в древнедраконьем языке был очень примечательный речевой оборот. В те времена говорили не просто «красивый замок», а «красивыйодинзамок», вот это «один» было привязкой ко всем предметам в единственном числе. «Подай мне тотодинстакан», «вкусныйодинчай» и так далее. Потом это «один» пропало за ненадобностью.
«Однако Эдэрх Великий жил в те времена и пользовался тем языком, где без «один» не обходились. Так что, если переводить Заклинание слово в слово, то текст получается несколько другим», — утверждал Тэль Рибо.
«И каждое одно чрево, в коем единовременно одна душа дракона зародится, дарует той одной душе силу Света и только. Отныне нет рожденью одной черной масти среди нас. Ибо одна утроба матери защитит свое одно дитя от Тьмы».
Автор предположил, что Рихессар Безумный, хоть и был рожденным Светом, мог общаться с Тьмой именно потому, что был близнецом, то есть вторым, так сказать неучтенным ребенком в утробе.
«В тексте Печати точно упоминается душа зародившегося дракона в единственном лице. Таким образом Эдэрх Великий мудро предусмотрел, чтобы все последующие драконы рождались без черной чешуи.
Однако, в те времена, среди нас не рождались близнецы. Это, должно признать, крайне редкое, если не аномальное явление среди драконов. Полагаю, в этом Тьма и нашла лазейку для себя, так как в утробе одновременно находилась не одна душа, а целых две», — точная цитата слов автора.
«Если смотреть в этом ключе, то согласно отрывку заклинания, одна из душ будет пользоваться «силой Света и только». Но вот вторая получается не защищена Печатью. Потому к ней и смогла подобраться Тьма. Возможно, не сразу, но постепенно, она просочилась в сердце Рихессара».
Предположение Тэль Рибо казалось вполне имеющим право на жизнь. И чем дальше я читала, тем тревожней становилось. А я стала все чаще задаваться вопросом, зачем Листьера дала мне эту книгу?
«У Дарко черная чешуя. То есть не сейчас. Но будет. Поверь. Я знаю, о чем говорю. Он — безумец», — слова Ала-Сер прозвучали в памяти, как раскат грома, сопровожденный тысячами молний. Тогда я не придала ее высказываю особого смысла, списав на бред ревнивцы, но теперь….
Листьера, в самом деле, считала Дарко сыном Тьмы?
Нет, я и сама, конечно, некоторое время назад приписывала ему черную чешую, но это было в шутку и только. Да и драконопринцы вовсе не близнецы, как Тарз и Рихессар, а двойняшки.
Хотя, это, кажется, и не важно. Ведь Дарко и Эмбер зародились вдвоем в одной утробе единовременно, что вписывается в пугающую концепцию Тэль Рибо.
Нет, Дарко, может, и идиот, но не черной масти. Эмбер тем более! Этого я бы вообще приписала к золотым. Вот, кстати, обидно, в черного, получается, можно обратиться спустя время, а золотым можно только родиться. Несправедливо.
Стоп. Это же просто теория, от которой, как я полагаю, в свое время умные мира сего отмахнулись, и решили, что идея с генами куда правдоподобнее. Да и к тому же, не думаю, что Его Величество король не знал бы о подобной точке зрения. Кто-нибудь да обратил бы его внимание, учитывая, что подозренья могут пасть на наследников империи.
А Тарз II, каким бы любящим отцом не оказался, не стал бы закрывать глаза на потенциальную угрозу появления черной масти. Короли умеют расставлять приоритеты, даже если это против чешуи.
И раз оба принцы до сих пор живы, то эта байка из книги не стоит и ломаного зана. Просто версия какого-то чокнутого фанатика. К тому же заговорщика.
Я выдохнула, засунула книгу обратно в сверток, а его под кровать. Лучше бы, конечно, совсем от нее избавиться. Мало ли.
Вдруг Ала-Сер натравит стражей, чтобы уличить меня в чтении запрещенной литературы? И не докажешь потом, кто мне это писание дал и зачем. Куда бы ее деть?
Покружившись по комнате в поисках более надежного места, я подумала о прикроватной тумбе. Не о самих ее ящиках, а о пространстве под ними. Недолго думая, вынула нижний, сунула туда сверток, и вернула тумбочке нормальный вид.
Пока пусть полежит тут. Потом найду, куда деть.
Следующим днем было дождливо. Осень вступала в свои права. Мы чудом не вымокли, пока добежали до нужного зала и дико завидовали старшекурсникам, которые уже знали нужное заклинание для защиты от дождя.
Вот бы тоже выучить какой-нибудь щит вроде «шель шэ касис», но не такой энергозатратный и, нужно признать, опасный — все-таки это элемент боевой магии. Подумав, что стоит попытать счастье, мы решились спросить походящее заклинание у рипта Рапсора, раз уж материальная магия была первым уроком, но он покосился на нас, как на идиотов.
— По программе у нас телепортация мелких предметов, — стрельнул он глазами, и Эдэрх с ним, с дождем. Мокните, хоть воспаленье подхватите — плевать. Программа важнее.
Дальше Яр Рапсор выдал нам заклинание, одну часть которого из которых нужно было нанести на вещь, а второй воспользоваться уже для того, чтобы этот предмет вызвать.
— Мы начнем постепенно. С маленьких предметов и коротких расстояний длиной в десять шагов, но со временем вы сможете перемещать уже нечто большее, чем гусиное перо. Допустим, свою одежду, которая катастрофически необходима после обращения во вторую ипостась. И расстояние, на котором будет работать заклинание тоже увеличится до нескольких километров, — заверял профессор. — Но это случится, явно, не в ближайшее время…
Мы по одному вставали с места, подходили к гусиному перу, шептали первую часть заклинания, а отойдя на десять шагов, вторую. У драконов перо тут же исчезало, и спустя мгновенье оказывалось в руке. Магам везло меньше, что ни разу не удивительно.
Рыжему парню перо дало прямо в глаз остриём, благо без последствий. Не знаю, что уж он там наворотил, что такое произошло.
У Дэйры оно вовсе пропало. Со стола исчезло, а к ней так и не дошло. Потом нашли его в другом конце зала. Пришла моя очередь.
В этот раз я не волновалась. Уже посмотрела на ошибки предшественников, отлично проговорила про себя тысячу раз заклинание, чтобы не запнуться, более того, я помнила, как кое-то уже применял нечто подобное. Эмбер.
На берегу, когда после обращения возвращал себе одежду. А потом и мне подогнал жакет, а едва мы пришли к общежитию и я вернула вещицу, и принц заклинанием растворил его в воздухе. Теперь я понимаю, что он отправил жакет в шкаф.
Что еще забавно, у всех адептов перо появлялось резко, быстро, а у Эмбера плавно и там, где надо — на собственном теле, на моих плечах. Я обязательно
