А ты человек образованный, насколько я знаю… почти полиглот.
Моя усмешка заставляет его замолчать. Крик сменяется протяжным стоном и он снова сплёвывает на пол густую кровавую слюну. Поднимает голову и, корчась от боли и первобытного страха, пытается мне что-то сказать… но его челюсть дрожит так, что все слова превращаются в кашу.
— У тебя третья попытка… честное слово, я оставлю тебя без зубов, парень. Ты знаешь, что я это сделаю. Я и глазом не моргну. Я буду убивать тебя очень медленно, — моя улыбка превращается в оскал, и я ни без удовольствия заглядываю лицо, переполненное ужасом. — Я буду истязать тебя до тех пор, пока ты дышишь. Если выживешь — оставлю тебя на сладкое для тех, кому ты шестеришь… лучше начни говорить…
— Я не знаю… — задыхаясь, — я не знаю, Виктор! Клянусь, я ничего не знаю!
— Знаешь, — сидя напротив, я облокачиваюсь локтями о собственные колени, и слегка наклоняюсь вперёд, — мы же работали вместе, и ты знаешь, что я не остановлюсь. Это только начало… и ты в силах остановить это сам. Пока ещё есть время… пока сюда не привезли твою милую жёнушку.
В этот момент его глаза вытаращились на меня. Обезумевший от боли и страха, он смотрел на меня так, словно только сейчас до него пошёл масштаб того пиздеца, в котором он оказался.
— Да, Драгош, — несколько раз похлопав его по щеке, я стискиваю пальцами его челюсти, — всё очень серьёзно… моя женщина в обмен на твою… и на твои зубы, конечно.
Мою спину обдаёт сквозняком, и я, обернувшись, приветствую Николаса. Выспавшийся и довольный, он закрывает за собой дверь гаража, и молча проходит к узкому дивану. Усаживается рядом с Русланом и усмехается, глядя на лужу крови на полу и пару зубов.
— В тебе пропадает талант дантиста, Чех… — прыскает, закидывая руки на спинку дивана.
— Восполняю пробелы, — снова поворачиваюсь к Драгошу, — ну? Ты надумал?
Моя рука машинально тянется к скучающим без дела плоскогубцам, и Драгош, забившись в конвульсиях, начинает истерично реветь и прыгать вместе со стулом, к которому был прикован.
— Я всё равно труп!! Они убьют меня, если я скажу хоть слово! Они вырежут всю мою семью, если я проболтаюсь! Ты же знаешь, Виктор!
Во время его истерики с дивана поднялся Руслан и, обойдя Драгоша со спины, перехватил его голову так, чтоб тот прекратил дёргаться. Замерев, ублюдок выпучил глаза и уставился на меня так, словно впервые видит. Но ведь это не так… он прекрасно знает, с кем имеет дело.
— Повторюсь: у тебя есть шанс, Драгош… я не настолько щедр, чтобы предлагать его несколько раз. Ты говоришь мне где они прячут девушку, и я позволяю тебе забрать свои зубы и жену, и свалить из страны. Куда тебе будет угодно. Мне насрать.
Вижу, что он сомневается, и для убедительности резким движением перехватываю его пасть, и успеваю перехватить плоскогубцами ещё один верхний зуб. Рёв почти оглушает… Я поднимаюсь со стула, чтобы было удобнее, и через полминуты мне под ноги падает ещё один отбеленный зуб…
Глава 39
Вера
Магия рассеялась так же быстро, как и возникла. Я и глазом моргнуть не успела, как Архип, вновь нацепив на лицо непроницаемую маску, отпустил мои волосы и отстранился. Растирая ладонями хмурое лицо, он сделал громкий и протяжный вздох, и обронив "сиди здесь и не высовывайся", покинул мою комнату.
Оставшись одна, я снова и снова подходила к двери и прижималась к ней ухом в надежде распознать хоть какие-то звуки. Но дом был погружён в саднящую и вязкую тишину. Словно тишина была предвестником бури, которой я так боялась.
В моей голове проносились фразы, сказанные Архипом. Олеся. Его девушка? Жена? Он так и не ответил. Неосторожное признание заставляло меня вновь и вновь погружаться в мысли, связанные с ним. Его потемневшие глаза смотрели на меня, куда бы я не взглянула. Образ Архипа преследовал меня даже чаще, чем Виктора. Олеся… он произнёс её имя так, словно читал молитву. Столько горечи и ласки было в одном единственном слове…
Закрыв глаза, я встала посреди комнаты. Опустила лицо на ладони и впустила в свою голову Виктора. Его образ медленно вытеснял Архипа. Перед глазами пронёсся последний вечер, проведённый с ним. Я думала, что никогда не прощу ему этого. Я проклинала его и желала ему смерти. Я даже не могла допустить мысли о том, что буду ждать его. Буду лелеять мысль о нашей встрече.
Глубокий вдох…
Дверь в спальню распахивается и на пороге я вижу его… Виктор. Он тяжело дышит и смотрит на меня так, как не смотрел никто другой…
— Вера… — произносит моё имя, делая шаг навстречу. Решительно протягивает руки, привлекая к себе, и прижимая к своей тёплой и широкой груди, — моя Вера.
Я трусь щекой о колючую водолазку и вдыхаю знакомый запах. Сейчас мне кажется, что мои лёгкие наполняются ароматом дома. Так пахнет дом. И моя безопасность.
— Ты нашёл меня, — шепчу, губами касаясь его одежды, и мои руки машинально обхватывают его талию. Пальцы переплетаются в замок, и я вслушиваюсь в его сердцебиение.
— Всё закончилось, — мужские губы касаются моей макушки, — всё закончилось. Мы едем домой, Вера.
Его голос убаюкивает и вселяет спокойствие. Бархатистые и слегка грубоватые нотки кажутся мне такими родными…
— Одевайся, — я вздрагиваю, когда у меня за спиной раздаётся грубоватый рык. Повернувшись, схлёстываюсь с убийственным взглядом Архипа, и разочарованно вздыхаю.
Это лишь мои фантазии… плод моего воображения и надежды, которые становятся с каждым часом всё более призрачными.
— Куда? — оторопев, я попятилась, и наткнулась икрами на металлический корпус кровати, — снова?
Моя спина покрылась мурашками. Ледяная волна окатила меня с головы до ног, а волоски на руках поднялись в предчувствии беды.
— Не задавай вопросов, — отчеканил, бросая мне под ноги ботинки, а на постель куртку, — просто одевайся! Ну?! Чего стоишь?! Бегом давай!
От прикрикнул, и я снова вздрогнула. Поджав дрожащие губы, кивнула. Кинулась к шкафу, доставая оттуда свободные чёрные джинсы и свитер с растянутой горловиной. Закопошилась в ящике, и замерла, пребывая в недоумении. Застыв с упаковкой тампонов в руке, я несмело взглянула на Архипа.
— У тебя на всё про всё две минуты, — прорычал, отворачиваясь, и ладонью упираясь на дверь.
— Спасибо, — я благодарно вздохнула и спряталась за дверцей шкафа.
Я действовала так быстро, как только могла. Я догадалась почти сразу: от моей скорости сейчас зависело моё спасение.
Через минуту он повернулся и,
