Думаю, мне придется туго. Главное — не дать им развернуться с фамильярами. Тогда число опасных противников резко возрастет.
Кардинал всё понял по моему взгляду.
— Не вздумай.
— Дайте пройти, — сказал я. — И никто не пострадает.
Я чуть не пропустил момент, когда блюстители передали своему владыке первую порцию взвеси. Незримые астральные нити запульсировали, расширились, их контуры стали четче. За долю секунды до того, как вериги Кардинала стали просвечивать голубым сквозь сутану, я ускорился, перешел в «раскладку» и, оказавшись за спиной церковника, ткнул локтем в область почек. Не оборачиваясь. Вкачав побольше эфира в «карающую длань».
Пробить защитную ауру я, разумеется, не смог. Зато выиграл время и внес в нашу встречу элемент непредсказуемости.
Справа прилетел прямой от блюстителя.
Я принял удар на кинетический щит, не особо заморачиваясь уклонением. Зарядил второму блюстителю «водным лезвием» в грудину. Мужика отшвырнуло давлением, но он устоял на ногах и даже не поморщился.
Врубаю «ускользание».
Церковники слегка замешкались, а потом у них начали светиться фенечки. На первый взгляд, ничего не изменилось, вот только противники стали меня видеть.
Кардинал, смазываясь от скорости, развернулся, перетек в нижнюю стойку и начал осыпать меня градом ударов. Локти, колени, прямые пальцы, ладони, кисти рук. Он использовал весь спектр положений руки в боевых искусствах, просто загляденье. Когда я начал блокировать и вязать его выпады, то столкнулся с неприятными усилениями. Мои предплечья обжигало ледяной стужей, а выставленные блоки без труда пробивались.
Пробую захваты.
Пытаюсь вывести противника из равновесия.
Тщетно.
Кардинал двигается так, словно вырос где-нибудь в Шаолине. Игнорирует гравитацию, легко перетекает из одной стойки в другую. Все серии отточены и убийственно непредсказуемы.
Включаю «мёрфологию».
Маневрирую таким образом, чтобы трое фанатиков не взяли меня в кольцо. Вы уже догадались, что блюстители подпитывают своего начальника взвесью. При этом они ослаблены в магическом отношении, но дерутся почище Арины.
Надо вырубать сателлитов.
А мне еще и рюкзак мешает.
Стесняет движения.
Ухожу в «раскладку», разрываю дистанцию. Запрыгиваю на капот церковной тачки, затем — на крышу. Сбрасываю рюкзак и тут же убираю ногу — меня пытаются достать в прыжке.
Время для тяжелой артиллерии.
Давлю одного из упырей «прессом», второго достаю «вьюжным копьем» в голову. Я не прогадал — от высокоуровневой магии они сейчас защититься не могут. Слишком много взвеси достается большому красному боссу. «Пресс» буквально размазывает первого блюстителя по тротуару. Хруст, хлюпающие звуки, бурая каша у ворот. Главное — не проблеваться.
Второй блюститель уклоняется от «копья», но ему попадает в плечо. Ощущение такое, что в человека врезался на полном ходу миниатюрный экспресс. Рука висит плетью. Я закрепляю успех чакрой — мужику напрочь сразает половину черепа. По диагонали. Секунду блюститель держится, затем падает в лужу на подкосившихся ногах.
Дождь продолжает хлестать по нашим спинам и плечам.
Кардинал взмывает в воздух.
С грохотом приземляется на капот автомобиля.
Сутана промокла насквозь, фирменная шапочка валяется в грязи. Глаза полыхают яростью. Короткая стрижка с наголо выбритыми висками лишь частично скрадывает очертания крестоформа. Выглядит так себе. Светящийся имплант за ухом — словно брюшко гигантского паука.
Обмениваемся ударами.
Церковник пробует свалить меня подсечкой, встречает пустоту. Бью урода коленом в челюсть. Прокатывает, но это не смертельно для человека, укрытого магическим щитом. Мне прилетает ногой в живот, затем локтем в ухо. Кинетика гасит большую часть урона, но осадок неприятный.
На подшаге достаю его боковым в солнечное сплетение.
Одновременно уходим в прыжок, переключаемся на «воздушный бой» и обмениваемся двойками на ускорении. Мягко опускаемся на тротуар, всё еще бросая вызов гравитации. Я применяю «оледенение», вкачивая в технику прорву эфира. Крестоформ смягчает ущерб, заряжает оппонента энергией и позволяет укрепить «полыхающий щит». Правая сторона машины промораживается насквозь.
Стоп, что?
Он владеет разными стихиями?
Эффект неожиданности выводит меня из равновесия. Чуть не пропускаю колено, уклоняюсь в последний момент. От удара обледеневшее зеркало заднего вида разлетается вдребезги. Кардинал тут же выстреливает левым локтем, не давая опомниться. Ныряю под руку, пробиваю двойку в корпус, добавив урон от огня. Пламя растекается по полупрозрачной ауре, подпитываемой крестоформом.
Усиливаю «мёрфологию», и оппонент дважды промахивается.
Лоукик — в коленную чашечку.
Фаланги пальцев левой руки — в кадык.
Первый удар не высекает чашечку, но противнику нехорошо. На пальцы он ставит жесткий блок, последующую серию ударов мастерски вяжет. Бьет ногой в прыжке, промахивается, выбивает лед из корпуса машины. Получает апперкот в челюсть, «полосу жара» и «вихрь ужаса». Отступает, загородившись щитом. Сияние веригов становится нестерпимым — я вижу потоки энергии даже сквозь сутану.
Чтобы победить, надо сжечь крестоформ.
Адский поток эфира в правильную технику.
Вот только сформировать эту технику мне не позволяют лютые скорости реального боя. Кардинал, в свою очередь, лишен возможности применить «боевую молитву» и «святое писание».
Мы на равных.
Почти на равных, у него есть крестоформ.
Ныряю в «раскладку», выхожу в обычное пространство на проезжей части — так, чтобы нас разделял автомобиль. Протягиваю руку и резким движением отрываю от фиксаторов рюкзака чехол с тонфами. Враг понимает мой замысел, его губы начинают шевелиться. Бросаюсь вперед на «дополнительном ускорении» — прямо под колеса несущегося такси. От смерти меня спасает «раскладка» — я пронизываю машину насквозь. За моей спиной тачка церковников, подхваченная чудовищной силой, переворачивается, едва не столкнувшись с мономобилем. Беспилотник виляет в сторону и ускоряется, реагируя на опасность.
Мне насрать.
Выдергиваю тонфы, чехол летит в лужу.
Перемещаюсь с проезжей части на тротуар.
Оборачиваюсь, приняв боевую стойку. Левый локоть, защищенный тонфой, выставлен вперед, правая рука на уровне бедра.
Наши взгляды встречаются.
Одежда церковника промокла, несмотря на защитные ауры. С гладко выбритого подбородка срываются крупные капли. На протяжении всего этого времени в наш поединок никто не вмешивается. Словно и нет полиции, охранников на КПП, группы прикрытия Тайного приказа. Никто не хочет ответственности. За мной — Клуб Девятерых. За этим говнюком — мощь самой влиятельной религиозной структуры планеты.
