Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Сегодня еду к Дилану в Лестер. За семь месяцев мы выработали с ним свой ритуал и теперь по очереди ездим друг к другу. Раз в две недели. Будь моя воля, я не разлучалась бы с ним ни на день, но у него семья. Я была бы счастлива, если б он сообщил обо мне, о своей настоящей маме, всем и вся. Однако стараюсь не предъявлять ему претензий и идти на любые условия, потому что уж лучше оставаться на периферии его мира, чем вообще навсегда вылететь из него.
Дилан ждет меня на автовокзале и встречает объятиями и широкой улыбкой. Пес Оскар подпрыгивает на заднем сиденье машины и тоже радостно меня приветствует. Мы едем в деревню неподалеку. Дилан пристегивает поводок к ошейнику Оскара, и мы отправляемся под ручку на загородную прогулку по шикарной усадьбе. Со стороны нас, должно быть, можно принять за влюбленных.
Как это ни дико, именно так я себя и ощущаю. Когда думаю о нем, сердце переполняется счастьем. Хочу быть с ним все время. Хочу слышать его речи, изучать привычки, смешить и окружать своей любовью. Хочу всего того, что женщина получает в отношениях от своего мужчины. Но мы не любовники. И иногда, когда я чувствую, что границы начинают стираться, приходится напоминать себе, что он мой сын.
Если верить интернету, моя реакция не уникальна и подпадает под определение «генетического сексуального влечения». Формулировка, конечно, жуткая, как и сайты, посвященные этому явлению, но моей вины тут нет: если б нас не разлучили сразу после родов, привязанность формировалась бы постепенно. А так из-за предельно сжатых временных рамок любовь к сыну, желание всегда быть рядом и восторг от его присутствия порою перехлестывают через край. Надеюсь, со временем это пройдет.
Ловлю наше отражение в окне усадьбы. Сероглазый, темноволосый, стройный, немного угловатый, Дилан безумно похож на своего отца. Но Джона я потеряла, а Дилана никогда не отпущу. Крепче сжимаю его руку.
Через месяц после нашей второй встречи мы сделали ДНК-тест для собственного успокоения, и, конечно же, результат оказался положительным. Хотя это и так было понятно: слишком много у нас общего. При каждой встрече я обнаруживаю все новые и новые сходства. Сегодня, например, замечаю, что мочки наших ушей имеют одинаковую форму, а два нижних зуба у Дилана немного находят друг на друга, как и у меня. И пусть это мелочи, от них на душе становится теплее.
Мы выходим к речке. Мимо по песчаному берегу ковыляет выводок гусей, вспугнутый проплывающей лодкой. Мама-гусыня то и дело оборачивается, чтобы проверить, всё ли в порядке с ее цыплятами. Мы с ней похожи: у меня теперь тоже есть о ком заботиться.
— Как насчет подружки? — спрашиваю я. — С кем-нибудь встречаешься?
Дилан недолго колеблется и отвечает «нет».
— В твоем возрасте за отцом девчонки косяками ходили, — продолжаю я. — Ему от поклонниц чуть ли не палкой приходилось отмахиваться. Вернее, я их отгоняла. Ты очень на него похож.
— Видел его фотографии в интернете.
— Правда? — удивляюсь я, хотя на самом деле тут нет ничего странного: вполне естественно, что ему захотелось посмотреть на своего отца.
— Да, — отвечает он. — Как думаешь, мы с ним поладим?
— Ну… Не уверена. Вы слишком разные. В молодости Джон был довольно дерзким и высокомерным. Не знаю, может, тюрьма его изменила… Но он всегда заботился обо мне и оберегал.
— Скучаешь по нему?
Я киваю, и какое-то время мы идем молча.
— Кстати, — вновь заговаривает Дилан, — меня интересуют не девушки, если ты понимаешь, о чем я.
До меня доходит лишь когда на его лице появляется заговорщическая улыбка, как у отца.
— Ты гей? — спрашиваю я удивленно.
— Ага.
Мы идем дальше, в сторону кафе.
— Я начал встречаться с одним парнем несколько недель назад. Хотя вряд ли у нас с ним получится.
— Почему?
— Работы много и ты… Для серьезных отношений просто нет времени.
Значит, я для него важнее. На сердце становится тепло и радостно.
— Для тебя это проблема — ну… то, что мне нравятся парни?
— Нет, конечно, — говорю я совершенно искренне. Даже рада, что не придется делить его с другими женщинами.
— Мама и папа тоже спокойно к этому относятся.
Когда Дилан говорит о приемных родителях, меня одолевают смешанные чувства. Хочется во всех подробностях узнать о его детстве, о потерянных для меня годах, но при одной мысли, что другая мать подхватывала его на руки, когда он падал, читала ему сказки на ночь и болела за него на школьных соревнованиях, на меня наваливается черная зависть. На ее месте должна была быть я. Это абсурдно и несправедливо, однако я чувствую глубокую обиду на женщину, с которой даже ни разу не встречалась.
Мы садимся в кафе. Возвращаюсь из-за стойки с чайником и двумя чашками. И здесь наши вкусы совпадают: пьем чай с молоком и двумя ложечками сахара. Дилан достает конверт из кармана и протягивает стопку фото.
— Здесь я совсем маленький.
На снимке пухлый карапуз лежит на ковре в подгузнике, улыбается и болтает в воздухе руками и ногами. Поразительно, даже в младенчестве у него была копна темных волос, как у Джона! На других фотографиях запечатлено, как он впервые сел без посторонней помощи, как сделал первый шаг. Приемная мать стоит сзади и придерживает его за руки, чтобы он не упал. Лица не видно, и я представляю себя на ее месте.
— Если хочешь, могу оставить их тебе, — предлагает Дилан, и я с благодарностью принимаю подарок.
Он замечает слезы у меня на глазах, прежде чем я сама осознаю, что плачу.
— Извини, не хотел тебя расстроить.
Вынимаю из сумочки пачку бумажных носовых платков, вытираю глаза и меняю тему разговора:
— Хорошее кафе. Ты был здесь раньше?
— Нет, мы живем на другом конце города. Зайти сюда посоветовал коллега, который пишет отзывы о пабах и ресторанах.
Я чувствую: он что-то недоговаривает.
— Не хочешь, чтобы нас видели вместе, да?
Его лицо заливается краской.
— Ничего. Я понимаю, — добавляю, не лукавя, хотя в груди что-то сжимается.
Дилан замечает мою реакцию (в чутье ему не откажешь, это у него от меня).
— Еще не рассказал о тебе родителям.
— Как они отреагируют?
— Не знаю. Мы очень близки, не хочу причинять им боль.
— Почему ты вообще решил меня разыскать?
— Любопытство… Хотелось увидеть полную картину. Узнать о своих корнях, найти родных… Или журналистский азарт.
— Ну и как, найдя меня, ты удовлетворил его?
— Вполне, — отвечает Дилан.
В душе зарождается страх. Значит ли это, что ему от меня больше ничего не нужно? Мы встретились, он узнал тайну своего рождения, которая, как зуд, не давала ему покоя, и теперь он спокойно пойдет дальше, перевернув меня, словно прочитанную страницу.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
