В душе молодого человека росло и крепло серьезное чувство к красивой, утонченной девушке. Самым горячим желанием его было назвать ее своей женой. Но что мог он предложить избалованной дочери итальянского патриция, выросшей в роскоши старинного княжеского замка? Да и от старого сенатора, недолюбливавшего австрийцев, трудно было ожидать согласия на этот брак.
Все же он был счастлив даже в это время неопределенности и, как ему казалось, тщетных надежд: сердце подсказывало ему, что и он не безразличен Марии.
Ее большие темные глаза вспыхивали при его появлении; при пожатии ее руки румянец появлялся на ее нежных, бледных щечках.
Все это не укрылось от зорких глаз старшей сестры, но и она успела полюбить Сфора как брата за его открытый, сердечный характер и находила, что из него выйдет любящий, нежный и внимательный муж. Поэтому она не только не мешала сестре, но старалась, по мере возможности, облегчить ее свидания с бароном. Только по ее настоянию согласился старый сенатор отпустить в Вену младшую дочь.
Чуть не каждый вечер приходили к баронессе капитан Фернкорн и барон фон Сфор, которых со школьной скамьи связывала тесная дружба и взаимное уважение.
Чудные часы проводили эти две пары! Интеллигентные, развитые и образованные, эти четверо людей смотрели на все одинаково, и им хорошо было вместе.
Однажды вечером маленькая компания ужинала в одном из городских отелей. Проводив дам домой, молодые люди пешком отправились восвояси.
— Что ты делаешь сегодня? — спросил приятеля капитан Фернкорн.
— Я обещал доктору Мартенсу заехать в кафе «Бургталь»!
— Опять по долгу службы, — улыбнулся капитан.
— Больше чем когда-либо.
— А что же дело? Подвигается?
— Об этом я сейчас узнаю. Доктор Мартенс, кажется, предпринял что-то решительное.
— Давно пора, — проворчал капитан.
— Да, твоя правда, — вздохнул барон, вспомнив данное Марии обещание отыскать убийцу ее брата.
— Жаль, что ты занят, у меня ложа в театре.
— Это можно устроить, — поспешно заявил Сфор, — если ты разрешишь пригласить комиссара.
— Отчего же. По крайней мере, скорее узнаем все новости.
Барон фон Сфор сообщил доктору Мартенсу номер ложи и попросил его приехать, если дела и время позволят.
Не прошло и получаса, как на пороге ложи показался комиссар в сопровождении агента, что-то шепнувшего ему на ухо.
— Знаете ли, барон, — проговорил комиссар, — что я хотел сегодня вечером пригласить вас в этот же самый театр?
— Ну? Значит, приятное совпадение. Но чем же вызвано было ваше приглашение?
— Тем, что сегодня мы увидим здесь нашу «даму с браслетом». Я хотел просить вас познакомить меня с ней, если представится случай.
— Простите, я не совсем понимаю… Вы говорите про графиню Кампобелло?
— Ну да!
Капитан Фернкорн и Сфор переглянулись.
— Она здесь.
— Да. Мне только что сообщил это мой агент.
Сфор взял бинокль и внимательно осмотрел ложи.
— Она во второй ложе от сцены, — сказал он, указывая на красивую рыжую женщину, сидевшую рядом с мужем.
Доктор Мартенс схватился за бинокль.
— Пикантная особа. Не можете ли меня ей представить?
— С удовольствием.
— Когда?
— В антракте.
Занавес опустился, и барон увидел, что графиня встала, чтобы выйти из ложи.
— Пойдемте, — торопливо шепнул он.
За маленьким столиком у ложи номер 2 сидела за ужином графиня с мужем.
Сфор воспользовался этим обстоятельством, чтобы раскланяться с молодой женщиной и представить ей своих друзей.
Графиня выглядела далеко не так хорошо, как всегда. У нее был усталый, почти больной вид.
Глаза ее лихорадочно блестели, а густой слой белил не мог скрыть темных кругов под глазами и красных пятен на щеках. Аппетита у нее, по-видимому, не было. Она рассеянно трогала вилкой лежавший перед ней на тарелке кусок паштета из гусиной печенки. Зато пила она охотно — залпом выпила два бокала шампанского. У нее был рассеянный вид, и она с большим трудом заставляла себя принимать участие в общем разговоре.
Молодые люди, воспользовавшись любезным приглашением Кампобелло, заняли место за столиком, и молчаливый граф, возбужденный окружающей обстановкой и неумеренно выпитым вином, начал довольно легкомысленный разговор.
Вдруг граф на полуслове прервал свою болтовню и посмотрел с удивлением на жену, которая перегнулась через барьер ложи и с напряженным интересом кого-то разглядывала.
— Что с тобой? — спросил Кампобелло.
Графиня вздрогнула, провела рукой по лицу и тихо проговорила:
— Мне нехорошо! Поедем домой. Сейчас! Скорей! — И, не дожидаясь ответа графа, она повернулась и пошла в аванложу, чтобы одеть пальто.
Барон фон Сфор предупредительно накинул его ей на плечи.
От проницательного взора доктора Мартенса, не спускавшего глаз с Виолетты, не укрылась происшедшая в ней перемена.
Равнодушно скользя глазами по нарядной толпе, она вдруг заметила устремленный на нее взгляд какого-то незнакомого элегантного господина.
Несмотря на грим, она смертельно побледнела, будучи не в силах отвести взгляд от незнакомца.
Между тем господин, заметив, что графиня встала, в свою очередь поднялся с места и тихо направился по фойе ей навстречу.
— Ты расплатился? — торопливо спросила графиня мужа.
Тот с неудовольствием посмотрел на нее.
— Ты расплатился? — повторила молодая женщина.
— Ах господи! Ну останься еще немножко.
Гневный взгляд сверкнул ему в ответ.
— Нет, нет, — быстро заговорила Виолетта, закрывая веер, — я поеду домой. Барон будет так любезен и проводит меня до кареты.
— С удовольствием, если разрешите.
Барон предложил графине руку.
Граф удержал жену:
— Мне бы хотелось немного остаться…
— Ах, боже мой, оставайся, — нетерпеливо перебила графиня мужа, — я вполне полагаюсь на любезность барона.
Виолетта кивнула на прощание и быстро направилась к выходу…
В трех шагах от нее стоял красивый, элегантный, безукоризненно одетый незнакомец.
Он скрестил руки на груди и серьезно и пытливо следил за графиней.
— Скорей… через другие двери, — растерянно прошептала графиня, поворачиваясь к незнакомцу спиной.
