совещании актива:
«…нам нужно теперь учиться у молодежи. Вы посмотрите, какая это молодежь, какие комсомольцы и пионеры, вся эта публика, как она живет, сколько энтузиазма, сколько здорового революционного задора… И как наша публика, которая поседела, полысела, потеряла свои волосы в борьбе в свое время, как-то она выветрилась — иной раз смотреть противно, потому что если бы не было этого скверного, обывательского, по меньшей мере обывательского, подлого настроения, этих господ — и Уборевича, и Якира, и Тухачевского мы давным-давно разоблачили бы. Я должен прямо вам сказать: Тухачевскому никогда особенно я не верил. Уборевичу не только не верил, а просто знал, что этот субъект пристегнулся к революции. Поскольку он что-то делает, — хозяину в большом хозяйстве всякая веревочка пригодится. Я не говорю про других, я верил Гамарнику, верил Эйдеману, но не этим господам — Тухачевскому, и Примакову, и Шмидту, и Зюку не верил, сволочь такая, на которую противно было смотреть, но общий подход был к этим людям — они работают на общее дело, личные свои симпатии и антипатии нужно оставить, нужно людей использовать там, где они больше всего принесут пользы.»
Период, когда «всякая веревочка в хозяйстве пригодится» неизбежно должен был закончиться, ощущение неизбежности этого и влекло старые кадры в противостояние с народной властью, тянуло их в заговоры.
Можно рассуждать, были репрессированные опытными и способными военными, могли бы они конкурировать с немецкими генералами в плане командного умения, но если учесть такие характеристики, которые дал им Климент Ефремович:
«…эти господа, большинство из них, во всяком случае, такие мерзавцы, как Тухачевский, как Уборевич, как тот же Примаков, как Путна — это разложившиеся люди, в личной жизни страшно грязные, мерзкие, подлые. Тухачевский — все знают, что он имел несколько жен, официально имел несколько жен, а кроме того, у него были жены везде и всюду. Уборевич — это же притча во языцех, это мерзавец из мерзавцев, стыдно здесь даже рассказывать, какие вещи он делал, бумага не выдержит. Эти господа, разлагаясь морально в своей личной жизни, переносили это в общественную жизнь. Разлагаясь в общественной жизни, переносили это в свой быт и так вертелись в своем подлом, мерзком, грязном колесе», —
согласитесь, в армии, тем более в армии, которая готовилась к большой войне, этим людям делать было нечего.
В Великую Отечественную войну у нас и без этих кадров хватало генеральского хамства, наплевательского отношения к солдату, воровства и бытовой грязи вроде походно-полевых жен, да и даже просто жен, как у генерала Горбатова, на виду у всех, чтобы было бы, если бы не вычистили эту грязь из войск, предположить можно: желающих на амбразуру грудью и с гранатой под танк бросаться существенно поубавилось бы.
К. Е. Ворошилов четко определил, выступая на 18-м съезде ВКП(б), как сказалась чистка на боеспособности армии:
«В период очищения Красной Армии от мерзких людей, изменивших своему Государству и боевому знамени, фашистские и прочие империалистические агрессоры подняли бешеный вой на весь белый свет об ослаблении военных кадров, снижении, в следствии этого, боевой мощи Красной Армии и прочее в этом роде. Товарищ Сталин со всей ясностью вскрыл корни, из которых рождаются подобные вопли наших врагов. Мы, видите-ли, нехорошо поступаем, корчуя агентуру и лазутчиков в рядах нашей армии, куда эта падаль послана иностранными разведками. Господам фашистским заправилам и их приказчикам было бы приятнее, если бы подлые изменники тухачевские, егоровы, орловы и другие продажные канальи продолжали орудовать в наших рядах, предавая нашу армию, страну. Оно, конечно, организаторам мировой бойни куда удобнее заниматься своим черным делом, имея собственную надежную агентуру в чужих армиях, гораздо ведь вору пробраться в чужой дом, если дом изнутри откроют сообщники.»
Правы были Сталин с Ворошиловым, когда к власти пришла беспринципная шайка, выдвинувшая Н. С. Хрущева во главу партии, именно ложь о необоснованности репрессий и была использована в качестве инструмента уничтожения Советского государства. Дом изнутри и открыли.
Знаменательно, что один из флагманов нашего флота, авианесущий крейсер, носит имя адмирала Н. Г. Кузнецова. Николай Герасимович славен не только тем, что приписал себе приведение флота в боевую готовность 22 июня 1941 года вопреки Сталину. Он еще и отметился как самый яростный борец с «культом личности», особую его ненависть вызывал Климент Ефремович. В книге «Крутые повороты: из записок адмирала» Кузнецов дал много нелестных оценок Ворошилову, в том числе и о роли его в чистке командного состава:
«Ворошилова полезно спросить, как могло случиться, что сотни, тысячи военачальников не без его ведома были репрессированы. Только в этом случае можно выкорчевать все вредные корни этого бурьяна — культа личности. Иначе он может вырасти вновь.»
Единственное, что в вину Ворошилову и Сталину можно поставить — недочистили. Надвигающаяся война помешала и потом тоже было не легче, не успели. Армия и флот, в которых осталось недобитое троцкистское охвостье, на время поджавшее хвосты, снова поразила эта гниль. Аукнулось и расстрелами рабочих, и масштабным предательством, в результате которого СССР был окончательно поделен между членами ЦК на улусы.
При кузнецовых могли только такие генералы в армии быть, как генерал-майор В. Золотарев, ученый военный историк, целый профессор, доктор исторических наук, написавший предисловие к изданному сборнику «Приказы народного комиссара обороны СССР 1937–21 июня 1941», в котором выразился:
«Конечно, профессиональные и личные качества Климента Ефремовича Ворошилова (1881–1969), 15 лет возглавлявшего Наркомат Обороны, накладывали отпечаток на решение сложных и разнообразных вопросов жизни армии… он уповал на опыт гражданской войны, преувеличивал роль кавалерии среди родов войск Красной Армии, недопонимал необходимость моторизации и перевооружения войск, фактически тормозил их. Неискупима вина К. Е. Ворошилова, как Наркома обороны, в содействии уничтожению командных кадров, а значит и в снижении тем самым готовности Красной Армии к войне.»
Ладно, то, что ни одного приказа Ворошилова, тормозившего механизацию и перевооружение, в сборнике нет, это — ладно. Генерал-майор историк, гуманитарий, он в технике не шарит. Но и про репрессии он тоже забыл приказы прочитать, в сборнике есть такое:
№ 6
ПРИКАЗ НАРКОМОВ ОБОРОНЫ И ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР «ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ, УЧАСТНИКОВ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫХ И ВРЕДИТЕЛЬСКИХ ФАШИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ, РАСКАЯВШИХСЯ В СВОИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, ДОБРОВОЛЬНО ЯВИВШИХСЯ И БЕЗ УТАЙКИ РАССКАЗАВШИХ ОБО ВСЕМ ИМИ СОВЕРШЕННОМ И О СВОИХ СООБЩНИКАХ»
№ 082 21 июня 1937 г.
В ряде военных округов имели место случаи явки с повинной лиц командного, начальствующего и красноармейского состава, замешанных в
