что хагга теперь отвечала за безопасность.
— Всё нормально. Я понимаю, что не могу быть одновременно конунгом независимого Севера и твоим охранителем. Эола — хороший кандидат.
Демоница удовлетворенно улыбнулась.
— Кстати, есть один вопрос. Таня хотела бы войти в тайную канцелярию,— вспомнил я об просьбе девушки.
— Таня? Зачем? — Лиза удивленно заморгала.
— Хочет поднабраться опыта. Понять, как работает эта организация и все в таком духе.
— Все ещё не понимаю, зачем, — задумалась Лиза.
— Чтобы они могли создать свою, — поняла Эола.
— А-а-а-а… Ну, думаю, смогу это устроить.
— Премного благодарен.
— И чем теперь займешься? Вернешься на север?
— Нет, пока нет. Тут ещё есть пара вещей, которые нужно закончить.
— Пока Рубцов в бегах, ты не находишь себе места?
— Вроде того. Хочу поставить точку в нашей с ним истории, так что займусь поисками и, когда найду, заставлю ответить за все, что он натворил.
* * *
— Она совсем на тебя не похожа. Ты вообще уверен, что правда её отец? — хмыкнула Таня, разглядывая малютку.
— Эй, это обидно, — нахмурился я, а вот Сивилл, наблюдающая за нами, рассмеялась.
Прямо передо мной в колыбельке мирно спал младенец с темной кожей и длинными ушами. Практически точная копия своей матери, и я понимал ворчание Тани. Совсем не скажешь, что этот ребенок полукровка.
— Гены темных эльфов всегда доминантные, — объяснила Сивилл. — Поэтому с виду она совершенно не будет отличаться от других. Хочешь подержать?
Не дожидаясь ответа, эльфийка осторожно взяла на руки дочь и протянула её мне.
— Мой ребенок…
— Ну, а как Хиьда?
— Вроде хорошо. У неё тоже скоро срок подходит.
— Рада слышать. Хотя удивлена, что ты сейчас не с ней.
— Не могу, слишком много дел тут. Я приглядываю за ней с расстояния.
— Ну-да, ну-да… Кстати, я могу тебя поздравить. Ты теперь конунг?
— Пока только на бумаге. Уйдут годы, прежде чем Тысяча Фьордов станет независимым и самодостаточным государством. Но это первый шаг. Что там по банковской системе? Уже набросала план?
— Давно. Даже подготовила несколько образцов новой валюты.
— Жду не дождусь чтобы на них посмотреть.
* * *
Шаг за шагом я неторопливо спускался по ступенькам в темный подвал. Рубцов поднял револьвер, прицелился, но так и не выстрелил. Он десяток ударов сердца смотрел на меня, после чего устало вздохнул и, положив оружие на стол неподалеку, сел на стул.
Ничего не говоря, я окинул окружение и досадливо поморщился. Тут было грязно, пыльно и неуютно. Единственное окошко было маленьким, у самого потолка, и в него мало что можно было разглядеть. Спал бывший глава тайной канцелярии на соломенном матраце, укрываясь старым грязным одеялом. Да и он сам сильно похудел и осунулся с нашей последней встречи.
Три месяца поисков, и вот куда нас это привело.
— Добрый день, Виктор Степанович, — улыбнулся я.
— И вам не хворать, Дмитрий, — устало ответил он.— Кто меня сдал? Ваташев? Кольский?
— Нет, вам повезло с людьми, никто из них. Просто у меня есть свои способы находить людей, — целая армия воронов во главе с Хугином и Мунином. Но Рубцову об этом знать не обязательно. — Я присяду?
— Будьте любезны, — он жестом пригласил меня к столу.
Я кивнул и сел напротив него.
— У меня дежавю. Помню, как во время нашего знакомства мы сидели точно так же, только в тот раз вы держали на мушке мою сестру.
— А ведь это было совсем недавно, — кивнул он. — Сильно же все поменялось. Есть ли какие-нибудь возможности договориться? Ещё бы пара недель, и я покинул Империю, отправившись в Тримурти. И я всё ещё могу это сделать, Дмитрий. Уеду так далеко, что вы больше никогда меня не увидите и не услышите.
— После содеянного? — я снисходительно улыбнулся.
— А какой у меня был выбор? Беспалов собирался начать гражданскую войну, и это в условиях, когда мы в любой момент можем возобновить боевые действия с хагга и османами. Я защищал страну, исходя из возможностей. В конце концов, именно я сохранил Лизавету живой.
— Накачав препаратами и поместив в кому? Такой себе аргумент.
— Она себя не контролировала, — настаивал он, но я махнул на это рукой. Бессмысленный спор.
— Так что теперь, Дмитрий?
— Предстанете перед судом Её Высочества. Но вряд ли вам понравится приговор.
При этом он перевел взгляд на оружие рядом. При желании он мог бы его схватить, но что толку? Ни ранить, ни убить он меня не сможет.
— Значит, это конец.
— Да, — подтвердил я.
— И никаких других вариантов?
— Никаких. Хотел бы я сказать «мне жаль», но не стоило меня использовать как одну из своих пешек.
— Да, это была моя ошибка… Стоило избавиться от вас сразу.
Я лишь усмехнулся.
— Что насчет остальных?
— Беспалова и Мальцева?
— Да.
— Павла казнили в тот же день, когда короновали Лизавету. Это был её первый указ. Его старший пытался собрать людей и организовать мятеж, чтобы вытащить отца, но его сдал собственный брат.
— Юрий всегда был трусоват, понимал, когда нужно отступать.
— Да, и это позволило ему остаться на свободе и даже кое-что сохранить из отцовского наследства. Но большая часть предприятий была национализирована, другая передана сторонникам Её Величества.Мальцев пытался выкупить свою свободу, давал кучу обещаний, но в итоге его расстреляли вместе с Павлом Беспаловым. Его имущество арестовали, и в данный момент также национализировано.
— А Снигерёвы?
— Глава дома повесился в собственной камере, не дожидаясь расстрела, — пожал я плечами. — Ушел на своих условиях.
— Да, это очень на него похоже. Спасибо, а то из-за этой изоляции меня жутко мучил информационный вакуум. Те, с кем я общался, не слишком интересовались политикой.
— Рад помочь. Ну что, пойдем? — предложил я.
— Да… Устал я уже прятаться по подвалам… Если уж собрались меня казнить, то сделайте милость, в память о старых заслугах, организуйте мне условия получше. Раз уж мне осталось недолго, то хотя бы проведу эти дни в комфорте.
* * *
— Матс, не убегай далеко! — крикнул я, видя, как сын сломя голову понесся в сторону пшеничных полей. Ну да, это для меня вполне нормальное зрелище, а он видит такое впервые в жизни.
Если он поранится, Хильда меня прибьет…
Но как же я рад видеть все эти поля. Первый урожай на этих землях, первый шаг к самодостаточности Тысячи Фьордов. Нам потребовалось два года, чтобы отбить эти плодородные южные земли и в достаточной степени закрепиться на них. Даже отсюда я легко видел два новеньких форта, что возвели гномы на вершинах холмов. С них территория отлично просматривалась.
Север понемногу, нехотя, но менялся.
Полноценно конунгом меня признали далеко не все, а нововведения вроде банковской системы воспринимали в штыки, но шаг за шагом сюда приходит прогресс. Неделю назад наконец-то завершилось строительство первой железнодорожной линии, соединяющей Йонгард и Петроград. Так что теперь за сутки можно попасть из одной столицы в другую без необходимости плыть по рекам.
Цукимару организовала местное министерство образования. Все началось с того, что она захотела сделать большую библиотеку, и в процессе оказалось, что добрая половина жителей этих краев даже читать не умеет. Вот она и решила, что пора просвещать массы, правда тогда она ещё не знала, во что ввязывается…
Мне кажется, проще вести войну с хагга, чем убедить местных учить грамоту…
Новым ярлом по итогу стал Льёт. И мы с ним не сходимся по многим вопросам, но нас объединяет то, что мы оба хотим процветания страны.
Таню я не видел вот уже год. Она регулярно шлет мне письма, сетуя, что очень хочет вернуться, но работа требует слишком много времени и сил. Похоже, в Тайной канцелярии ей очень понравится. Что-ж, очень за неё рад.
Золотник и Коротышка организовали торговую компанию и теперь ведут торговлю с моими землями, пользуясь отличными налоговыми льготами.
С Ворошиловой я досрочно закрыл контракт. Предлагал ей место на севере, но та вежливо отказалась, предпочитая стоять на защите своей страны. Печально, а я-то планировал дать ей место своего начальника службы безопасности. Эту роль в итоге взяла на себя Фрейя, что всеми силами старается доказать, что я не зря дал ей второй шанс.
Мама большую часть времени проводит на юге, в той самой резиденции, что раньше принадлежала одному криминальному авторитету. Ей очень нравится морской климат, так что я подарил тот дом.
