браки! Чувствительно так уперся!
– Ты моя пряха, – сказал он, продолжая смотреть мне в глаза.
И от следующего его движения я вскрикнула.
– Была, – констатировал король. – Больше не она.
* * *
Я очень часто думала, а каким он будет, наш первый раз? Настоящий, до конца…
Мы были как никогда откровенны.
Он – в своей жажде, в своем нетерпении, в своей страсти, которую сейчас не мог сдержать. И я – в своей минутной боли, в удовольствии после нее и в спокойствии, когда моя первая буря отгремела и мы просто лежали на развороченной кровати.
Кэйр – на спине, рассеянно гладя меня по плечу, а я – на его руке, прижавшись к боку, положив голову на грудь.
– Прости, – шепнул он, касаясь моей макушки легким поцелуем. – Я был слишком груб. Хотя в тот момент, наверное, не смог бы иначе, даже если бы планировал его. А я… не то чтобы планировал. Знаешь, Элла…
– М-м-м?..
– Я никогда не ощущал ничего похожего.
– Я где-то читала, что так говорят все мужчины…
Меня немедленно дернули за прядку волос. Чувствительно, между прочим.
Напрасно. Я знала, что он не лжет. А он знал, что я просто глупо пошутила. Потому что в тот миг, когда Сумрачный Плетущий лишился своей пряхи, он открылся мне полностью.
– Не знаю, как объяснить… – задумчиво сказал он. – Я словно вошел в воду, темную, теплую… Но ты стала для меня не просто водой. Ты стала моим воздухом. И это не совсем аллегория. Я понял, что просто рассыпался без тебя. Но сожалею, что причинил тебе боль.
– Ничего страшного, – проговорила я в ответ, нежно целуя его шею. – Мне было хорошо до и после.
– Однако это логично, – продолжил рассуждать король, ни на нотку не изменив интонацию. – Ведь в момент между «до» и «после» я…
– М-м-м?
– Я разорвал твой контракт пряхи, – закончил он и засмеялся.
О да. Разорвал во всех смыслах! Но пока я не могла понять, ни что изменилось во мне, ни почему он все же сделал это.
– А повреждения я исправлю. – Ладонь Кэйра легла на низ моего живота и засветилась мягким голубым светом. – Целитель из меня, конечно, так себе, но это лучше, чем ничего. Значит, сам процесс тебе понравился?
– М-м-м…
Я завозилась, ощутив, как прикосновение мужа вместе с магией будят во мне весьма странные чувства. Вполне определенные чувства, будем честны!
– Что? – Судя по иронии в низком голосе, король понял мои желания раньше, чем я сама.
– Процесс, говоришь… – Я сделала вид, что раздумываю. – Да, пожалуй. Но мне-то не с чем сравнивать, вот в чем проблема.
– Ты сможешь сравнить – потому что я покажу тебе разные процессы, – пообещал Кэйр. – Очень, очень разные, жена моя…
– Хм-м-м… То есть бывает как-то еще? Может, прямо сейчас начнешь показывать как?
– Хм-м-м… – Его рука скользнула с живота выше, к груди. – Мне очень нравится эта мысль, моя королева.
Мне она тоже нравилась. Очень нравилась! А потом еще раз нравилась…
Все же фейри поистине неутомимы в любви, а потому, измотанные, мы уснули лишь на рассвете.
* * *
Проснулась я как от толчка. Открыла глаза, ощущая абсолютную бодрость и готовность к подвигам. Муж стоял у распахнутого окна, окутанный рассветной серостью, и рассматривал на просвет странный фиал с ало-золотой жидкостью.
Сначала флакончик мало меня интересовал, так как король еще не оделся, а стало быть, у меня была восхитительная возможность полюбоваться на его обнаженное тело. Белая кожа, красиво очерченные мышцы, длинные темные волосы, чуть спутанные со сна, которые кончиками касались соблазнительных даже на вид ямочек на пояснице…
Но спустя пару минут, когда я налюбовалась телом мужа, а он все еще не налюбовался фиалом, я осознала, что дело, видимо, серьезное.
Встала с постели, стащила легкое покрывало и, завернувшись в него на манер тоги, подошла к королю.
– Что это? – Я коснулась кончиком пальца фиала, и золотые прожилки, словно живые, отшатнулись от этого места.
– Кровь. – Кэйр одной рукой привлек меня к себе и коснулся поцелуем виска. – Ты рано проснулась, милая. Постарайся поспать еще.
– А ты?
– А мне скоро нужно идти.
– Ясно… – Я расстроилась, но постаралась этого не показывать. Даже не из-за того, что он уходит, а из-за того, что, возможно, снова на много дней. А потому переключилась на другую, на мой взгляд, более безопасную тему: – А чья кровь? И почему она тут?
– Филидэля.
Появилось неуютное ощущение. С таким горьким осадком, что я невольно облизнула губы, пытаясь от него избавиться, а потом проговорила:
– Красивая. Но вопрос “почему” это так и не сняло.
– Видишь ли, Элла…
Было видно, что король не хочет объяснять. Вот от слова «совсем» не хочет. Но и промолчать или как-то отделаться от меня он тоже не мог. От полноценной жены и королевы, ну да.
Я прислонилась лбом к его плечу, ожидая продолжения, и долго ждать не пришлось.
– Когда он принес тебя в жертву Разделенному Ясеню, я практически опоздал, – со вздохом произнес Кэйворрейн. – И просто так забрать тебя было нельзя. Легендарное Древо выдвинуло ряд условий, а торговаться почти не осталось времени, ты уже…
– Я поняла.
– Так что я согласился на все. Одним из условий была кровь потомка Элаты.
– Кровь фомора… – кивнула я, опять проведя пальцем по фиалу и наблюдая за золотыми лентами, которые столпились теперь у противоположной стенки и нервно подрагивали.
– Но, видишь ли… Я вот сейчас смотрю на нее и думаю, а подойдет ли Ясеню кровь уже мертвого потомка? И в таком вот виде. Возможно, нужно было привести живого и сделать свежий надрез, только тогда долг засчитался бы. Хотя и эта взята у живого…
– Сложно.
– Да, сложно. И совсем не хочется оказаться перед легендарным Древом в неоплатном долгу. Это очень плохо, когда король Неблагого Двора кому-то так должен. Последствия могут быть совершенно непредсказуемы.
Я слушала его и осознавала, что полноценность моего статуса, полученная таким прекрасным путем, пока что все равно ничем особо не помогает. Многие отношения-традиции-законы волшебной страны по-прежнему мне неизвестны. Как же обидно, что вместе с надеванием на голову короны, в эту же голову не вкладываются знания… Ну вроде как на жесткий диск компьютера – раз, и закачал все, что нужно…
– В любом случае не волнуйся, – утешил Кэйворрейн, словно спохватившись, что рассказал мне слишком много неприятного. Поставил фиал на подоконник и потянул за край моего импровизированного одеяния. – Лучше скажи, а кто это у нас такой одетый? И главное – зачем?
– Да вот как-то не подумала, – улыбнулась я, и не думая скидывать одеяло.
