Книга Идеальный сын - Лорен Норт

Воскресенье, 31 марта – до дня рождения Джейми 8 дней

Не погода, а сказка. Просыпаемся, а за окном светит солнце, небо голубое. Целый час роюсь в гараже, пока не нахожу нашу пляжную сумку с ведёрками и лопатками. На Джейми и на мне – прошлогодние выцветшие летние вещи: на сыне красная футболка, джинсовые шорты, на мне – обычное платье с тонкими бретельками, которые постоянно спадают.

В сумке, когда я засовываю её в багажник, похрустывает прошлогодний песок, и в этот момент внутри меня что-то обрывается, образуется пустота, которую не заполнишь. Год назад мы ездили на пляж втроём, одной семьёй.

Наверняка навещали твою маму.

Наверное, но вспоминать не хочу. И о тебе думать тоже. Глубоко вздыхаю, отбрасываю грусть. Взяла с собой любимую пляжную еду Джейми – сандвичи с джемом, печенье в глазури, кукурузные палочки. Не забыла и мелочь с собой взять – припарковаться и мороженое купить, – а то пришлось бы километр тащиться до ближайшего автомата. На завтрак сделала блины, которые даже не уронила на пол. Машина собрана, готова к поездке. Я хочу, чтобы сегодняшний день запомнился. В хорошем смысле.

Мы уже отъезжаем – и тут видим белую «Мини» Шелли.

– Шелли! – радостно кричит Джейми и машет ей рукой с заднего сиденья.

Шелли улыбается, тоже машет. Во мне же будто что-то обрывается. Я и забыла, что у нас с Шелли планы. Он гасит двигатель, выскакивает из машины. На ней белые хлопковые шорты, жёлтая майка. Ноги блестят лёгким загаром: никаких тебе белых пятен и растяжек, не то что у меня.

При виде Шелли вспоминается дневник, где то и дело всплывает её имя. Пуговица, которую я нашла под деревом. Как она настояла на том, чтобы самой сделать горячий шоколад. Или как злобно смотрела на меня из спальни Джейми, или как я до сих пор периодически напеваю ту колыбельную.

Перед глазами проносятся мысли, обрывки некой разгадки, недостижимой пока, но этим видениям не перебить чувство теплоты и облегчения при виде Шелли – она пришла, я ей нужна, я хоть кому-то нужна.

Опускаю стекло, глушу мотор, улыбаюсь.

– Привет!

– Ехала в бассейн и подумала: а может, ты тоже хочешь поплавать, но ты, видать, уже куда-то настроилась. – Она наклоняется поближе, и в зеркале заднего вида я вдруг замечаю, как Джейми корчит ей рожицу.

– Мы во Фринтон собрались, – заявляю я, будто у нас поездка на Гавайи, – взяла ведёрки, лопатки, на пикник кое-что.

Шелли как будто удивлена, но следом широко улыбается.

– Отличная мысль! – Она бежит обратно к машине. – Я тогда следом.

Мне хочется крикнуть ей, мол, прости, забыла про наши с тобой планы, но сегодня наш с Джейми особый день, хочу, чтобы он нам запомнился. Но Шелли уже в машине, а Джейми скачет по заднему сиденью, да так, что вся машина трясётся.

День будет хороший и так, обещаю я себе, стараясь не обращать внимания на разочарование, которое у меня где-то в животе ворочается вместе с завтраком. Я же всё равно там буду, а Джейми будет счастливый – затем и едем.

С моря дует тёплый ветерок, приподнимая волосы на шее. Мы с Шелли тащим вниз по неровным бетонным ступеням снедь для пикника и пляжную сумку. Чувствуется солёный воздух, запах пляжа, детства. Под мышкой у меня пляжные полотенца, которые грозят вот-вот упасть, руки тоже заняты, и скорее бы я их уже освободила.

– Ты прямо-таки уверена, что нам нужен набор для крикета и ракетки? – интересуется Шелли.

Смеюсь, обращаю лицо к солнцу.

– Прости. Это сумка, которую я всегда беру на пляж. Я в неё не заглядываю даже, не думаю, что брать, а что нет. Просто хватаю и иду. Там, наверное, до сих пор надувной круг, в котором Джейми плескался ещё младенцем.

Отлив оставляет после себя огромное пространство, полное мягкого жёлтого песка, которое ближе к берегу темнеет. Ещё нет и десяти часов, на пляже тихо, всего несколько семей сидят группками, собачники бросают в море палки и мячики и говорят питомцам их принести.

Находим с Шелли местечко между двумя потемневшими деревянными волнорезами, уходящими далеко в море. Мне кажется, глядя на них, что этот пляж, этот песчаный участок, эти волны наши, только наши. Чувство это вскоре меня покидает: только мы расстелились, как рядом устраиваются ещё две семьи.

С ними маленький мальчик, примерно возраста Джейми, и не успеваю я достать ведёрки, лопатки, как Джейми босиком начинает носиться с ним по пляжу, играть в футбол.

Внутри меня снова вот-вот распахнётся пустота – Джейми так вырос. Он бы прошлым летом, да просто несколько месяцев назад ни за что бы так не понёсся играть. Вот ещё доказательство – ему в деревне живётся отлично. И внезапно мне радостно, что Шелли со мной, рядом, что есть с кем поговорить, пока Джейми развлекается с новым другом.

– Как думаешь, обедать рановато? – спрашивает Шелли, лёжа рядом со мной на полотенце и поглаживая плоский живот. Потом она закидывает голову назад, и её волосы белеют в ярком свете солнца. – Я-то думала, что пойду поплаваю, вот и не стала завтракать.

– Вот у меня есть колечко в глазури, хочешь? – Шуршу в прохладной коробке, достаю тонкую синюю пачку.

– Ух ты, Тесс, в детстве это было моё самое любимое печенье. – Улыбается, открывает пачку и смотрит на разноцветные колечки, будто это изысканное лакомство, а не сахарная бомба с дыркой посередине.

– И что у тебя там ещё припасено?

– Кукурузные палочки со вкусом маринованного лука и бутерброды с джемом.

Она откидывает голову назад, и над песком до самого моря разносится её гогот:

– Тесс, ну ты просто умора.

Улыбаюсь, гляжу на Джейми: интересно, хочется ли ему печеньку. Футбол закончился. Теперь он сидит с мальчиком и какой-то девочкой – наверное, сестрой – во влажном песке у кромки воды. Три головки склонились сосредоточенно над чем-то там, видимо, копают сложные речные каналы меж лужицами морской воды. Джейми сложил ручки ковшом, песок выкидывает, и я кусаю губу – так бы и крикнула ему, чтобы взял хоть лопаточку, или сама пошла с ними копаться. Ему бы очень не понравилось, что я не даю ему самому играть как ему хочется.

Сидим с Шелли в приятном молчании, смотрим, как медленно подходят волны прилива.

– Тебя беспокоит расставание с Тимом? – спрашиваю я.

Шелли вздыхает.

– Не очень. Мы уже несколько лет нормально не проводили время вместе. Я уже так привыкла сама по себе быть, что и разницы не чувствую. Я ему написала тут СМС, спросила, как он. Мы же до чего дошли: даже Рождество с Пасхой перестали праздновать. Стало слишком тяжело их отмечать. Но мне всё равно хотелось его как-то проведать. Мне кажется, я когда-нибудь вспомню, что он мне изменил, и буду злиться. Но сейчас мне всё равно. Может, я просто поражена, что он так меня предал, ведь мы столько всего вместе пережили. Но с другой стороны, это был тот поворотный момент, когда стало ясно, что нам уже пора расходиться.