– Оттого, моя соблазнительная, что тебе пора рожать.
– Вот как! – Лукреция удивилась. – Странно, а почему здесь?
– Я помогу тебе избавиться от ребёнка, – объяснил граф. Я заберу девочку себе.
Лукреция внимательно посмотрела на Асмодео: она и забыла кто перед ней!
– Мне тоже казалось, что ношу девочку, – вымолвила она.
– Идём, всё готово. Мы должны поторопиться.
Лукреция повиновалась, ничего не сказав.
Она очутилась в просторной комнате, посередине которой стоял узкий длинный стол, накрытый чёрной тканью. К ней подошли две женщины, очень похожие на ту, которая вывела её из Сан-Систо.
Женщины раздели Лукрецию, облачили в чёрный балахон и велели лечь на стол. Она повиновалась.
Одна из женщин приказала:
– Раздвинь ноги и согни в коленях.
Затем вторая появилась с книгой в руках, открыла её и начала читать. Лукреция, прекрасно владевшая испанским, французским, немецким и латынью не поняла ни слова. Через некоторое время она почувствовала схватки и слегка застонала.
Неожиданно загорелись факелы, образуя вокруг стола и женщин замкнутый круг. Схватки усилились. Чрево Лукреции раздирала адская боль. Она кричала всё громче и громче, наконец, не выдержав, она взмолилась:
– Не могу! Меня разорвёт на части! Помогите мне!
К ней подошла женщина и внимательно посмотрела между ног и ощупала низ живота.
– Девочка лежит неправильно, она и мать могут погибнуть, – констатировала она графу ди Неро, постоянно находящемуся в помещении, не вмешиваясь в происходящий процесс.
– Я умру? – в отчаянии прокричала Лукреция. – Я не хочу умирать! Ди Неро, вы всё можете! Помогите мне! – Взмолилась она из последних сил.
Асмодео покинул покои. Лукреция уже находилась в забытьи, потеряв счёт времени. Сквозь пелену она услышала голос Асмодео:
– Встань!
Лукреция открыла глаза, ощутив прилив сил: перед ней стояла Каберия.
Мадонна недоумевала:
– Зачем здесь моя компаньонка? Чем она мне сможет помочь?
– Она девственница и это обстоятельство поможет тебе разродиться, – сказала одна из женщин.
Лукреция, находящаяся в изнеможении, не стала задавать лишних вопросов. К ней подошёл ди Неро и вложил в руку стилет с тонким длинным лезвием, на нём играли отблески огня.
– Сделай тоже, что и с Сильвией. Тогда ты выживешь, – сказал граф.
Лукреция растерялась: значит, она убила Сильвию, и это был не сон!
– Иначе нельзя? – она умоляюще посмотрела на графа.
– Нет. Приступай.
Каберия не была связана, но не могла ни закричать, ни пошевелиться, она смотрела на Лукрецию глазами полными ужаса и мольбы.
Мадонна, не раздумывая, подошла к компаньонке:
– Прости меня, девочка.
После этих слов она вонзила стилет прямо в сердце несчастной жертве, которая не упала после удара. О том, что жизнь покинула Каберию, можно было понять лишь по остановившимся глазам.
– Похвально, похвально… Это поступок истиной дочери, – промурлыкал довольный ди Неро, тут же подойдя к Каберии, вынул стилет и подставил золотой кубок, который тот час же наполнился тёплой кровью жертвы. – Выпей, – он протянул кубок Лукреции.
Мадонна послушно сделала глоток.
– Больше! Ещё! – приказал граф.
Она припала к кубку и, превозмогая отвращение, осушила его до дна.
После этого начались схватки. Женщины помогли Лукреции вновь лечь на стол, и она тут же благополучно разрешилась девочкой.
* * *
Лукреция открыла глаза: она лежала на своей постели в кельи монастыря Сан-Систо. За окном забрезжил апрельский рассвет. Голова кружилась, мадонна приподнялась, опершись на руку, и позвала:
– Каберия!
Девушка, спавшая на кресле, свернувшись калачиком, не ответила.
– Каберия! – вновь позвала Лукреция. – Негодница, спит, хоть бы что! – возмутилась она.
Мадонна встала, голова кружилась, слегка тошнило. Она нащупала ногами тёплые меховые туфли и опустила в них ступни.
– Каберия! – она трясла компаньонку за плечо, девушка не реагировала. – Да что же это такое!
Лукреция схватила девушку за плечи и слегка приподняла со спинки кресла: на неё смотрели остекленевшие глаза.
– А-а-а! – закричала мадонна и в ужасе отпрянула от компаньонки.
До конца не понимая, что происходит, она ощутила лёгкость во всём теле, но по привычке положила руки на живот. И …
– Что это со мной?
Мадонна ощупала себя, с трудом понимая, что округлый живот исчез.
– Я действительно родила девочку в Creazione! И я убила Каберию и Сильвию… Я пила их кровь… Кто же я теперь?..
Лукреции стало дурно, всё поплыло перед глазами, она потеряла сознание.
* * *
Потеря ребёнка и обстоятельства, сопровождающие таинственные роды, вскоре забылись. Лукреция недолго печалилась и вновь сошлась с Цезарем. У понтифика же были определённые планы на дочь, он намеревался её использовать в очередной политической игре.
Лукреции, по замыслу Александра VI, предстояло стать разменной монетой между Папским протекторатом и Неаполитанским королевством. Он вёл активные переговоры с Арагонским двором, проча дочери в мужья герцога Альфонса Бисельи, законного сына и наследника Ферранте I.
Наконец переговоры увенчались успехом, и очередной брак состоялся в той же самой базилике, что и с Джованни Сфорца. Многие из окружения папского двора сочли это обстоятельство роковым предзнаменованием. Арагонским дом укрепил своё положение посредством сего политического союза, вознамеривался тем самым оградить Неаполитанское королевство от постоянных притязаний Франции. Понтифик же предполагал получить надёжного союзника в предстоящей войне.
Ко второму замужеству мадонна Лукреция, теперь уже Бисельи, отнеслась холодно, не выражая ни малейших чувств, казалось, мирясь с тем, что Родриго Борджиа так и будет подкладывать её под перспективных политических союзников.
Однако второй муж Лукреции, Альфонсо повёл себя более обдуманно, чем Джованни и разыгрывал по отношению к жене бешеную страсть. Его игра началась сразу же с акта консумации, когда он как истинный представитель старинного Арагонского дома, показал «этим римлянам» на что способны неаполитанские мужчины, приведя тем самым свидетелей в неописуемый восторг.
Лукреция оценила физические возможности нового супруга и позволила ему постоянно делить с ней брачное ложе, подчёркивая тем самым расположение к нему. Альфонсо, хитрый интриган и неуёмный любовник, постепенно очаровал свою супругу, намериваясь использовать её в заговоре против Александра VI.
