Через несколько минут из коридора, ведущего в глубь участка, вышел высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с коротко подстриженными волосами с проседью и карими глазами. На нем была бежевая форма работников управления шерифа Лост-Лейка.
– Миссис Вергано? – спросил он, открывая калитку, чтобы впустить ее в основную часть здания.
– Да, – сказала она, протягивая руку.
– Эрон Харни, – представился шериф, пожимая ей руку. – Не желаете ли пройти в мой офис?
Эми последовала за ним в конец участка и далее, в обшитый деревянными панелями офис. Стены были увешаны почетными грамотами и сертификатами в рамках, фотографиями самого Харни с губернатором и другими знаменитостями. На почетном месте красовалась голова лося. У стены стоял шкаф с юридической литературой. В шкафу и на всех плоских поверхностях стояли трофеи, завоеванные работниками полицейского участка в соревнованиях по боулингу и американскому футболу. На видавшем виды письменном столе Харни стояли фотографии его жены и детей.
Шериф предложил Эми сесть и сам уселся в кресло за письменным столом.
– Вчера по телефону вы сказали, что хотели бы поговорить со мной об убийстве конгрессмена Гласса, но не слишком внятно пояснили, почему это вас интересует, – начал он.
– Сейчас я занимаюсь делом, которое может быть связано с этим убийством, – ответила Эми. – Мне хотелось бы узнать побольше о деле Гласса, может быть, взглянуть на старые досье, если это возможно.
– Это можно устроить, если вы признаетесь, почему вас интересует дело двадцатилетней давности.
– Тут есть сложности, шериф. Вы же знаете, закон запрещает мне разглашать информацию, доверенную мне клиентом.
Харни кивнул:
– Равно как и вы в курсе, что не существует срока давности, если речь идет о преследовании человека, подозреваемого в убийстве.
– Вчера я оставила сына с соседкой и прилетела сюда. Мне обязательно нужно сегодня же вернуться домой, так что у меня нет времени обращаться в суд по поводу этих досье. Если вы не хотите, чтобы я их видела, вы выиграли.
Харни понравилась честность молодой женщины. Большинство ее коллег начали бы пугать его яростью адвокатской братии.
– Вы знаете, что я был первым, кто появился на месте преступления, когда убили конгрессмена? – спросил он.
Удивление Эми четко отразилось на ее лице.
– Я стал шерифом, когда Эрл Бейзхарт ушел в отставку, а до этого довольно долго был его помощником. Если учесть мою службу в военной полиции, то я борюсь с преступностью уже четверть века, но до сих пор не могу забыть, как выглядел конгрессмен, когда я его обнаружил. Меня это потрясло. Я до сих пор не могу об этом спокойно вспоминать. Теперь вы понимаете, почему я так заинтересовался, когда вы позвонили?
– Мое дело «Государство против Дэниела Морелли», – сказала Эми. – Возможно, вы слышали о нем в новостях. Моего клиента обвиняют в том, что он вонзил карандаш в горло одного из родителей во время игры Младшей лиги.
– Я слышал об этом деле. Чертовски неприятно. Но какое отношение это имеет к убийству конгрессмена Гласса?
Эми вздохнула:
– Честно, мне очень хочется вам все рассказать, но не могу. Меня сдерживает необходимость сохранять конфиденциальность.
Харни внимательно вгляделся в Эми и встал.
– Давайте прокатимся. Когда вернемся, вы сможете посмотреть досье.
– Спасибо, шериф.
– Вы сможете поблагодарить меня, если позвоните, когда у вас будет возможность поговорить о моем деле.
В машине Харни они доехали до курорта на Лост-Лейке за пятнадцать минут. Когда они тронулись в путь, Эми спросила у Эрона, что он помнит из той ночи, когда убили Эрика Гласса.
– Я помню крик. – Он невольно вздрогнул. – Я находился на другой стороне озера, но здесь ночью очень далеко слышно. Этот крик потряс меня. Мне показалось, будто кто-то высыпал лед мне за шиворот.
– Это кричал конгрессмен?
– Нет. – Харни окончательно помрачнел. – Полагаю, ему тоже пришлось покричать, достаточно было взглянуть на его раны. Но тогда кричала женщина. Ванесса Уингейт, дочка генерала.
– Что вы сделали, услышав крик?
– Я в темпе объехал озеро и позвонил, прося поддержки. Когда я подъехал к дому, то обошел его и увидел мисс Уингейт, которая пошатываясь выходила из леса. Она перепугала меня до смерти. Честно, я решил, что это призрак. На ней была длинная белая футболка, взгляд невидящий.
– Она что-нибудь сказала?
– Да, она все время повторяла одно и то же: «Его убил Карл. Карл Райс».
– Значит, у вас никогда не было сомнений, что убийца – Карл Райс?
Харни заколебался.
– Так были сомнения, шериф?
– Не слишком много, но ведь мы так и не нашли физических улик, подтверждающих рассказ мисс Уингейт. Похоже, кто-то вытаскивал на берег лодку, но, когда это произошло и кто это сделал, мы не имели понятия. Люди постоянно плавают на лодках по озеру. Мне показалось, я слышал шум навесного мотора, когда вылезал из машины, но вовсе не обязательно это был убийца, а не любой другой человек, решивший покататься лунной ночью.
– Вы опрашивали людей, живших вокруг озера?
– Разумеется. Никто не признался, что выезжал на озеро, но местные ребятишки здесь постоянно болтаются, а от них ничего не добьешься.
– Какие еще у вас были подозреваемые?
– Это же очевидно. Ванесса Уингейт останавливалась в доме и вела себя очень странно.
– Но вы ее не арестовали.
– У нас не было оснований. На ней не оказалось крови, к тому же мы так и не нашли нож, что предполагает, что убийца забрал его с собой. Если бы они с конгрессменом состояли в связи, у нее мог бы быть мотив, но она это отрицает. Когда мы обыскивали дом, то у нас создалось впечатление, что Ванесса останавливалась в гостевой комнате. Гласс же спал на королевских размеров кровати, у которой был такой вид, будто на ней лежали только с одной стороны. Мы хотели задать еще много вопросов, но генерал Уингейт увез дочь еще до того, как мы смогли допросить ее.
– Что вы имеете в виду?
– Именно то, что сказал. Я знал имя и калифорнийский адрес мисс Уингейт, нашел в ее сумке. Мы не сразу сумели добраться до генерала, но известили его, как только смогли. Он сказал нам, что приедет в больницу, и был там через несколько часов. – Харни покачал головой. Он до сих пор находился под впечатлением появления генерала. – Это был тот еще выход. Он прилетел на вертолете с двумя телохранителями и психиатром из заведения под названием «Дом безмятежности». Генерал сразу все взял в свои руки. Уж таким он был. Столь напористых и харизматичных людей мне раньше видеть не доводилось. Не сомневаюсь, что он станет нашим следующим президентом. Быть с ним рядом – все равно что стоять рядом с молнией, заключенной в сосуд.
