— Что ты имеешь в виду?
— Если бы ты пострадала, я бы его убил, — звучит холодный ответ.
Не знаю, что сказать. Просто потрясена и будничности тона Глеба, и той пугающей, но притягательной бездне, которая скрывается за коротким предложением.
— Надо же, какая ты везучая, Анна-Мария. Смотри, там Старбакс.
— Где?
— На три часа.
Я верчу головой.
— В другую сторону, — подсказывает Бекетов. — Какой чай ты хотела? Персиковый или жасминовый?
Ох черт. Он серьезно? Позволяет мне выбрать чай, когда кругом творится такой кипиш, а охрана его отца стягивается плотным кольцом из черных костюмов, загораживая происшествие от зевак?!
— Так ты еще хочешь чай? — повторяет вопрос Глеб.
Я ошарашенно киваю. Глеб свистом подзывает к себе одного из бодигардов Бекетова-старшего.
— Тупень, сгоняй в Старбакс, возьми охлажденный чай. Персиковый и жасминовый. Все понял?
Охранник с каменным выражением лица направляется выполнять приказ.
Чувствую, как губы расплываются в счастливой улыбке.
Бекетов в своем репертуаре. Он проигнорировал слова о любви, командует, отвешивает пренебрежительные словечки в мой адрес, но в мелочах он такой… заботливый и внимательный, что сердце снова тает. Всхлипываю от нахлынувших чувств.
— Что случилось?! Шок схлынул и появилась боль? Где?! — Глеб моментально оказывается рядом.
— Ничего не болит. Просто ты такой классный… — признаюсь сквозь слезы. — Я тебя обожаю.
— Классный? Мне казалось, что несколько минут назад ты была близка к тому, чтобы назвать меня мудаком.
— Да, Но ты самый классный мудак! — жарко возражаю.
— И на том спасибо, а ты… — Бекетов прищуривается. — Ты — девушка самого классного мудака.
Кажется, его голос меняет тон в момент, когда он произносит эти слова, а я вообще едва не падаю в обморок от счастья.
— То есть. Ты называешь меня своей девушкой? Предлагаешь встречаться?! — вытираю слезы пальцами. — Парнем тебя не назовешь. Староват ты для парня, Глеб Яковлевич.
— И все же. Ты — моя девушка, — повторяет, смакуя. — Такое определение того, что есть между нами, тебе сгодится?
— Да, — счастливо киваю. — Да-да-да!
Лезу к нему с поцелуями. Бекетов с важным видом наклоняется, позволяя сорвать один короткий крошечный поцелуйчик с его упрямых губ.
— Говорю же, щеночек, — фыркает пренебрежительно. — Снова ластишься.
Но теперь я чувствую в его словах колкую усмешку, не злобную, скорее, ироничную.
Девушка Бекетова…
Это звучит так головокружительно, что я боюсь сделать хотя бы один шаг без поддержки крепкой мужской ладони, в которой зажаты мои пальцы.
Это шаг вперед. Большой. Большущий. Нет, просто огромный шаг вперед…
Если бы знала, что это шаг прямиком в пропасть, не радовалась бы так сильно.
Глава 26
Бекетов
Спустя несколько часов
— Глеб. На пару слов.
Отец отрывает меня от Марианны, приглашает отойти в сторону.
— Скоро вернусь, — наклонившись, целую кончики пальцев Марианны.
В ответ она светится счастьем, а на пышных губках появляется радостная, искренняя улыбка.
Небольшое происшествие днем здорово встряхнуло нас, заставило перестать собачиться из-за мелочей. Заодно напомнило, что я несу ответственность за жизнь мелкой бесявки. Нужно не позволять эмоциям брать верх над разумом. Если бы я так самозабвенно не ссорился бы с Мари, сидя за рулем, был внимательнее, смог бы предотвратить аварию, среагировав на опасность.
С того момента прошло несколько часов. Сейчас господствует тень и сумрак, территория дома освещена, как елочная гирлянда. В саду установлен шведский стол с закусками, официанты разносят выпивку между гостей, которых становится все больше и больше с каждой минутой. Они прибывают косяками, как среднеатлантические сардины, и скоро здесь будет не протолкнуться.
Главное, не потерять из виду в этом море тел свою Проблему.
Мой отец, старый жук, постарался, пригласив стилиста и визажиста. Моей девочке подобрали сумасшедше сексуальный наряд. Длинное платье благородного, винного оттенка, с проймой в виде лодочки, с открытой спиной. Платье безупречно сидит на стройной фигурке моей девочки.
Папаня пожертвовал Марианне даже комплект драгоценных украшений, принадлежащей нашей прапрабабушке. Трехъярусное колье, украшенное первоклассными рубинами, и длинные серьги. Смотрятся дорого и эксклюзивно. Последний раз я видел эти украшения на маме. Когда стало известно об изменах, папаня припрятал комплект далеко в сейф и не показывал его ни одной из своих многочисленных любовниц, шлюх или жен, которых он сменил немало.
Однако сегодня ожерелье вновь вышло в свет и привлекает взгляды слабого пола. Я пытаюсь не беситься из-за этого широкого жеста отца, стараюсь не искать в его действиях тайный смысл, но смысл то и дело сам всплывает, становясь занозой в заднице.
— Глеб, — снова негромко зовет отец.
Я с трудом отрываю взгляд от Марианны.
— Думал, твоя дикарочка будет вести себя иначе, не впишется в обстановку. Но она очень хорошо держится, — отвешивает комплимент отец. — Марианна словно рождена блистать!
— Мне не нравится, что к ней привлечено много внимания, — срывается с губ против воли.
— Таких ярких птичек нельзя держать запертыми в темном чулане.
В роскошном платье Мари смотрится совсем взрослой и невероятно желанной.
Сейчас Мари желанна не только мной, я взял на прицел несколько потенциальных целей для убийства, скользнувших по моей девочке заинтересованно-плотоядным взглядом. Заметив, как я смотрю на них в ответ, один из желающих умереть поперхнулся канапе с черной икрой, второй поспешил вернуться к своей спутнице.
Но, как говорится, все еще впереди.
Вполне возможно, мне придется сократить население планеты Земля на нескольких мужчин.
— С ней ничего случится за непродолжительное время твоего отсутствия, — дотрагивается до моего локтя отец. — Ты же не думаешь, что сможешь постоянно находиться рядом и быть для нее наседкой.
— Я не наседка.
— Со стороны выглядит именно так, будто твоего цыпленка вот-вот хотят украсть, а ты всеми силами хочешь этому воспрепятствовать, — хмыкает отец, сверяется с часами. — Пора. Ты отправляешься за мной. Нужно встретить важного гостя. Вернее, гостью, — добавляет с острой ухмылкой. — Тебе понравится мой сюрприз!
Не понравится. Теперь, более, чем уверен, что не понравится. Но ничего не поделаешь, я связан по рукам и ногам, поэтому отправляюсь следом за отцом.
