Владимир и Сильвио имели естественное сходство и аналогичные установки: им нравились деньги, красивые женщины и верные жены. У них не было времени для судей, журналистов и вообще любого, кто задает слишком много вопросов. Ночью накануне они смотрели шоу в исполнении полуобнаженных танцовщиц. Затем эти двое бодрствовали до 4 часов утра, обсуждая мировые передряги. Поэтому с некоторым трепетом и немалым мужеством Наталья Меликова, корреспондент российской «Независимой газеты», поднялась на пресс–конференции, которую позднее этим утром провели итальянские хозяева, и попросила Путина прокомментировать три слуха, которые циркулируют в Москве. Правда ли, что одна из его дочерей перебралась в Мюнхен? Правда ли, что он собрался разводиться со своей женой Людмилой? И что можно сказать по поводу сообщений о его тесной дружбе и предстоящей свадьбе с Алиной Кабаевой, очаровательной 24–летней бывшей гимнасткой, которую читатели одного из журналов назвали самой желанной женщиной в России и которая сейчас является членом Госдумы от прокремлевской партии «Единая Россия»?
Пока разъяренный Путин, сжав губы, обдумывал ответ, Берлускони воскликнул: «О! Неужели правда?». Путин, который однажды посоветовал французскому журналисту, который задал вопрос о Чечне, чтобы тот «сделал себе обрезание», ответил Меликовой: «В том, что вы сказали, нет ни одного слова правды». Он решил попытаться разъяснить ситуацию и укрепить свою репутацию галантного мужчины: «Вы упомянули статью в одной из наших бульварных газет. В других публикациях подобного рода упоминаются и другие успешные, красивые молодые женщины и девушки. И думаю, что не будет неожиданным, что я скажу, что они все мне нравятся. Так же, как и все российские женщины». Он сделал паузу, чтобы выслушать аплодисменты итальянских журналистов и нескольких пожилых местных жителей, которым позволили лицезреть их идолов, и продолжил: «Думаю, никому не будет обидно, что я скажу, что я лично считаю, что наши российские женщины самые талантливые и самые красивые. Если кто и может составить конкуренцию, то это могут быть только итальянки. Грацие».
Затем Путин перешел на более серьезный тон: «Существует частная жизнь, вмешиваться в которую никому не позволено. Я всегда отрицательно относился к тем, кто с гриппозным носом и со своими эротическими фантазиями лезет в чужую жизнь». Берлускони продолжил этот пассаж, насмешливо сделав вид, что скосил провинившегося репортера из автомата. Затем он пошутил об обмене опытом между российской и итальянской прессой. Было видно, что Меликова расстроена. Другие нервно рассмеялись. Позднее пресс–секретарь попытался не придавать большого значения этому инциденту: «Это был просто жест, шуточный жест. На самом деле, он был оправдан, поскольку дал техническую паузу, необходимую для длинного перевода с русского». «Я видела жест Берлускони и знаю о его репутации шутника, — сказала Меликова. — Я надеюсь, обойдется без последствий». Для таблоида «Московский корреспондент», который первоначально опубликовал материалы о Путине и Кабаевой, «последствия» уже наступили. Интернет–сайт газеты был немедленно заблокирован. Эта газета, которая выходила к тому моменту всего несколько месяцев, специализировалась на рассказах о жизни знаменитостей и слухах и входила в растущую медиаимперию Александра Лебедева, бывшего сотрудника КГБ, сделавшегося бизнесменом–миллиардером. (Позднее он совершит эффектное приобретение лондонской вечерней газеты «Ивнинг стэндарт».) Артем Артемов, глава издательского дома Лебедева, отверг какую‑либо связь с упомянутой историей, утверждая, что работа сайта была временно прекращена, поскольку тот вышел за рамки своего бюджета. Но вопрос о «последствиях» прояснился, когда газета вышла с опровержением на первой полосе, в котором, кроме прочего, говорилось: «Нам очень жаль, если информация, опубликованная в нашей статье, показалась оскорбительной героям публикации. Мы приносим свои извинения всем, кто считает, что данный материал принес им моральные страдания».
Пока журналисты сталкивались с осложнениями, Берлускони и Путин лично решали деловые вопросы, и в течение определенного времени бизнес между двумя странами процветал. Италия была вторым крупнейшим потребителем российского газа в Европе и, наряду с Германией, экономически наиболее успешной страной ЕС. Итальянская компания «Эни» и российский «Газпром» были тесно связаны. «Аэрофлот» вел сложные переговоры с «Алиталия» о возможном поглощении испытывающей затруднения итальянской авиакомпании. В этом отношении два лидера просто следовали примеру, показанному Борисом Ельциным и рядом итальянских премьер–министров. Деловые контакты были прочными даже в советские времена.
Дружба Путина и Берлускони началась в 2001 году: Берлускони только что одержал свою вторую победу на выборах, а Путин уже год работал над установлением своей гегемонии над Россией. Берлускони будет встречаться с Путиным в среднем чаще, чем с коллегами по ЕС, не говоря о президенте Буше. Он будет последовательно защищать российского президента от претензий по поводу гражданских прав и авторитаризма. Как утверждал Берлускони, все легче, когда есть
высокая оценка, доверие, уважение и дружба… Это глубокая дружба, которая, как во всем в жизни, помогает лучшему пониманию и принятию решений в целях достижения наилучшего — в данном случае в интересах не только наших стран, но и мирового сообщества.
Путинское пренебрежение свободой выражения, а также опасности, с которыми приходилось сталкиваться нелояльным российским журналистам, давно известны. Но разве для предполагаемых демократий планку не устанавливают выше? Легко недооценить угрозу итальянским свободам, если сосредоточиться на буффонаде Берлускони. С его склонностью к вульгарности (итальянцы называют Берлускони brutta figura), ему нравится разыгрывать карикатурный образ. Это настолько тщеславный и самовлюбленный человек, что он сделал подтяжку лица и маскирует пересадки волос банданой. Он стремится снискать расположение богатых или могущественных персон, от Путина до другого своего «лучшего друга», Тони Блэра. Он оскорбил, кажется, почти всех своих коллег по мировой политике, от королевы Елизаветы II и канцлера Германии Ангелы Меркель до Барака Обамы (по словам итальянского лидера, человека «симпатичного, молодого и загорелого»).
История Берлускони — нечто большее, чем возвышение шутника. Все избиратели время от времени могут терять рассудок и выбирать людей некомпетентных или демагогов.
Правильно функционирующая система сдержек и противовесов должна справляться с такими просчетами. Итальянцы, однако, проголосовали за Берлускони трижды, последний раз в 2008 году, отдав за него подавляющее большинство голосов. Это человек, который воодушевляет итальянцев предаваться их национальному времяпрепровождению, попутно зарабатывая деньги, и который использовал парламент, чтобы ослабить две силы, могущие противостоять власти — суды и СМИ. Итальянский вариант Пакта предполагает взаимную близорукость. Мнение избирателей о способности государства улучшить их жизнь настолько низкое, что все, чего они хотят от государства — это чтобы оно смотрело сквозь пальцы на то, чем они занимаются. Взамен они обязуются не беспокоить своих лидеров. Эта страна, находящаяся в сердце ЕС, НАТО, Большой восьмерки и других международных образований, по большинству индикаторов конституциональной и политической теории является несостоятельным государством. Тем не менее она продолжает вполне успешно функционировать. Восхождение Берлускони на вершину политической жизни и бизнеса, его долгое пребывание у власти многое говорят о чаяниях и приоритетах итальянских избирателей. Это также служит предостережением для остальных стран Европы и государств за ее пределами.
