Не может же Гарри Валентайн увиливать от своего патриотического долга.
Гарри привстал, но ровно настолько, чтобы взять со стола «Мисс Баттеруорт», и снова сел, перелистав книгу до того места, где бедняжка Присцилла потеряла свою семью, погибшую от оспы.
— Хмм… хмм… хмм, — напевал себе под нос Гарри.
Князь бросил на него раздраженный взгляд.
— «Боже, храни короля», — пояснил Гарри. — На тот случай, если вы не поняли.
— Я понял.
— «Боже, храни короля»…
Губы князя шевельнулись, но зубы оставались стиснутыми, и он процедил сквозь них:
— Я знаком с мотивом.
Гарри запел чуть громче.
— Прекратите свое дьявольское пение.
— Я просто чувствую себя патриотом, — сказал Гарри и снова продолжил петь гимн.
— Если бы мы были в России, я приказал бы вас арестовать.
— За то, что я пою гимн своей собственной страны?
— Мне не понадобится для этого никакой другой причины, кроме своей собственной привилегии.
Гарри на мгновение задумался, но потом, пожав плечами, пропел:
— «На Тебя мы уповаем, храни нас всех Господь». Он остановился, посчитав, что последний куплет не нужен.
— Мы исключительно непредубежденный народ, — сказал он, обращаясь к князю. — Если вы захотите, чтобы вас включили в понятие «нас».
Князь промолчал, но Гарри заметил, что его руки были сжаты в кулаки.
Решив, что должен быть доволен результатом своей шпионской миссии, Гарри вновь обратился к «Мисс Баттеруорт». Он еще никогда не получал такого удовольствия, досаждая кому-то, с тех пор как…
Вообще-то никогда не получал.
Даже мучить сестру не доставляло ему такого удовольствия. А Себастьян никогда ничего не принимал всерьез, так что поддразнивать его было бесполезно.
Гарри пробурчал себе под нос первые несколько тактов «Марсельезы» с единственной целью понаблюдать за реакцией князя (его лицо стало багровым от бешенства) и стал читать. Он скоро понял, что его не интересуют отроческие годы Присциллы Баттеруорт, и остановился на странице, где совершались безумные поступки, наносились несмываемые оскорбления и рекой лились слезы — то есть были все необходимые атрибуты готического романа.
— Что вы читаете? — осведомился князь.
— Простите? — с рассеянным видом спросил Гарри.
— Что вы читаете? — рявкнул князь.
Гарри взглянул на книгу, а потом поднял глаза на князя:
— Мне показалось, что вы были не расположены со мной разговаривать.
— Вам не показалось. Но мне любопытно. Что это за книга?
Гарри поднял книгу так, чтобы князь увидел название: «Мисс Баттеруорт и безумный барон».
— В Англии сейчас популярно именно такое чтение? — с ухмылкой сказал князь.
Гарри задумался.
— Не знаю. Эту книгу читает леди Оливия. Я подумал, что стоит и мне ее почитать.
— Разве не эту книгу она имела в виду, когда сказала, что она ей не нравится?
— Кажется, так, — пробормотал Гарри. — И не могу сказать, что я виню ее за это.
— Почитайте мне что-нибудь из этой книги.
Очко в пользу князя. Однако Гарри не слишком удивился бы, если бы князь подошел к нему и поцеловал его прямо в губы.
— Она вам не понравится, — предупредил Гарри.
— А вам нравится?
— Нет. — Гарри покачал головой. Это было не совсем правдой. Ему очень нравилось, как Оливия читала ее вслух. Или когда он читал Оливии. Однако он сомневался, что будет испытывать то же самое магическое воздействие, если будет читать вслух русскому князю Алексею Гомаровскому.
Князь вздернул подбородок и повернул голову немного вбок, словно позируя для портрета. Этот человек всю свою жизнь держится так, будто позирует для портрета, подумал Гарри.
Гарри мог бы даже его пожалеть, если бы князь не был таким высокомерным.
— Если эту книгу читает леди Оливия, я тоже хочу ее прочесть, — заявил князь.
Гарри немного подумал. Пожалуй, он может пожертвовать «Мисс Баттеруорт» ради дружеских отношений между Англией и Россией. Он протянул книгу князю.
— Нет. Вы мне почитайте.
Гарри решил подчиниться. Это была такая странная просьба, что он не смог заставить себя отказаться. Кроме того, Владимир сделал два шага в его направлении и что-то проворчал.
— Как пожелаете, ваша светлость, — ответил Гарри, снова сев на диван с книгой в руках. — Полагаю, что вы захотите, чтобы я начал с самого начала?
Алексей кивнул с царственным видом. Гарри раскрыл книгу.
— «Была темная и ветреная ночь, и мисс Присцилла Баттеруорт была уверена, что дождь может вот-вот начаться, а ливень, который обрушится с небес, затопит всю землю до самого горизонта». Между прочим, слово «горизонт» употреблено здесь неправильно.
— А что такое ливень?
Гарри заглянул в книгу.
— Это просто такое выражение. Вроде «льет как из ведра».
— По-моему, это глупо.
Гарри пожал плечами. Ему самому не нравилось это выражение.
— Мне продолжать?
Снова этот царственный кивок.
— «Разумеется, в своей комнатушке она была защищена от непогоды, но окно…»
— Мистер Себастьян Грей, — раздался голос дворецкого.
Гарри удивленно поднял голову:
— С визитом к леди Оливии?
— Он здесь, чтобы увидеть вас, — ответил дворецкий, явно смущенный тем, что происходит.
— А-а. Проводите его сюда.
Себастьян вошел, на ходу заканчивая фразу:
— …сообщил, что я могу найти тебя здесь. Должен сказать, что это очень удобно. — Увидев князя, он явно удивился, но, поклонившись, сказал: — Ваша светлость.
— Мой кузен, — сказал Гарри.
— Припоминаю, — ледяным тоном ответил князь. — Тот, что пролил шампанское.
— Я оказался таким неуклюжим, — признался Себастьян и сел в кресло. — Я просто неисправимый болван. Не далее чем на прошлой неделе я пролил вино на башмаки министра финансов.
Гарри был убежден, что у Себастьяна никогда не было случая оказаться в одной комнате с министром финансов, не говоря уж о том, чтобы быть к нему так близко, чтобы пролить вино на его башмаки. Но он промолчал.
— А что вы, благородные джентльмены, делаете сегодня днем? — осведомился Себастьян непринужденным тоном.
— А уже день? — спросил Гарри.
— Только начался.
— Сэр Гарри читает мне, — прервал Себастьяна князь.
