— Тебе нужно было законное прикрытие и надежный способ перевозки, — кивнул Кони с пониманием, которое повергло Хонор в шок. — Тебе нужен был авторитетный бизнес со связями в таких местах, как Ближний Восток.
— Я познакомился с твоим отчмом и Мейфилдом, когда они проявили интерес к совместной покупке скаковой лошади. Тогда у меня у самого была парочка скакунов, хотя ни один из них не был из разряда Стиляги. Но я всегда вращался на ипподроме. И был в курсе ипподромных сплетен. Я узнал, что ваши отцы ведут за границей бизнес, и подружился с ними. Это я навел их на Стилягу. Я задумал купить его сам, но, когда я предложил, чтобы мы все стали партнерами, они с радостью согласились.
— Одно партнерство вело к другому, я полагаю? — спросил Конн.
— Это было как раз в го время, когда Мейфилд и Стоунер подумывали о том, чтобы уйти из большой корпорации, на которую они работали. Они задумали начать собственный бизнес. Я предложил им влить в него свой капитал. Любому новому бизнесу требуется капитал, и он согласились позволить сделать мне инвестиции в их бизнес. Некоторое время после того, как они провели несколько новых деловых операций, все шло как по маслу. Я подмазал кое-кого, воспользовался знакомствами и понял, что можно перевозить оружие вместе со стальными трубамии и оборудованием для добычи нефти, которые ваши отцы перевозили за границу. Никто не производил тщательного досмотра на другой стороне, потому что Мейфилду и Стоунеру доверяли. Они знали людей. Нужных людей.
— А если бы кто-то все-таки произвел тщательный досмотр, ты оказался бы в стороне, потому что старался держаться в тени, — закончил Конн. — Никто не знал, что и ты участвуешь в этом бизнесе.
— Я позаботился о том, чтобы мое имя не фигурировало ни в каких бумагах. Просто частное джентльменское соглашение.
— И тогда у Стоунера и Мейфилда возникли подозрения.
Большой палец руки Конна, державшей револьвер, беспокойно дернулся.
— Они хотели заманить меня в ловушку, — огрызнулся Итан с прежней воинственностью. — Один человек, которого я подкупил, заговорил, и они узнали, когда я жду прибытия еще одной партии товара из-за границы. Они знали, что я должен быть там, чтобы провернуть сделку. Они приехали туда раньше меня. Одного они не знали, что человек, который продал им информацию, продал информацию и мне. Он играл и вашим, и нашим, и мне повезло.
— Вы сумели подстроить им свою ловушку, — уныло отважилась Хонор. — Вы сделали так, чтобы создавалось впечатление, будто мой отец и Ричард Стоунер занимались торговлей оружием и не поделили доходы от партии товара. Вы убили их обоих.
— После этого я занервничал, — признался Бейли. — Подумал, что удача покинула меня. Решил покончить с контрабандой оружия. Ведь я уже и так прилично заработал на этом. Настало время вкладывать деньги в более законный бизнес. Те, кто имеет дело с инвестициями, не задают лишних вопросов.
Конн и Хонор долго смотрели на него. Казалось, Бейли совсем не понимает их чувств. Он был в своем мире, размышляя, где он совершил промах.
— Ах, ты, ублюдок, — сказал наконец Конн, но в его словах не было горячности. Только усталое признание того, что прошлого уже не изменишь.
— Я знала, — тихо сказала Хонор. — Я знала, что что-то не так, когда все решили, будто Стоунер и Мейфилд предали друг друга. Я никогда этому не верила.
Конн кивнул:
— Это одна из причин, по которым я стал разыскивать тебя, Хонор. Не могу отрицать. И я не жалею об этом, в противном случае мы никогда бы с тобой не встретились.
— Если возникают вопросы, то на них нужно находить ответы, — согласилась она спокойно.
Он посмотрел на нее:
— Ты ловко сделала выводы из ничего. Если бы ты не поняла, что связь Бейли со Стилягой была основательной, остальное не встало бы на свои места так точно. Ты быстро соображаешь, леди. В тебе есть стержень.
Хонор неуверенно улыбнулась.
— Из твоих уст, надо понимать, это комплимент.
Конн удивленно заморгал:
— Конечно, так и есть.
— Ты и сам на удивление быстр, когда представляется подходящий случай, — сухо вернула комплимент она.
Он отстраненно пожал плечами:
— Я учился этому много лет. Это просто часть моей работы.
— Ну и работенка! — задумчиво оборвала его Хонор, оглянувшись на Итана. — Что мы теперь будем делать?
— У нас есть все доказательства, которые нам погребуются, чтобы Бейли больше никогда не появился в нашей жизни, — начал медленно Конн. — Но я не уверен, что мы сможем повесить на него прошлое. Если только в этом старинном сундуке действительно не найдутся какие-то сокрушительные доказательства.
— Сомневаюсь, — сказала Хонор. — Я мельком взглянула на содержимое сундука, когда перевозила его сюда, в пляжный домик. Не могу вспомнить ничего, что могло бы нам пригодиться, что связывало бы Бейли с тем преступлением пятнадцатилетней давности. Но кто знает? Я до вчерашнего дня не понимала значения того, что Итан есть на всех этих фотографиях. Возможно, в этом сундуке что-то найдется. — Она замолчала. — Все это было так давно, не так ли? Сейчас уже все равно мы не можем ничего изменить.
Конн посмотрел на нее:
— Мы знаем все ответы.
Он говорил со странным удовлетворением.
Хонор понимала его чувства. В основе лежала глубокая печаль, но также и чувство успокоенности. Больше никаких несвязанных концов. Ну, может быть, остался один. Хонор вспомнила вопрос, который до сих пор оставался незаданным. Она обратилась к Итану:
— Это вы сдвинули ширму в моей спальне?
Он вздрогнул и довольно долго выходил из своей мрачной задумчивости.
— Откуда ты знаешь, что я обыскивал твою квартиру? Я ни к чему не прикасался!
Хонор поджала губы.
— Боюсь, я знаю потому, что одна вещь был немного сдвинута с места, только и всего, я начинаю думать, что мое умение подмечать детали становится проклятием моего существования.
Бейли пустился в воспоминания:
— Я просто хотел посмотреть, нет ли у тебя чего, что имеет отношение к Стиляге. Мне нужно было знать, как много тебе известно о лошади и кто ею владеет теперь. Я не думал, что все ответы здесь, в пляжном домике.
Был уже разгар утра, к тому времени как Итана Бейли отвезли в полицейский участок и оформили все необходимые бумаги. Полиция уведомила все пункты неотложной помощи больниц в окрестностях проявить бдительность к любому, по описанию похожему на Тони, кто обратится за медицинской помощью со странного вида ножевой раной.
Хонор и Конн вернулись в Пасадену далеко после полудня тем же днем.
Они спокойно разговаривали за ужином в квартире Хонор, осмысливая результаты потрясших их событий.
Постепенно они оба начали расслабляться и смирились со случившимся. «У нас товарищеские отношения, чувство, что мы связаны вместе», — думала Хонор в этот момент. У них с Конном теперь общее прошлое и тайны, которые оно хранит. Это укрепило ответственность, которую она чувствовала по отношению к будущему, но чего-то не хватало.
