— Есть, чем порадовать меня? — спросил Андрей у парня. То вытер руки о тряпку и почесал затылок.
— Есть три варианта. Первый, мы найдем нужную деталь в магазине, он здесь недалеко. Второй, нужную деталь можно заказать в Москве. Это займет неделю примерно. Третий, машину эвакуируют в ближайшие сервис, но, боюсь, он все же в Москве.
Теперь уже Андрей почесал макушку. Да, влип.
— Давайте попробуем первый вариант, а там будет видно. Напишите, что нужно. Говорите здесь недалеко магазин?
Павел объяснил, как пройти.
— Там продавец новенькая, не во всем разбирается, если что пусть зовет Леонида Степановича.
Андрей кивнул и пошел на поиски магазина. Снова погрузился в воспоминания.
Три месяца продолжалась эта игра с Никой, хотя почему продолжалась? До сих пор они ничего не решили.
В первый раз она уехала к родителям. Через две недели, поддавшись на уговоры матери, Андрей поехал за ней в Геленджик. Дома не застал. Прождал почти до самой ночи, смущая ее родителей своим внезапным появлением. Уже собрался уходить, когда ее подвез какой-то крендель. Еще и поцеловал на прощание. Андрей был зол, особенно когда узнал в водителе того парнишку, Таниного брата, кажется.
Предъявить Нике ничего не успел. Она едва увидела его, с гневным взглядом, упирающего руки в бока, согнулась пополам от боли.
Отбросив все мысли, Андрей подхватил ее на руки и понес к себе в машину. Расположение больницы он знал и доставил ее туда быстро.
Две недели полного покоя. Ника не хотела его видеть, и он понимал ее — избежать разговора невозможно, а делать вид, что ничего не произошло трудно. Он улетел в Москву.
Ника вернулась, как только ее выписали. Явилась в тот же день к нему на работу. Отдохнувшая, красивая и нисколько не виноватая.
Прошла к его столу, постукивая каблучками, уверенная в своей правоте.
— Это была месть. За Таньку. Понял? Теперь мы квиты. Попробуем сначала?
— Ты с ним спала? — его голос холоден. Ему безразлично, но делать из себя дурака не намерен.
Ника опустила глаза и покачала головой.
— Я просто хотела любви. Мы не спали. Ты меня простишь? Ради ребенка.
Он отступил. Простил и не рискнул в ее состоянии сообщать о расставании.
Ники хватило ненадолго. Месяц спокойной жизни. Они оба вроде бы пришли в норму. Старались жить мирно ради их ребенка.
Физическую близость запретил врач, но, кажется, оба были рады.
И все бы хорошо, если не задумываться о нестерпимой тоске, сжимающей грудь каждую ночь.
А потом все начало выходить из-под контроля, закручиваясь в тугую спираль, которая обещала выстрелить.
Однажды Ника куда-то уехала, вернулась лишь к утру, не соизволив объясниться.
С того дня у нее начался очередной невроз. Она стала несносной. Придиралась ко всем и по любому поводу. Домработница, которая работала у него больше десяти лет, начала банально прятаться от будущей хозяйки, как называла себя Ника. Иван хватался за голову и грозился уволиться.
Однажды вернулся с работы раньше, и ему показалось, что в отъезжающем такси увидел брата Тани. Андрей выругался. В последнее время часто начал это делать, хотя раньше отцовское воспитание не позволяло. И очередной скандал. Стоило спросить у Ники, что здесь делал Даниил. Она кричала и кричала, что он просто друг, что у него тоже есть подруга, что ей не дают свободы и так далее. Андрей молчал, давая ей выговориться. Узнал о себе много нового. Что же с ней твориться? Ника никогда не была истеричкой? Неужели беременность может такое сотворить с женщиной? Мать утверждает, что да, но на его глазах и Маша Харпер, и Ксюша Одинцова выносили детей и он не замечал за ними ничего подобного.
Апофеозом стали крики с битьем посуды. Андрей был в полном шоке.
— Как. Мне. Всё. Надоело. Ненавижу! Всю эту мишуру! Все твои чертовы деньги! Титулы! Весь этот город! — Ника, очевидно, не понимала сама, что говорит. Слова рвались из нее, будто долго сдерживаемая плотиной вода. Она била об пол все, что попадалось под руку: вазы, часы, статуэтки. Андрей кинулся к ней и сжал в своих руках, уговаривая успокоиться и подумать о ребенке.
— Не могу больше все это видеть, — рыдала она в его руках. — Ненавижу! Тебя! Таньку твою! Маму твою! Отпусти меня! Видеть тебя не хочу!
Она подергалась немного в его руках и обмякла, выпустив негатив и обессилив. Андрей унес ее в комнату, напоил успокаивающим, которое прописал врач, укрыл одеялом и улегся рядом, незаметно отрубившись вместе с ней.
Когда проснулся, не нашел ее ни рядом, ни в доме. А вечером позвонила ее мама, извинялась, уговаривала его потерпеть до конца беременности. Выслушала его возмущение, но в конце расплакалась. Андрей сдался. Он не понимал, что с Никой, но ему было ее жаль. Если б не беременность, отправил бы куда-нибудь в психиатрическую клинику. Ограничился советом ее матери обратиться к психологу.
В который раз почувствовал, что им манипулируют с помощью будущего ребенка. Ощущение не из приятных. Сжал зубы и пообещал потерпеть.
Ночью лежал без сна. Тоска накатила с особой силой. И невыносимое одиночество. Когда уснул под утро, ему снилась Таня, теплая и нежная. Он обнимал ее, целовал, сжимал в руках, страшно боясь выпустить. Но пришло утро, и он горько усмехнулся, увидев в своих руках подушку. Холод опять начал проникать в душу, замораживать — то чувство, которое он ненавидел с самого детства. Не понимая, что делает, нашел номер частного детектива, которому и поручил розыск Татьяны Ивановой.
Неделя почти не принесла никаких результатов. Детектив выяснил, что какая-то Татьяна Иванова покупала билет на поезд до Нижнего Новгорода. Дальше ее след терялся.
Андрей сходил с ума. Ни работа, ни друзья не могли отвлечь его от навязчивого желания найти ее. Постепенно это превратилось в какую-то манию. Отсутствие Ники лишь подстегивало.
Андрей не знал, зачем ищет. Не знал, что хочет от нее. Осталось одно безудержное желание — найти.
К концу недели детектив сообщил, что на номер Таниной матери постоянно приходят СМС из Владимирской области.
Что это было? Пик идиотизма? Обострение тупости? Андрей накинул пальто, схватил кейс с документами и на своем Леванте рванул во Владимирскую область. Лишь преодолев сотню километров, пришел в себя. И куда поперся, болван? Ни города не знает, ничего! Туман в голове развеялся, и пришла злость. На себя. Именно в тот момент машину начало заносить.
Он остановился перед магазином «Автозапчасти» и в который раз отматерил себя за глупость. Придется возвращаться в Москву и продолжать поиски. Так дело не пойдет. Наиглупейшее занятие искать Таню подобным образом.
— Добрый день, проходите, — прозвучал до боли знакомый голос, заставивший Андрея вздрогнуть. — Я сейчас освобожусь.
