Когда Шоу издал свой второй устав, ему почти удалось добиться от короля официального подтверждения привилегий ордена. Однако ему пришлось отступить. Влиятельная группа масонов настояла на том, чтобы он издал документ, ныне известный под названием Первой Хартии Сен-Клеров. Стивенсон пишет об этом документе:
[Его] можно рассматривать как указание на то, что Шоу вынудили изменить свои планы [по приобретению Королевской Грамоты] и учесть пожелания ордена… Орден был слишком силен, чтобы Шоу мог навязать ему свое мнение… Смерть Шоу в 1602 году и переезд короля в Англию после объединения престолов, произошедший в следующем году, вероятно, помешали его попыткам добиться поддержки короля.
После того, как Шоу утвердил Ложу Килвиннинг в роли младшей Великой Ложи, на которую она претендовала, другие ложи осознали, что на него можно оказать давление и заставить его изменить свои планы. Полученное Шоу согласие Ложи Скуна и Перта на посвящение короля Якова VI было, по всей видимости, его первым шагом на пути к объединению Шотландских Лож под властью короля в роли Великого Магистра. (Существует масонский орден, автоматически производящий правящего короля Шотландии в свои Великие Магистры. Этот орден называется Королевский Орден Шотландии.) Если бы король Яков был посвящен в Ложе Скуна и Перта, то, как сообщается в протоколах заседаний, «эта ложа стала бы самой известной ложей в королевстве».
Этот шаг свел бы на нет всю предшествовавшую игру, ведшуюся, надо сказать, без стеснения в выборе средств. Эдинбург уже был назван первой ложей, Килвиннинг был вторым номером, а ложа Стерлинга третьей по старшинству. Но теперь Ложа Великого Магистра Королевской Крови, Ложа Скуна и Перта грозила занять первенствующее положение над всеми ними. Посвятив короля в свои члены, эта ложа ловко оказывалась на первом месте.
На Шоу теперь оказывали давление Ложи из Восточной Шотландии (Эдинбурга, Сент-Эндрюса, Хаддингтона, Акисона, Хейвена и Данфермлина), чтобы он признал правомочность другой древней традиции масонства, воплощенной в лице Уильяма Сен-Клера из Рослина. Как пишет Стивенсон: «Несмотря на то что в Уильяме Синклере масоны нашли человека древнего происхождения, желавшего быть их руководителем, он не был человеком почтенным или влиятельным… Если бы масоны были свободны в выборе подходящего руководителя, который содействовал бы интересам их организации, они бы никогда не выбрали владетеля Росслина!»
Уильям Сен-Клер, третий и последний граф Оркнейский из рода Сен-Клеров, построивший Росслинскую часовню (на стене которой высечены старейшие свидетельства масонских ритуалов), был вторым по могуществу человеком в Шотландии до 1471 года, когда его вынудили разделить свои владения. Титулы баронета Рослина и Пентланда были отданы одному из его сыновей (Оливеру, лорду Синклеру). От Оливера они перешли сначала к другому Уильяму, а затем к Эдварду, прежде чем достались Уильяму Синклеру, о котором пойдет речь.
Уильям Синклер был католиком, постоянно нарушавшим законы шотландской церкви. Он воспользовался Росслинской часовней, чтобы крестить там одного из своих детей в 1589 году. (Росслинская часовня не была приходской церковью, но Уильяма не беспокоил справедливый гнев, вызванный его поступком.) Священника, проведшего эту службу, заставили тем не менее публично просить о прощении. Годом позже пресвитер Далкита обвинил Синклера в том, что у него в Росслине «хранились разные изваяния и другие памятники идолопоклонничества».
Церковные должностные лица были, однако, вынуждены отложить беседы с ним, поскольку он был арестован за угрозы в адрес королевской персоны. Когда его освободили, Церковь начала преследовать его, настаивая на том, чтобы Росслинская часовня не использовалась для богослужений и чтобы Уильям заставил людей на своих землях посещать приходскую церковь. Они также предложили ему подать пример и стать старостой этой церкви. Уильям отказался, заявив, что он не подходит для этой роли. Вскоре он подтвердил свою правоту, когда его вынудили публично признаться в прелюбодеянии с местной девушкой, работавшей в баре.
Вдобавок к этому он оскорбил Церковь, заявив, что не помнит, все ли его байстрюки прошли обряд крещения. Когда за прелюбодеяния на него была наложена епитимья и он должен был сидеть на позорном табурете, Уильям отказался делать это, если ему не принесут кварту хорошего вина, чтобы не было скучно отбывать наказание.
Если судить по тому, как часто власти призывали Синклера не нарушать порядка и воздерживаться от драк, он был склонен не только к распутству, но и к скандалам.
Хэй, историк семьи Синклеров, дал Уильяму такое описание: «распутник, содержавший дочку мельника для того, чтобы с нею прелюбодействовать». Какое-то время спустя он бежал в Ирландию со своей любовницей, бросив жену, сына Уильяма (в этой истории много Уильямов Синклеров!) и шотландское масонство.
И это был человек, которого шотландские масоны предпочли выбрать своим руководителем, чтобы не допустить превосходства над ними Ложи Скуна и Перта. Уильям Мот, а именно под этим именем был известен лорд Росслина, и был хранителем самой важной для масонов святыни в Шотландии, Росслинской часовни. Назначение его на должность Великого Магистра было единственным способом помешать осуществиться амбициям семьи Милнов (которым дал волю Шоу и которых поддерживала Ложа Скуна и Перта). В пользу притязаний лорда Росслина на трон говорит первое предложение первого устава Шоу: «…им следует соблюдать все добрые установления, закрепленные в прежние времена и касающиеся привилегий их Общества, определенных их блаженной памяти предшественниками».
В Первой Хартии Сен-Клеров говорится:
Пусть все люди знают, что все младшие чины, мастера и полноправные члены ордена масонов в Шотландском королевстве с ясно выраженного согласия и одобрения Уильяма Шоу, Управляющего строительными работами нашего Суверенного Властелина, заявляют, что из века в век так повелось среди нас, что лорды Росслина неизменно были Руководителями и Защитниками наших обычаев и привилегий, а наши предшественники повиновались им и признавали их Руководителями и Защитниками.
