— Приехали, — громко сказал таксист, обернувшисьназад.
Лайма вздрогнула и проснулась. Машина стояла во дворезнакомого дома, и все вокруг казалось игрушечным и нестрашным.
Она посмотрела на счетчик и полезла за кошельком. Мелькомглянула в зеркальце заднего вида и мрачно подумала, что с таким выражением лицалюди прогуливаются по кладбищу. Надо немедленно встряхнуться — Корнеев иМедведь не должны заметить, в каком она состоянии.
Они и не заметили.
— Я наткнулся на странную запись в бумагахАбражникова! — Медведь встретил Лайму сообщением. — Только этокасается не Сандры Барр, а вашего с Жекой любимого Леджера. Тут стоит давнишняядата и написано: «Выполнить для Леджера. Проследить за объектом, выяснить егодомашний адрес и дневное расписание». И обозначена сумма в рублях и копейках.Она не совпадает с той, которую Леонид Леджер тебе, Жека, заплатил. Выходит,это действительно было раньше, никакой путаницы. Что бы это значило? И вообще:за кем тогда должен был следить Абражников?
— Что, если за Раей Метелицей? — предположилаЛайма.
— Ерунда. Зачем бы влюбленной Рае скрывать свой адресот Леджера?
— Если это тот Леджер, в которого она была влюблена.Может, она влюбилась в одного, а слежку за ней установил второй брат.
— Зачем?
— Откуда я знаю?
— Как бы то ни было, если верить записям, выходит, чтокакой-то Леджер уже нанимал Абражникова раньше, — сказал Корнеев.
— Выходит, — согласился Медведь. — А теперьскажи мне вот что. Ты выдал себя за Абражникова. И оба брата это проглотили. Хотяодин из них должен был знать, что ты — совсем другой человек.
— Хочешь сказать… один из братьев убил сыщика? Но зачто? И куда в таком случае делась Сандра Барр?
— Тут все слишком запутано, — выдала умную мысльЛайма. — Да! И Борис Борисович снова не выходит на связь.
Корнеев, который включил ноутбук и полез в Сеть,раздосадованно воскликнул:
— Прямо хоть новости не просматривай. В Москве опятьзастрелили журналиста!
— За что? — спросил Медведь.
— Чего-то не то опубликовал в своей газетке. У нас ведьубивают по профессиональному признаку. Ежели ты журналист — убьют за то, чтосочиняешь. Если банкир — за то, что деньги не на те счета переводишь…
— Минуточку, — сказала Лайма, схватившись двумяруками за голову. — Минуточку. Я подумала… А что, если?.. Ребята! —Она вскинула голову, просветлев челом. — Не могли бы вы выяснить для меняодну вещь? Хочу проверить свою догадку.
— Давай, — согласился Медведь. — Все равно мыбез дела сидим. Сандру Барр, может быть, в этот самый момент морят голодом…
— Если ты знаешь, как ее искать, флаг тебе вруки! — рассвирепел Корнеев. — Думаешь, мы забыли о задании?
— По-моему, Дубняку совершенно неинтересно, чтослучится с Сандрой Барр, — высказала крамольную мысль Лайма. — Онразговаривал со мной как-то странно. Велел все бросить и заниматься своимиделами. Своими делами! — возмущенно повторила она. — А теперь сноване выходит на связь.
— Так какую вещь нужно для тебя выяснить? —напомнил Медведь.
— Я хочу знать, что сейчас творится дома у РаиМетелицы. Что стало с ее квартирой. Ведь она жила одна, верно? Куда делимебель, вещи? И кто из знакомых побывал в квартире после ее смерти; Может быть,соседи? Было бы здорово с ними поговорить.
— Не представляю, как все это можно сейчасвыяснить, — пробормотал Корнеев. — А для чего это тебе, Лайма?
— Ну… Я пока просто размышляю… Пробую пользоватьсядедуктивным методом… Вот Евгений сейчас сказал, что убивают попрофессиональному признаку. Обе девушки были студентками, это совсем не то. Авот Леджеры… Один из них — антиквар. Может быть, Рая Метелица все-такичто-нибудь украла из его квартиры? Это хоть как-то объясняет убийство.Что-нибудь очень ценное.
— Да она же была влюблена в своего «Олега»! — несогласился Корнеев. — И вдруг решила его обокрасть? Никакой логики.
— А если она сделала это случайно? Взяла безделушку напамять, а та оказалась каким-нибудь ужасным раритетом?
— Леджер мог потребовать безделушку обратно, а некидать Раю под поезд.
— Все равно, — уперлась Лайма. — Я быпроверила квартиру Раи Метелицы. Поговорила бы с близкими знакомыми. Чтобыточно знать, не появилось ли среди вещей что-нибудь новенькое?
— Но ведь, убив Раю из-за ценной безделушки, Леджердолжен был проникнуть к ней домой и забрать ее. Иначе убийство теряет смысл.
— Н-да, — сказала Лайма. — Что-то тут несходится. И все-таки Раину квартиру хотелось бы осмотреть. Вы как?
— Ладно. — Медведь, ершившийся из-запрекратившихся поисков Сандры Барр, снова стал покладистым. — Постараюсьчто-нибудь разузнать, раз надо,
— Я сейчас продиктую тебе телефон человека-бутербродаДениса Лучникова. Скажешь, что от меня, он тебе адрес Раи даст — они ведь всеоднокашники. А он очень толковый парнишка.
— Обратите внимание, — перебил их Корнеев. —Газеты все еще публикуют в колонке «Услуги» объявления убитого Абражникова. Ониидут первыми в разделе частных детективов и охранников. Вот почему его выбралиЛеджеры. Это их конек — выбирать первый пункт из любого списка.
— Ну, это нам ничего не дает, — легкомысленнозаметила Лайма.
* * *
Отпустив Дубняка, руководитель службы собственнойбезопасности приказал секретарям никого к нему не пускать и по телефону несоединять. Сел за стол, откинулся в удобном кресле, прикрыл глаза и глубокозадумался. Удача. Да, определенно, редкая удача плыла ему в руки. Провокацияздесь исключена — если бы не случай, они бы не вышли на Дубняка с его группой"У". А Дубняк — не того масштаба фигура, чтобы пониматьперспективность подобных раскладов. Его явно тяготит ситуация. "Но какоймолодец, — мысленно похвалил он Бориса Борисовича, — догадалсястереть все данные о них. Для избранных есть ударная группа "У", длявсех остальных — миф, фантом".
Руководители-службы слегка улыбнулся: того, чего такопасался Дубняк — провала группы, «засветки» у спецслужб других ведомств, да ив своем собственном, он не боялся. Если для него группа была просто находкой,то он для группы мог стать идеальной, выражаясь современным языком, «крышей».Его слово и авторитет во всех спецслужбах страны многого стоили.
Что касается планов относительно группы, то он был уверен,что в опытных, умелых руках, да еще вслепую, эти ребята столько полезного могутсделать! Ведь, если не лукавить, то он и сам подумывал о чем-то подобном. Ихборьба со злом протекала не только в стенах родной организации, но и за еестенами. Многие операции выходили далеко за рамки, очерченные законом. Это былаих специфика, и ему порой приходилось давать команду «Отбой», наступая на горлособственной песне и практически губя великолепные замыслы и усилия многихлюдей.
