук… Стук… Стук-стук… Стук-стук-стук… Сердце жадно бьется, наверстывая упущенные мгновения. Лада будет жить.
Эпилог
Лада стоит возле окна и смотрит вдаль. Ржавый лес на свету переливается всеми оттенками рыжего: карамельным, каштановым, медовым. Куда ни кинь взгляд, везде Медное царство: с ажурными беседками, лавочками под кленами, тенистыми аллеями. Лель и Посвист кормят с рук лисиц и белок, которые облепили братьев с ног до головы. Рядом чему-то радуется Морена. Яровит отрабатывает удары топором.
Лада почти восстановилась. Три дня провела в постели, но уже в состоянии передвигаться по дворцу, на большее она пока не способна. Скоро все отправятся в путь – в Серебряное царство за живой водой, чтобы Лада совсем излечилась. А пока можно отдохнуть. Она, наконец, вымылась – как только сумела устоять на ногах, потребовала, чтобы ее отвели в ванную комнату. Правда, пришлось воспользоваться помощью Морены – Ладу побоялись оставлять одну. Но уже намного лучше – ноги не дрожат, голова не кружится. Она жива. Теперь можно не гнаться за спасением, отсрочку Лада получила.
Интересно, что с Хладом? Лада надеялась, что он даст о себе знать, но Хлад так и не появился. Или с ним что-то случилось, или его цель была не Медный дворец. Но Лада не может долго думать о нем: слишком слаба. Как-нибудь потом.
В комнату просовываются одна за другой четыре головы: Яровит, братья и Морена решили проведать Ладу. Лель с Мореной устраиваются на лавке – влюбленные почти не разлучаются. Посвист и Яровит садятся в кресла.
– Скоро в путь? – Посвист цедит из чашки медовый отвар с травами, заедая его пирогом с черникой.
– Намнем кости остальным темно-богам! – смеется Лель, и Морена вторит ему.
Лишь Яровит серьезен:
– Не думаю, что будет легко.
– Брось, дядька, – отмахивается Лель, – мы крутые воины. Все в этом убедились. Отвоюем царства назад, вылечим Ладу, восстановим равновесие.
Бог любви собирается произнести что-то еще, но Лада отвлекается. От леса к окну приближается какая-то точка. Лада отстраненно наблюдает за ней, вряд ли это имеет отношение к Ладе. Вблизи становится ясно, что это ястреб, его крылья темно-красного цвета. Наверное, прилетел из Ржавого леса. Птица стучит в окно, и Лада открывает. Ястреб облетает комнату и садится на ее плечо. Его алый глаз косится на девушку, а потом ястреб больно клюет Ладу в щеку. Она вытирает кровь и не понимает, что он от нее хочет. Но птица вновь взлетает и мечется по комнате, ударяясь о стены. Сильней и сильней. Наконец, Лада слышит голос Берендея: «Война на пороге! Срочно нужна подмога». Ястреб безжизненно падает на пол. Спокойствие рассыпается, как карточный домик, и Ладе хочется плакать.
Конец первой книги. Продолжение следует.
Примечания
1
Народный зáговор.
2
Стихи Несиамской «Люди, бывает, спрашивают…»
