— Ты не рада? Думаешь, мне стоит отдать тебя проклятым?
— Думаю, ты опять что-то задумал, и на этот раз хотела бы знать, что именно.
— То есть вариант, что я тебя просто пожалел, ты не рассматриваешь?
Глеб кашлянул и неуверенно спросил:
— Я не помню чего-то важного?
Вопрос его лично меня застал врасплох, хотя остальных оставил почти равнодушными.
— Это выходит, он даже не помнит, как вы на меня своего неуловимого нечистого ловили? — опешила я. — И как целый год за мной следил, тоже не помнит?
— Он не помнит всего, что было с тобой связано, — неохотно подтвердил Влад.
— Так я его теперь даже застыдить не смогу? И к совести его взывать не получится? И до конца дней напоминать?
Наступившую после моего эмоционального всплеска тишину нарушил нетактичный Виктор:
— Полагаю, для этого у тебя будет городовой.
— Стыдить его? — удивилась я, непочтительно ткнув пальцем во Влада. — Как? У него же совести нет.
— Хватит! — раздраженно рявкнул бессовестный, зверея то ли от моего недоверия, то ли от наглого высказывания, а может вообще от неприлично-радостной улыбки Ильи, который упивался моментом. — На рассвете мы проведем обряд. Это все, что тебя сейчас должно интересовать.
— И это мне прям поможет?
— Это завершающий штрих, — решил подать голос и Илья, — ты утратишь связь со всем человеческим, охотничья метка проклятых должна слететь с тебя после этого. В теории.
— А на практике?
Илья виновато улыбнулся, Влад отвел глаза и только Глеб с Виктором хмурились не зная, как реагировать на неожиданную информацию.
— Ну зашибись, — вздохнула я, — значит, завтра на мне эксперименты будем проводить, да?
— Я всегда могу тебя поглотить, — предупредительный Виктор скромно улыбнулся, — быстро и безболезненно. И память о тебе навсегда останется со мной.
— Спасибо, — с трудом выдавила я из себя, — но я, пожалуй, откажусь.
Не особо расстроенный моим отказом, монстр пожал плечами и отвернулся к окну. И то, что он там увидел, оказалось достаточно шокирующим, чтобы не оставить Виктора равнодушным.
— Можно, пожалуйста, так не ругаться, — хмыкнул Илья, — не могу не признать, что некоторые ваши выражения меня очень впечатлили, но среди нас же девушка.
— Боюсь, это ненадолго, — напряженно бросил он, не оборачиваясь.
— Что там такое? — пробормотал Глеб, решительно направившись к окну.
Его сдавленные ругательства меня уже даже не сильно удивили, я подозревала, что они могли там увидеть. Но все равно не смогла сдержать судорожного вздоха, когда, протиснувшись между окаменевшими нечистыми, во всех деталях разглядела высокую черную фигуру, застывшую посреди дороги. Он был один, и это было совсем неутешительно, так как значило, что проклятые рассредоточились и следят за всем домом.
— Сбежать не получится, — с досадой заключил Илья, за моей спиной.
— Читаешь мысли, — хмыкнула я, сжав в кулак похолодевшие дрожащие пальцы, — но как они так подкрались? Я же их не слышала даже. Никакого звона цепей.
— Потому что сейчас они не загоняют. Поздравляю Леся, проклятые тебя выслеживают, — помолчав недолго, Виктор сокрушенно вздохнул, скользнув по мне жадным взглядом, — должно быть, ты очень вкусная.
— У меня хватит сил еще на один переход, — пожалуй, из всех нас совершенно спокойным оставался только Влад. Побитый и поджаренный, но совсем не напуганный видом застывшей под теплым, летним солнышком огромной черной твари.
— И как они меня здесь засекли? — тихо, не надеясь на ответ спросила я.
— Пришли по следу перехода, вероятно, — безрадостно пояснил Виктор — единственный, кто хоть что-то знал и не считал зазорным объяснить непонятные моменты мне, — если бы ты сразу в мой дом вышла, не нашли бы.
— Но войти они ведь не могут?
— Пока нет, — подтвердил монстр, — но ночью их сила возрастет, есть опасения, что они смогут взломать защиту. Их ведет охота, и ничто не сможет укрыть добычу от проклятых.
На этой печальной ноте моего сжатого кулака коснулась теплая ладонь, заставив шарахнуться в сторону.
Глеб, которому моя нервозность оттоптала ноги, лишь сдавленно ругнулся, придержав меня за плечи, чем уберег от падения.
— Пойдем, — велел Влад, мастерски делая вид, что не заметил, как я от него только что отскочила.
— Пожалуй, пора, — согласился Илья, предприняв попытку ухватиться за другую мою руку.
— В тебе так много силы, что ты способен построить проход на неподвластной тебе территории? — спросил Влад. Если бы я знала его хуже, то могла бы решить, что это сейчас он язвить пытался… А, впрочем, на самом деле ведь пытался. И даже успешно, если учесть, как перекосило Илью.
— Нет, — ответил он хмуро, но за руку меня все равно взял.
— В таком случае, ты остаешься здесь, — с деланным сочувствием ответил Влад, — мне не хватит сил протащить двух пассажиров.
Илья недобро прищурился:
— Оставишь меня здесь?
— Глеб привезет тебя, когда проклятые уйдут, — пожал плечами городовой, выразительно глянув на вскинувшегося оборотня, ему с нажимом и велел, — без глупостей. Он нужен нам живой и здоровый. Пока.
— Неужели пару сломанных ребер… — начал было Глеб, но был перебит суровым:
— Мне нужно, чтобы утром он отдавал всю силу защитному барьеру, а не залечивал переломы, ясно?
Получив в ответ что-то неразборчивое, но согласное, Влад успокоился.
И снова попытался взять меня за руку.
— Какому еще защитному барьеру? — настороженно спросила я, пряча руку за спиной. Могла бы — с удовольствием отступила, но сзади стоял оборотень и отходить не спешил, да и Илья продолжал за меня цепляться, больно сжимая кисть.
Влада от моего недоверия слегка перекосило, и, вместо того, чтобы терпеливо все объяснить, он просто сгреб футболку у меня на груди в кулак и дернул на себя. Илья с тихим шипением разжал пальцы, чтобы не вывернуть мне руку.
Я не успела даже пискнуть, как оказалась перекручена силой чужого перехода. Смята и перемолота, а потом выброшена на твердый ламинатный пол.
Если бы не городовой, вовремя меня поддержавший, я бы так и растянулась у его ног едва дышащей кучкой пережеванного мяса.
— Лучше бы я сама, — просипела сдавленно, не слыша собственного голоса из-за шума крови в ушах. Сердце молотилось как ошалелое, и покой мне только снился.
Обвиснув в руках Влада, я обессиленно уткнулась лбом ему в грудь и провисела так с полминуты, пока ему в конце концов не надоело меня держать.
Спасибо ему большое, конечно, что прямо на пол не уронил, но на диван, в общем-то, мог бы и понежнее кинуть. Я же не по своей воле за него цеплялась… Моя б воля, я бы с удовольствием его вообще никогда больше не видела.
