«Мы живем с ним двадцать лет. Это не случайность», — говорит Феруччо де Бортоли, главный редактор самой заметной итальянской деловой газеты «Иль Соле Вентикваттроре» (II Sole 24 Ore), человек, который следит за Берлускони и досаждает ему на протяжении всей его карьеры. Де Бортоли обращает внимание на противоречивый подход в Италии к демократии как таковой: «Берлускони — итальянская модель успеха в обществе. Он таков, каким людям хотелось бы быть. Им понравилось бы заработать такие деньги и остаться не пойманными». В стране есть более 5 миллионов маленьких фирм, в каждой из которых работает не более десяти человек, и поэтому владельцы небольшого бизнеса занимают в итальянском обществе особое место. Берлускони является выражением сущности буржуазии. Он думает, как они. Он поступает, как они. Почти инстинктивно он делает то, что делают они. У него те же вкусы, то же чувство юмора. И люди наверху, к которым они испытывают уважение — предприниматели и другие, заработавшие состояние, — склонны рассматривать систему сдержек и противовесов как неблагоприятную для обогащения. Де Бортоли объясняет мне:
Деловые и правящие круги рассматривают демократию как издержки, а не как преимущество. Многие предприниматели и управляющие жалуются на то, что им приходится общаться с журналистами, разрешать доступ к конфиденциальной информации для проверки. Они задают мне и моим журналистам вопросы типа «Почему бы вам не сделать что‑то для вашей страны?» или «Почему вы хотите разрушить мои отношения с рынком?»
Эти люди хотят, чтобы государство защищало их, одновременно не мешая заниматься своим делом, а также (при уклонении от налогов, как говорят, в пять раз активнее, чем в среднем в Европе) зарабатывать деньги и оставлять их себе. К всеобщему удовольствию, эта задача была выполнена христианскими демократами. Сейчас люди возлагают свои надежды на Берлускони. Вот почему он так мало делает для сокращения бюрократии и устранения монополизации рынка и коррупции.
В мае 2003 года де Бортоли был уволен с поста редактора «Коррере де ла сера». Проштрафился он тем, что рассердил Берлускони, опубликовав серию оскорбительных комментариев и карикатур. Основанная в 1876 году «Коррере» является гигантом среди итальянских газет с ежедневным тиражом более 700 тысяч экземпляров. Это интеллектуальная, либеральная, в какой‑то мере старомодная ежедневная газета, входящая в число тех нескольких, которые по–настоящему интересны читающей публике. Газета туринской и миланской буржуазии, она долгое время играла центральную роль в жизни страны. Де Бортоли позаботился, чтобы газета сохранила независимость. Она выступила против участия Италии в войне в Ираке и последовательно разоблачала политическую коррупцию. Ее карикатурист первой полосы Джанелли нередко изображал Берлускони в виде ухмыляющегося карлика в блестящей шляпе–котелке и башмаках на высоких каблуках. Последней каплей для владельцев послужила колонка, которая критиковала фразу из речи Берлускони: «Никому из тех, кто был коммунистом, не будет позволено прийти к власти». Один из авторов газеты заметил: «Муссолини говорил то же самое. У него [Берлускони] нет причин бояться. А у меня есть». В конце концов отозвался же Фини, политический союзник Берлускони, о Муссолини как о «величайшем государственном деятеле столетия».
Берлускони, сын миланского банковского служащего, создал свою небольшую строительную фирму в двадцать с небольшим лет. Его превращение в богатейшего человека Италии, состояние которого оценивается в 10 миллиардов долларов, — это история делового умения, сомнительных сделок и множества загадок. Кто — или что — именно были источниками его финансирования в различные моменты его карьеры, остается неясным. Известность в национальном масштабе Берлускони приобрел в 70–х годах, когда создал свою империю — сначала в виде собственности в Милане, а затем в сфере СМИ, приведя свою компанию «Медиасет» и ее холдинговую компанию «Фининвест» к господству над тремя крупнейшими частными телеканалами («Канале 5», «Ретекваттро» и «Италиа 1») и фактически установив монополию в негосударственном секторе телевидения. Эти каналы, предлагающие пакет низкопробных игровых шоу, мыльных опер и телепрограмм с сексуальным подтекстом, стали чрезвычайно популярны. В политических и деловых начинаниях Берлускони активно поддерживал Беттино Кракси, долго руководивший Социалистической партией. Личные привязанности в Италии имеют гораздо большее значение, чем политические, и приятели всегда помогают друг другу. Телеканалы Берлускони финансировались банками, контролируемыми социалистами. После того как медиаимперия Берлускони оформилась, он использовал ТВ для оказания финансовой поддержки политической машине Кракси и для улучшения его имиджа. Кракси, в свою очередь, изменил закон о СМИ, приспособив его для потребностей Берлускони. Он стал крестным отцом дочери Берлускони на секретных крестинах (она была рождена вне брака). Он также был шафером на второй свадьбе Берлускони.
С момента окончания Второй мировой войны вплоть до краха Советского Союза Италией правила коалиция, возглавляемая правоцентристскими христианскими демократами, которые видели свою главную задачу в том, чтобы держать на расстоянии коммунистов. Правительства терпели крах практически сразу после того, как формировались, но реальная власть оставалась в одних и тех же руках. Была образована система государственного присвоения имущества. Распад режима холодной войны нарушил это ощущение неуязвимости и безнаказанности. Вместе с Джулио Андреотти, главой христианских демократов, Кракси был одной из главных фигур «Взяткограда» (Tangentopoli) — коррупционной сети, опутавшей послевоенную итальянскую политику. Бегство в Тунис, где Кракси умер в изгнании, позволило ему избежать итальянского правосудия. Андреотти, которого называли и Принцем тьмы, и Вельзевулом, — даже более подозрительная фигура. Он был привлечен к суду по обвинению в заказе на убийство в 1979 году Мино Пекорелли, журналиста, который обнаружил связь Андреотти с мафией и его причастность к похищению премьер–министра Альдо Моро. В 1999 году суд оправдал Андреотти, но по апелляции он был признан виновным в 2002 году и приговорен к 24 годам тюремного заключения. Он был немедленно освобожден в связи с возрастом (ему было тогда 83 года) и в следующем году снова оправдан.
Кракси и Андреотти олицетворяли Первую республику, Берлускони — Вторую. Государственные аппараты обеих различались мало. Конечный результат был одинаков: политика лишилась респектабельности и доверия и насквозь прогнила.
В 1992–1994 годах казалось, что Италия возрождается. На короткое время избиратели начали думать, что государственные институты могут заслуживать уважения. Суды, наконец, с энергией взялись за коррупционную сеть, раскинувшуюся настолько широко, что все партии и практически любой крупный политик оказались причастными к ней. Десятки чиновников и бизнесменов были арестованы и подвергнуты тюремному заключению во время операции «Чистые руки» (Mani Pulite). Кое‑кто из них покончил с собой. Политический ландшафт изменился: все старые партии исчезли, появились новые. Сформировалась структура, нацеленная на обеспечение стабильности и четко отделяющая левых от правых. Подошли к концу десятилетия корыстных соглашений. В это свободное пространство и вошел Берлускони. Он основал партию, весьма отличавшуюся от любой из прежних. «Вперед, Италия» действовала как корпорация, возглавляемая друзьями и деловыми знакомыми Берлускони, и финансировалась главным образом его «Фининвестом». В 1994 году, спустя всего три месяца после своего основания, «Вперед, Италия» впервые одержала победу на выборах. Берлускони вошел в коалицию [«Полюс свобод»] с ультраправой партией Джанфранко Фини, который прежде считался парией. Затем Берлускони заключил сделку с Северной лигой Умберто Босси. По иронии, операция «Чистые руки» помогла возглавить итальянское государство человеку, чье возвышение было обусловлено именно коррумпированной старой системой. Бизнес итальянского правительства был его бизнесом. Эту победу можно было рассматривать как однократную. В самом деле, его первое пребывание во власти продолжалось недолго. Многие избиратели в демократических государствах голосуют за «белую ворону», только чтобы позднее раскаяться в своем решении и изменить его при первом удобном случае. Но с Берлускони было по–другому. Избирателям не понадобилось много времени, чтобы он вернулся.
