На теле Эмира после душа еще были капельки воды, некоторые из них эротично стекали с его груди куда-то под полотенце. Было очень похоже на какую-то рекламу.
Каждый раз, когда он поднимал руку, чтобы сделать глоток кофе из белоснежной чашки, мышцы его рук и живота напрягались, желая рельеф жёстче.
— На диване твой теннисный костюм. — от его хриплого голоса у меня мурашки побежали по телу. Не споря с ним, я быстро натянула на себя чёрный, облегающий костюм. После чего села за стол, чтобы съесть свой завтрак и выпить кофе.
Может быть все бросить? Сказать, что не хорошо себя чувствую. Вчера было так хорошо, чувствую даже лёгкую окрыленность. И это сбивает меня с толку. Хочется отказаться от этой сумасшедшей идеи.
Тем временем Ахмеду позвонили, и он удалился в комнату, параллельно одеваясь. Даже начинаю жалеть, что не знаю арабского, и не понимаю о чем он говорит.
Когда мы доходим до корта, меня начинает лихорадить, все тело охватывает неприятная дрожь, пробирает до костей. Там вдалеке стоит Антон в шортах и поло, внимательно наблюдая за нами. Он смотрел не отрываясь, впиваясь глазами.
Внутри меня все похолодело, ладони стали мокрыми. Его бы точно не взяли в разведку.
— Твоему дружку жить надоело? — Ахмед расплывается в улыбке, покручивая ракетку в руках и делая вид, что ударяет ей. Невольно даже дернулась, вспоминая, как они били ребят у бара. Ничего не отвечаю ему, потому что легкие слиплись, отказываясь насыщаться кислородом.
Антон же задумчиво продолжал меня разглядывать и мне так хотелось подать ему сигнал, чтобы перестал так смотреть.
— Можно мне в туалет? — спрашиваю Аль-Мактума, судорожно сглатывая. — Кофе вниз спустилось.
Ахмед отпускает меня, слегка хмуря брови. Я так быстро бегу в женский туалет, желая побыстрее умыться. Зря я все это придумала. Он узнает и тогда мне не поздоровится. Не простит мне этого. Даже не хочется думать о том, какое будет его наказание. Что же я натворила.
Холодная вода немного отрезвила мои мысли. Я провела руками по распущенным волосам, чтобы успокоить нервы.
— Неожиданное послание. — Антон возник за моей спиной словно ниоткуда. Схватившись за сердце, я отшатнулась в сторону, потому что парень был слишком близко. Запах его одеколона вызывал у меня головокружение.
От страха, что сейчас сюда войдёт Амин или сам Аль-Мактум у меня так сильно гудело сердце, что я ничего не слышала кроме его рокота.
— Мне нужна твоя помощь, Антон. — прошептала я одними губами, боясь, что у стен есть уши и они обо всем доложат Ахмеду.
* * *
Никогда не испытывала такого страха. Опасения леденили душу и пытались вывернуть меня наизнанку. Мне было жарко несмотря даже на то, что я была в одной легком теннисном платьице в такую погоду.
Возвращаясь к Аль-Мактуму я делала над собой титанические усилия, чтобы не обернуться и не посмотреть на Антона, который должен быть появиться в зале через минут десять после меня.
— Ты плохо себя чувствуешь? — Ахмед сощурился, словно пытаясь забраться ко мне в голову. Под его пристальным взглядом мир перевернулся и расплылся перед моими глазами. Я почувствовала, как тело стало невесомым. После чего все почернело и я стала падать.
У самого пола меня подхватили чьи-то руки.
За всю свою жизнь я не разу не падала в обморок. Не была я слабой натурой или слишком романтичной, как человек со спортивным разрядом — никогда не была неженка.
Поэтому очнувшись в белой палате, я буквально подскочила, испытывая паническую атаку.
Рядом со мной сидел Аль-Мактум и лениво счищал ножом с яблока кожуру. Вид у него был бесстрастный и задумчивый. От одного его прожигающего взгляда зелёных глаз мне стало только хуже.
— Не дергайся, тебе нужен отдых. — спокойный голос затягивал невидимую петлю на моей шее. Ахмед же медленно закинул дольку яблока себе в рот. — Врач сказал, что нервное истощение. Прописал витамины, здоровый сон и положительные эмоции.
Сжав руками простыни, я постаралась рассмотреть обстановку палаты. Внутри черепа кто-то без остановки кричал «Он знает!». Нужно просто успокоиться, это страх.
Отступать уже некуда.
— Я вот подумал, вчера ты не была похожа на истощенную, что случилось сегодня в туалете, что ты так разнервничалась? — Аль-Мактум не моргал. Он смотрел так пронзительно, не моргая больше нескольких минут. Это вгоняло еще в больший стресс. Что если это проверка, он хочет понять — скажу я ему правду или нет?
— Просто накопилось все. Не выдерживаю носить это все в себе. — пытаюсь на ходу придумать правдоподобную чушь. — Мне даже поговорить не с кем, это все очень сильно угнетает. Лизы нет рядом, с мамой же я не могу обсудить, что я теперь вещь. Даже институт не закончу, останусь без образования. Родителей никогда не увижу… друзей у меня не будет… Не жизнь, а мечта, правда?
— Чушь. — Аль-Мактум приподнимает одну бровь и съедает еще один кусочек яблока. У меня спирает дыхание. Вот и все, он все знает. — Учебу ты закончишь, получишь образование. Если трепать нервы будешь, то и с родителями будешь видеться. Телефон у тебя никто не собирается отбирать.
— Зачем мне образование, если я буду сидеть в четырёх стенах? — смотрю на него недоверчиво.
Аль-Мактум резко встаёт, закатывает глаза и со свойственным ему акцентом бросает:
— Если ты не знаешь чего-то, спроси. Не нужно городить из гавна замок. Я начинаю уставать от твоих фантазий. Амин скачает тебе учебники по-арабскому, начнёшь учить язык. Ты должна понимать то, что вокруг тебя говорят. Позже начну тебя учить традициям и законам, в Рай-Эль-Джайве приставлю к тебе наставницу.
Растерянно смотрю на выпрямившегося Эмира. Он напоминает затаившегося зверя, выследившего добычу и приготовившегося к броску. Аль-Мактум очень опасен, он скрывает многие свои таланты, не показывает насколько он многогранен.
Никогда не встречала таких мужчин, как он, словно выкован из титана, ничего не боится. Ведёт себя так, словно его слово закон, если кто не послушается — уничтожит.
И ведь уничтожит, испепелит любого вставшего на его пути.
— До утра в больнице останешься. — приказывает он мне. — Врач должен понаблюдать тебя. И без глупостей. Муса останется в больнице, будет следить за тобой.
* * *
— Хрень какая! Я же вроде закрывал дверь? — в голове отчетливо стоит картинка, как я проворачиваю ключ в двери, закрывая ее. Так почему она сейчас открыта?
Замираю на пороге, что если меня ограбили или в доме кто-то есть?
— Ты не стесняйся, проходи… — звучный голос с акцентом раздается из глубины квартиры. Узнаю этот голос сразу же, его трудно не узнать. Араб.
— Ты охренел что ли? — влетаю в зал, где уже включён свет. Комната заполнена аромат сигар. Сам Араб сидит на стуле, закинув ноги на журнальный стол. На диване развалился один из его дружков. Видок у обоих расслабленный до максимума. — Я сейчас ментов вызову, понял?
