Спустя полчаса от дома семьи делла Герарди в сторону восточных городских ворот выехали два никем неузнанных всадника. Их лица были скрыты капюшонами плащей, и горожане, погруженные в свои утренние дела и хлопоты, не обратили на них ровным счетом никакого внимания. На соседней улице в тот же самый момент сразу пятеро стражников настойчиво барабанили в дверь дома ничего не подозревающего брата Терцо.
Наутро синьор достопочтенный директор Гаспаро делла Корелли явился к Дамиане лично, и вид его не выражал ничего хорошего и приятного еще сильнее, чем вчера. Так, почти по-покойницки, бледен синьор директор бывал, только если очень сильно злился. Войдя в комнату для размышлений, он пожал губы, вздернул подбородок и бросил на Дамиану презрительный взгляд из-под полуопущенных век.
— Поднимайтесь, вы, — велел он холодно-звенящим голосом. — Уж не знаю, отчего отвратительно невоспитанной и вздорной девице вроде вас так везет, но у меня для вас хорошие новости, синьорина Сартори, — эти "хорошие новости" он будто выплюнул ей в лицо, как сгусток яда.
Дамиане немедленно припомнились предыдущие его "хорошие новости" и она похолодела. Неужели этот боров синьор Андреа готов взять ее в жены даже сейчас? Несмотря на все? Она поднялась на подгибающиеся ноги, думая, что лучше бы она умерла позапрошлой ночью, от шпаги безумца, это было бы легче и быстрее.
— Вас готовы взять в жены, — подтвердил ее самые дурные опасения синьор директор и на мгновение скривил губы в неприятной усмешке, — невзирая на мерзкий нрав и распутное поведение. Так что пошевеливайтесь, вам еще нужно привести себя в порядок. Не можете же вы явиться к благодетелю в таком виде, будто вас под забором нашли. Хотя именно там мы вас и нашли… — он брезгливо оглядел ее с ног до головы, небрежно махнул рукой — и Дамиана почувствовала, как вокруг ее запястий обвивается заклинание. Второй жест — и грудь стянуло, будто тугим стальным корсетом. Чтобы не сбежала.
Наскоро умываясь, причесываясь и переодеваясь, Дамиана чувствовала себя марионеткой с самыми настоящими нитями, которые крепились к ее рукам, и предвидела всю свою будущность, в которой ей придется оставаться такой же марионеткой, если не удастся вырваться, снова сбежать. Но вряд ли ей снова дадут такой шанс. И вряд ли она сможет удержаться и не пришибить муженька до того, как шанс появится. Так что будущее виделось ей очень черным и крайне коротким.
— Пошевеливайтесь, — кривясь так, словно ему в нос бил какой-то отвратительный запах, подгонял ее синьор Гаспаро, покуда они шли по коридору. — И будьте любезны изобразить на лице хоть какое-то подобие благодарности.
Оказавшись у двери своего собственного кабинета, директор зачем-то постучал, прежде чем войти, а затем очень осторожно ее распахнул — и едва сделав шаг внутрь, согнулся в исполненном подобострастия поклоне. Не забывая, впрочем, удерживать Дамиану заклинанием, не позволяющим ей ни двигаться свободно, ни, тем более, колдовать. Дамиана по директорскому повелительному жесту вошла следом за ним, и тоже склонилась в реверансе, раньше, чем увидела, кто ее ждет в комнате. Лишь после того, подняв голову, она обнаружила Фабио и пошатнулась. Дамиана не ждала его. Не надеялась после того, как оказалось, что она недостаточно хороша для дворца, что ее помощь не нужна, после того, как он не пришел.
— Вы? — глупо спросила она и покраснела.
Едва увидев ее, Фабио вскочил на ноги, округлив глаза и вздернув брови, будто тоже не ожидал увидеть ее здесь.
— Миа, — едва ли не выкрикнул он и заметался по ней встревоженным взглядом, а потом очень растерянно улыбнулся и, выдохнув вполголоса: — Девочка моя хорошая… — стремительно кинулся к ней и обнял. Крепко и нежно, как обнимал ее всегда.
Синьор достопочтенный директор Гаспаро застыл возле них столбом, вытянувшись едва ли не по-военному, с совершенно каменным выражением на лице.
— Вы еще и извращенец? — с непередаваемо брезгливой интонацией в голосе спросил Фабио, искоса взглянув на него.
— Я?.. — опешил синьор Гаспаро. — Я… нет, синьор делла Гауденцио. Ни в коем разе, синьор делла Гауденцио. Прошу меня простить, синьор делла Гауденцио.
— Тогда какого демона вы стоите и таращитесь на то, что не предназначено для ваших глаз? — рыкнул Фабио. — Выметайтесь вон сию секунду. И не показывайтесь, пока я не позову.
— Конечно, синьор делла Гауденцио. Прошу меня простить… — синьор делла Корелли согнулся в еще одном подобострастном поклоне и, пятясь, торопливо вышел за дверь, умудрившись запнуться на пороге.
Едва он скрылся с глаз, Фабио обнял Дамиану еще крепче, принявшись растерянно гладить по спине и целовать лицо.
— Девочка моя хорошая, бедная моя. Слава небесам, ты здесь. Слава небесам, я успел. Прости, что я так долго, Миа. Ужасно долго, тебе здесь и минуты находиться нельзя. Бедная моя славная девочка. Если бы я знал… Я ничего не знал. Бедная моя, что тебе пришлось пережить, — торопливо зашептал он, одновременно сочувственно хмурясь и все так же растерянно улыбаясь.
— А почему не знал? — она подняла на него полные слез глаза. И когда те слезы только успели набежать, Дамиана не знала. — Я ждала, а ты не пришел.
— Несчастная моя, милая, — проговорил Фабио и тут же принялся осторожно собирать с ее лица набегающие слезы губами, а потом — сбивчиво объяснять: — Это из-за Лоренцо… то есть, из-за моей раны. Он следом за мной во дворец примчался, слуг, которые ко мне не пускали, накрутил так, что я бог весть что подумал, когда о его приходе сообщали, потом осмотрел меня, сказал, что никуда не пустит, заставил выпить снотворное… Я записку отправил, думал, ты меня дома спокойно ждешь. Проспал до самого утра. Эстель бы и сама тебя выручать побежала, но у нее же денег столько нет, только на хозяйство… О небеса, это так ужасно. Я так испугался, что они захотят от тебя избавиться поскорее, сплавят кому-нибудь… Я бы и там тебя нашел, Миа. Хоть на другом конце света. Но как же хорошо, что ты здесь. Фиалочка моя милая…
Дамиана очень растерянно сказала:
— А потом я думала, не придешь, раз помощь моя не нужна больше, — тут она ухватила Фабио за отвороты камзола и, уткнувшись ему в грудь, зарыдала во весь голос.
— О небеса, девочка моя, — тихо пробормотал Фабио, зарывшись лицом ей в волосы и принявшись утешительно гладить по спине. — Я просто не хотел тебя никуда тащить, после всего, когда ты так устала. Ты мне всегда нужна, милая. Никуда я от тебя не денусь, Миа, никуда и никогда, слышишь? Я тебя люблю, я жизни без тебя не представляю. Несчастная моя фиалочка… совсем перепугалась. Все хорошо теперь, я здесь, с тобой и все хорошо. Миа… ты выйдешь за меня замуж?.. — тихо спросил он, едва Дамиана немного успокоилась, а ее рыдания сделались тише и она начала понемногу осознавать все сказанное им.
— Ты правда хочешь? Я тебе правда нужна? — неуверенно спросила она.
— Больше всего на свете нужна, — решительно подтвердил Фабио, тут же коснувшись губами ее губ. — И правда хочу, больше всего на свете. Погоди… я сейчас…
Он неловко, с растерянным и слегка виноватым видом, засуетился, разжав объятья и, торопливо порывшись в рукаве, извлек оттуда маленькую коробочку, которую, открыв, протянул Дамиане.
