Прежде чем переступить ворота школы, я проводил взглядом тетраход отца, а после достал зеркало связи. Мне нужно было сделать один звонок.
Графиня Ольга Вулпес появилась в зеркале с сердитым, недовольным лицом, всем своим видом демонстрируя, что все еще обижена на меня.
— Доброе утро, графиня, — как можно дружелюбнее приветствовал ее я, радуясь тому, что в такое ранее время графиня уже не спит.
— Доброе ли оно, князь, раз вы звоните? — недовольным голосом спросила она.
— Я хотел извиниться за тот день, — начал я. — Я знаю, что вы не причастны к нападению на меня. Поэтому, прошу простить мне мое поведение.
Лицо Ольги переменилось, она едва заметно улыбнулась — ей были приятны извинения, но она этого не хотела показывать.
— Хорошо, я вас прощаю, — снисходительно произнесла она. — Это все?
— Нет, не совсем. В качестве извинения я бы хотел вас сегодня днем куда-нибудь пригласить, если вы не против.
— Ну, даже не знаю, — закатив глаза, протянула она, нарочито изображая скуку.
Но я знал, что она не откажет, так же, как и знал, что общение со мной для нее в приоритете.
— Как насчет того кафе, где мы встречались? — спросил я.
— Хорошо, во сколько? — быстро бросив свою игру, спросила она.
— К четырем буду тебя ждать. Только у меня есть одна небольшая просьба.
Ольга вопросительно вскинула брови.
— Захвати артефакт морока.
— Ты только за этим меня позвал? — скривила она кислую мину. — Так и знала, что здесь будет подвох.
— Никакого подвоха, просто я провожу алхимические эксперименты и мне нужна твоя помощь, — заверил я ее. — Все во имя алхимии! Так поможешь или нет?
— Ладно, — нехотя отозвалась Ольга. — Только не опаздывай, княжич. Если я приду, а тебя на месте не будет, сразу же уйду.
— Не опоздаю, — заверил я, а после отключил связь, потому что в этот миг со стороны школы раздался первый звонок.
На удивление мои одноклассники сегодня вели себя весьма сдержанно. Я ожидал злых шуток по поводу того, что меня пытались убить, но никто не посмел говорить об этом и странным образом все даже взгляда моего избегали.
И только Мила себя вела как всегда дружелюбно и очаровательно, расспрашивала о здоровье и не стеснялась говорить о произошедшем у особняка бабули. Она вела себя так, как и полагалось другу — сочувствовала, злилась на тех, кто это сделал. А еще от Милы я узнал причину того, что все избегают со мной говорить.
Теперь все думали, что я пытался покончить с собой таким образом. Подробностей о произошедшем никто не знал, всем было известно только то, что я сам себя заказал каким-то заезжим подъемщикам еще и неплохо им за это заплатил. Все-таки, как мы и полагали, это случилось. Но в скором времени я собирался развеять эти слухи и восстановить репутацию.
А еще сегодня в школе не было Быстрицкого. Я спросил об этом Милу, но она лишь пожала плечами и предположила, что он, наверное, приболел. И это мне не понравилось, так как именно его я собирался допросить о нападении на меня. Если это Родомир Григанский, то Глеб мог быть в курсе его дел.
До конца учебного дня я провел в нетерпении, дожидаясь времени наказания, когда мы с Бориславом останемся наедине. И как только уроки закончились, и мы направились в библиотеку, я его остановил, грубо ухватив за плечо.
— Ваших рук дело? — серьёзно спросил я, глядя ему прямо в глаза.
— Сдурел, Гарван? — зашипел Григанский, вырываясь. — Я тебя вызывал на дуэль, все честно! Зачем мне тебя убивать?
— Не убивать, а только ранить и ослабить.
— Нет, я этого не делал. Тебе что ли не сказал следователь? В то время, когда тех людей нанимали, мы с тобой были в библиотеке.
— Почему же ты не рассказал об этом другим? Почему все в классе считают меня самоубийцей?
Борислав противно заулыбался:
— А мне какое дело до твоей репутации?
Я отпустил его, даже стоять рядом почему-то стало неприятно. Но решил, что разговор не окончен и нужно продолжать давить:
— Это выгодно только тебе. Ты заплатил кому-то? Раздобыл где-то артефакт морока и вурдовское зелье ослабления? Кто-то это сделал вместо тебя. Может Деграун? Быстрицкий?
— Сдурел?! Я этого не делал! — взорвался Борислав. — И мне плевать кто пытался тебя прикончить. Это твои проблемы. Так что отвянь, кретин. Я в твои игры не буду играть, все решит дуэль. Так что готовься!
Закончив орать на весь коридор, Борислав резко зашагал вперед, но вдруг остановился и повернулся ко мне:
— Ты, кстати, нашел секунданта? — не без издевки, спросил он.
— Да, нашел, не переживай, — невозмутимым тоном ответил я и отправился в библиотеку. Больше мы с ним в этот день не говорили. Я и так знал, что это не Борислав.
После наказания я отправился в кафе на встречу с Ольгой. Она, очевидно в отместку, нарочно заставила меня ждать, специально опоздав на двадцать минут. Вела она себя с напускной надменностью, словно делая мне одолжение тем, что пришла. Но мне нужен был ее артефакт, поэтому я старался вести себя как можно более дружелюбно.
Мы заказали кофе и лимонные пирожные, какое-то время вели светские беседы о погоде, новых театральных представлениях и музыке. Ольга не вспоминала об артефакте нарочно, явно желая, чтобы я сам попросил об этом. И я попросил.
— Ты принесла артефакт? — когда темы для бесед иссякли, спросил я.
— Принесла, — ковыряя ложечкой пирожное, игриво протянула она. — Расскажешь, что там у тебя за эксперименты?
— Пытаюсь создать зелье невосприимчивости морока, — сознался я.
— Ничего себе, очень амбициозно, княжич, — усмехнулась она. Но эта улыбка… конечно же она едва ли верила, что у меня малолетнего неуча может получиться подобное.
— Только, — немного смутившись, продолжила Ольга, — я не буду использовать артефакт здесь в кафе. Вдруг кто-то увидит?
— Можем выйти на улицу, — предложил я.
— А можем отправиться ко мне, наш особняк здесь недалеко, десть минут пешком.
Я растянул рот в снисходительной улыбке. Домой к себе пытается затащить.
— А твой брат дома? — спросил я.
— Нет, он до вечера обычно занят, — Ольга волооко посмотрела, и все-таки иногда у нее получается быть соблазнительной, правда в этом ей еще упражняться и упражняться.
— Хорошо, — согласился я, взглянув на часы и прикидывая, успею ли вернуться до приезда отца — он как обычно должен забрать меня здесь у кафе. Да и еще: мне было любопытно посмотреть на жилище Вулпесов, может сумею там увидеть то, что подскажет мне о их планах.
Особняк Ольги и вправду находился недалеко, почему они не захотели жить в доме Виктора и Дианы, а сменили жилье, тоже было ясно. Мало кому приятно оставаться в доме, где недавно погибли близкие. Этот особняк был небольшим, в два этажа, и явно арендованным на время. Значит, надолго Максим здесь оставаться не собирался или же подыскивал другой дом.
