– Ну, я вообще считаю, что у Челси отлично получится все, за что бы она ни взялась. – Гейб улыбается мне. – Если бы вы сказали, что она все лето гонялась за белыми акулами или спасала потерпевших крушение туристов с необитаемых островов, я бы поверил. – Его улыбка мгновенно гаснет, лоб обеспокоенно хмурится. – Тебе жарко? Лицо словно горит.
– Ага, жарко, – соглашаюсь я и по-идиотски обмахиваюсь веером. – Видимо, перегрелась днем в машине.
– Да ладно, там же настоящий сквозняк был. – Брэндон закатывает глаза так, словно я лишилась последних остатков разума.
– Царапка! – кричу я, сгребая кота в охапку. – Царапка, я так скучала.
Я прижимаю его к груди, зарываюсь носом в мех на его шее (усы щекочут мне щеку). Надеюсь, что это отвлечет всех от моей персоны, и разговор зайдет о чем-нибудь еще.
– Да, пока не забыл… – Гейб вытирает оранжевое пятно жира с губ. – Я купил два билета на товарищеский матч в Мичиганском университете.
– Клево! – Папа, впервые за целую вечность, опять употребил жаргонное словечко своей юности. Глаза у него загорелись: он представил меня в спортзале. Не важно в каком. Не важно, что на трибунах. – Баскетбол?
Гейб кивает:
– Ага. Женская сборная. Подумал, что переночуем у брата, чтобы не возвращаться уставшими.
– Отличный план, – кивает папа. – Никогда не води машину, если нет сил.
И снова невинное очарование Гейба Росса играет нам на руку. Папа (слава небесам, сплетни про летний лагерь для журналистов до него не дошли!) в жизни не подумает, что наши планы далеки от того, чтобы пойти на игру и лечь спать в разных комнатах.
Я немного расслабляюсь. На самом деле вся эта идея с баскетболом звучит превосходно. Может, я даже буду не против провести перерыв у киосков с едой, а не в раздевалке. Каждый спортсмен рано или поздно совершает такой переход. Ну и что, что у меня он случился пораньше, чем я ожидала. Правда ведь?
– Единственная сложность в том, что игра уже послезавтра, – сокрушается Гейб. – Простите, что так внезапно сообщаю…
– Ох, не глупи, – машет рукой мама. – Мы провели с Челси три недели. Теперь твоя очередь. Уверена, что вам нужно время наедине, до того как начнется осенний семестр и вы зароетесь носами в учебники.
Меня всю дорогу так терзало чувство вины, что я и забыла, как легко мне быть в обществе роскошного, милейшего Гейба Росса. Но теперь я понемногу выдыхаю и начинаю представлять, каково это будет: пройти с Гейбом рука об руку по кампусу к спортивной арене. Мы, будущие первокурсники…
После ужина мама собирает тарелки, а я провожаю Гейба.
– Спасибо за пиццу, – благодарю я и захлопываю за нами дверь. Мы идем к его «мустангу». – Ты такой заботливый.
«А смог бы Клинт так же обо мне заботиться?» — думаю я. Сложно сказать: мы ведь скрывали наши отношения.
– И эта игра…
– Нет у меня никаких билетов, – говорит Гейб с озорным огоньком в глазах.
– Но ты же сказал…
– Да ладно тебе. Челси. Ты что, забыла? Разве ты не считала дни до конца каникул, как и я? Игра – это лучший предлог, какой мне удалось придумать. Как еще мне было объяснить, что ты останешься со мной на ночь?
– Так игры не будет?
– Да нет, будет. В университете, как я и сказал. Именно поэтому я забронировал номер в «Карлайле» на ту же ночь.
«Карлайл». В животе у меня пляшут океанские волны во время тайфуна.
– «Карлайл», – повторяю я. – Послезавтра ночью.
Он кивает, сжимая мне руку, и шепчет:
– Не волнуйся. Мы будем одни. Ты же не станешь волноваться из-за нас?
Я киваю, и он тянется поцеловать меня на ночь.
Он догадается, думаю я, когда Гейб обнимает меня за плечи. Он поймет, что я уже не девственница.
Клинт
Дальний бросок
– А тут тихо, – замечает Тодд, с треском открывая третью банку «Будвайзера».
– Выпьешь все – в следующий раз пиво с тебя, – как обычно, предупреждает его Грег. И как обычно, это просто пустые слова.
Тодд прав: когда мы уходим сюда на ночную рыбалку (настоящую, а не так, как с Челси), весь мир исчезает. Остаемся только мы трое. Леска лениво покачивается на озерных волнах. Вода лижет борта «Пескаря». Теперь, когда я слышу шум воды – журчание, плеск, даже капанье из крана в ванной – я думаю о Челси. И на секунду мне кажется, что я даже чувствую на губах ее вкус.
– Этот Брэндон… С ним было не продохнуть, – продолжает Тодд, отхлебывая из своей банки. – Может, надо дать объявление? Что мы ищем нового басиста?
– Может, – соглашается Грег. – Думаешь, получится найти кого-нибудь ему на замену? Такого же профессионала?
– Или хоть кого-то, кто будет регулярно ходить на репетиции, – со вздохом добавляет Тодд.
– Ты что-то молчишь сегодня, Морган, – говорит Грег, пытаясь вытянуть ноги в тесноте лодки. – Придешь завтра послушать наши жалкие потуги в отсутствие басиста?
– Нет, – тихо отвечаю я. – У меня завтра это… свидание.
Тодд так резко хватается за борт лодки, будто внезапно началась буря.
– С кем? – спрашивает он.
– С Кензи, – выдыхаю я.
Тодд лепечет что-то про везучего ублюдка, а Грег просто пристально смотрит на меня, сощурившись и оперевшись на борт.
– Хм, – бормочет он. – А я-то думал, что для тебя теперь курорт опустел еще больше, чем для нас.
Так и есть, думаю я, но в ответ просто трясу головой и натягиваю леску. Челси уже в прошлом. Лето скоро закончится. Не могу же я ходить и страдать по ней, как по Рози.
Я накручиваю леску на катушку, чтобы насадить наживку на крючок. Не бойся жить, говорю я себе и забрасываю удочку обратно в озеро.
Челси
Нерешительное движение
Компьютер отсвечивает синим на моей коже. Я только что закончила паковать вещи в «Карлайл»; сложила полупрозрачное синее платьице, выгодно подчеркивающее фигуру, и самые игривые трусики, какие нашла у себя. Странно это как-то… С Клинтом я об одежде совсем не волновалась. Надела красную майку и шорты и побежала по тропинке за коттеджем.
Уже поздно, и у меня слипаются веки. Организм умоляет меня пойти спать. Но вместо того, чтобы выключить компьютер и залезть в прохладные простыни, я открываю верхний ящик комода и достаю оттуда обрывок бумажной салфетки: на нем Клинт написал мне адрес своей электронный почты, когда подбрасывал меня до коттеджа в нашу последнюю ночь на курорте.
– Ну надо же, – поддела я его. – Выходит, даже у рыбаков есть хоть какое-то представление о современной жизни.
Я смотрю на адрес, касаясь губ подушечкой пальца. Я изо всех сил надеюсь, что, вернувшись к Гейбу, не забуду прикосновения губ Клинта, когда он исследовал каждый миллиметр моего тела.
