черта я ведусь на это его: пошли? Вылезаю из машины, кидаю грустный взгляд на залив и хватаюсь за протянутую руку. Ладно, допустим, закат действительно ничего. Небо сегодня какое-то особенно разноцветное, солнце тонет в серебристой воде медленно и со вкусом, окрашивая гладь красным. Была бы я чуть более романтичной, уже выдавила вздох умиления, а так только ежусь, предчувствуя похолодание. Такой яркий алый закат не несет ничего хорошего в городе дождей и ветров.
Возможно, как и предстоящий разговор.
Далеко мы не уходим, огибаем машину и пристраиваемся на ее капоте. Не прям забираемся с ногами, но используем бедную японскую тачку, как опору для разговора. Даня греет мою ладонь в своей и смотрит на уплывающее от нас солнце. И молчит. Я честно пытаюсь делать так же, но мне мешает насладиться моментом предстоящая перспектива разговора по душам. Так не хотелось портить этот прекрасный день.
Пока висела вниз головой в излюбленной гуру Олегом позе, три раза прокрутила в голове, как правильно будет сообщить Дане о своей не беременности и что-то картинка ни разу не выстраивалась позитивной. Я пока не очень хорошо его знаю, но то, что он до мозга костей серьезный и ничего не воспринимает с присущей мне, например, легкостью – факт. Поэтому очень важно подобрать слова и время, чтобы он все понял правильно. Я его не обманывала, так сложились дурацкие обстоятельства. И новость-то в итоге позитивная, не?
И наверное, сейчас, под тихий угрожающе красный закат, самое время начать этот разговор.
– Расскажешь о своем бывшем? – сбивает меня с мысли Даня.
– Гондон, – вырывается у меня непроизвольно. – Ой, – зажимаю рот рукой.
– Ничего, – давит смешок он. – Я про себя дал ему эпитет покрепче.
– Ты думал о моем бывшем? - удивленно изгибаю брови, хоть Даня на меня и не смотрит.
– Да. И о ситуации, в которой ты оказалась.
Вот черт.
– Да нет никакой ситуации, – обреченно выдыхаю я. Как же сложно, господи. – На самом деле…
– Знаешь, какое на мой взгляд самое удивительно в тебе качество? – перебивает, кидая на меня взгляд.
У меня есть удивительные качества? Круто.
– Ты везде видишь свет. Не умеешь грустить. Твой стакан, наверное, не то, чтобы наполовину заполнен – из него плещется через край.
Даня выпускает мою ладонь из своей и перекидывает руку мне на плечо, прижимая меня к себе.
– Скорее в нем водка, – смеюсь, прижимаясь к его теплому боку сильнее.
– И стакана-то нет, вокруг просто море водки, – гасит смешок на моем плече. – Ты меня заражаешь. Мне кажется, я очень долго жил в позиции «пустого стакана». А теперь, наконец, вижу воду.
– Водку, – поправляю его.
– Море, – выдыхает теплый воздух мне на оголенную кожу плеча.
По спине уже привычно разбегаются мурашки, и я прячу глупую улыбку в волосах.
– Еще сегодня меня не отпускает мысль, что все как-то неправильно начинается. С какой-то дурацкой шутки что ли. А еще я должен тебе денег, – усмехается.
Это он о нашей странной сделке «беременная невеста напрокат?»
– Заставлю тебя их отрабатывать, – забираюсь ладошкой к нему под свитер и прохожусь пальчиками по стиральной доске.
Когда мы уже закончим с этой скучной вербальной частью?
– Я серьезно, Лу, – кладет свою руку поверх свитера, останавливая мои поглаживания.
От его «Лу» просто сносит крышу. Не думала, что будет так интимно звучать.
– Расслабься, я не собиралась брать с тебя деньги.
– У нас был уговор.
– Который дороже денег? – все еще пытаюсь все свести в шутку.
– Который теперь кажется дикой тупостью, – Даня напрягается рядом со мной. Вот загрузился-то. – И я не понимаю, как теперь все переиграть.
– А, по-моему, все вышло круто! Ты только подумай, какая история для потомков: я встретил вашу маму, когда предложил ей побыть фиктивной невестой. Да тут можно целый сериал на русский манер снимать. Интрига: почему она? Параллельные сюжетные линии: твоя родня, моя родня. Казусные ситуации: коса, лошадь, кинза!
– Кинза? – удивленно переспрашивает Даня.
– Ненавижу кинзу, – рассказываю ему будто по секрету. – Поэтому суббота стала для меня кулинарным испытанием!
– Да, прости за это. Не подумал, что тебе нужна нормальная еда. А Рина так и не научилась готовить…
Ну вот, это имя было произнесено. Как иглой под кожу.
– Слу-у-ушай, – аккуратно выкручиваюсь из теплых объятий и поднимаюсь с капота. Хочется взглянуть в его глаза. – Раз уж зашла тема бывших…
– Это очень давняя история, – снова перебивает меня Даня.
– Так-то да, но, похоже, не для тебя. Если ты устроил такое шоу ради нее…
– Это было не для нее. Для отца. Хотелось ткнуть ему в нос своим ненастоящим счастьем. Какой-то мальчишеский порыв, – не весело хмыкает он. – Просто была задета моя гордость.
Даня снова упирает взгляд на горизонт, где солнце уже утонуло в воде, оставив за собой лишь яркие всполохи оранжевого и красного. Сейчас я впервые очень просто читаю его эмоции: он копается в себе и пытается смириться с ответами.
– Уверен, что дело только в гордости? Все-таки вы встречались. А теперь она родит тебе брата. Или сестру, – беспощадно дожимаю его.
Намеренно не ищу более обтекаемых понятий или мягких слов. Я хочу услышать правду: в лоб и без утайки. Насколько тут запущенный случай? Не отвлекаю ли я его от любви всей его жизни? Сейчас кажется, что в его фокусе внимания только я, но настанет время копнуть глубже и не хочется играть на заведомо проигрышном поле.
Внимательно всматриваюсь в профиль непробиваемого мужчины и подмечаю все детальки: как он едва заметно морщится, как поджимает губы. Я не физиогномист, но тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы прочитать, как неприятна ему эта мысль.
Диагноз: он пока не смирился с этой мыслью.
И это отстой.
– Не могу сказать, что я в восторге, – наконец, подбирает он нужные слова. – Но это больше не проблема. Меня отпустило, – поднимает на меня взгляд и всматривается в мои глаза. Настойчиво, прямо, открыто.
Именно это я и хотела услышать. Для начала – неплохо, с остальным можно поработать. Синдром спасительницы никто не отменял.
– Почему тебя держало так долго, как думаешь? – снова подсаживаюсь к нему.
– Уязвленная
