Она сжала мою руку и просто сказала:
— Я тоже надеюсь.
Барьер был снесен. Наши отношения снова стали такими, как тогда, в той темной зловещей дыре.
Она достала из-под подушки платок и вытерла глаза.
— Я веду себя глупо, — проговорила она.
— Ах, нет, нет.
— Да, моя дорогая Ноэль. Мы никогда не забудем, через что нам пришлось вместе пройти. Но, как ты говоришь, нет худа без добра — это сделало нас друзьями.
— Я боялась, что это было только тогда. Боялась, что это исчезнет.
— Нет, наша дружба слишком крепка, чтобы исчезнуть. Хотя она еще очень короткая. Впрочем, это не было совершенно неожиданным. Я всегда восхищалась тобой, так же как и ею.
— Теперь мы начнем все сначала, — сказала я. — Все остальное — в прошлом. Важно только настоящее. Сейчас я чувствую себя счастливой и полной надежд.
Она не стала расспрашивать, почему. Думаю, боялась слишком открыто показать свои чувства.
— Ты слышала о том, что эта сумасшедшая убрала предупреждающие знаки? — спросила она.
— Да.
— Ее увезли в клинику. Ведь это она подожгла флигель. Как опасна была эта женщина!
— Да, — согласилась я. — Какая удача, что ее служанка, Китти, видела, что она сделала.
— Эта бедная девочка, она несколько слабоумная.
— Но у нее хватило ума сообщить Герти о том, что она видела.
— Ей, конечно, нельзя туда возвращаться. Мы оставим ее здесь. Интересно, что теперь будет делать Фиона Вэнс.
— Я думаю, теперь, когда она знает, что ее бабушка находится под присмотром врачей, ей будет много легче. Можно себе представить, как она мучилась с ней все последнее время. Но она никогда не жаловалась.
— Полагаю, этот вопрос будет улажен.
Мы помолчали, потом леди Констанс сказала:
— Я думаю, мой муж скоро будет дома.
Я приняла мгновенное решение.
— Леди Констанс, — я хотела бы вам что-то сказать. Не знаю, как вы это воспримете. Если я не скажу вам об этом сейчас, вскоре это сделает Родерик. Но если это огорчит вас…
— Думаю, я знаю, о чем идет речь, — сказала она. — Родерик хочет жениться на тебе. Об этом ты хотела сказать мне, не так ли?
Я кивнула.
— И, — продолжала она, — ты хочешь выйти за него замуж. Я видела, что к этому идет.
— А вы, леди Констанс, что вы скажете?
Она пожала плечами, а я продолжала:
— Я знаю, вы ожидали, что ваш сын женится на девушке совсем другого положения. Вы хотели для него чего-то самого лучшего в мире.
Какое-то время она молчала. Потом заговорила будто сама с собой.
— Меня не назовешь счастливой женщиной. Годами я старалась сохранить семейный очаг. И все эти годы мой муж был с ней. Она обладала всем тем, чего была лишена я. Женщина, с которой мужчина находит понимание, счастье… Такие не пытаются переделывать их. Теперь я вижу, это как раз то, что я постоянно пыталась делать — заставить людей стать такими, какими они не были от природы, такими, как я этого хочу. Я добивалась в жизни совсем не того, что нужно было. Когда мы сидели в этой темной яме, мне открылось то, чего я никогда не знала раньше. Как будто луч света вдруг осветил мое прошлое. И тогда я спросила себя, какова моя вина в том, что случилось. Может быть, если бы сама я была другой — любящей, сердечной, не придавала бы такого значения материальным благам — может быть, тогда все сложилось бы по-иному. Я видела, как ты добра к Герти, как любишь свою маму. И я начала понимать, что была неправа в своих суждениях, слишком большое внимание уделяла вещам, не таким уж важным в жизни. Я поняла, что было глупо неприязненно относиться к тебе только из-за того, что ты дочь своей матери и что у тебя нет такой знатной родословной, как у меня. Ноэль, я всегда буду благодарна тебе. Я буду счастлива сохранить эту дружбу с тобой на всю жизнь. И надеюсь, что ты никогда не покинешь этот дом.
Тут, уже не в силах сдержаться, я обняла ее и прижалась к ней.
— Я так счастлива! — вырвалось у меня. — Я еще никогда не испытывала такого счастья после того, как потеряла маму.
Потрясение
Родерик и я пребывали в состоянии наивысшего восторга. Было необыкновенно приятно сознавать, что леди Констанс одобряет наше решение. Несмотря на сильную слабость, она выглядела помолодевшей и проявляла большой интерес к нашим планам. Я никогда прежде не видела ее такой оживленной. Все эти изменения в ней были так внезапны. Случались, правда, моменты, когда я, замечая в ней следы прежнего ледяного высокомерия по отношению к слугам, опасалась, что она опять станет прежней леди Констанс, но даже и с ними ее обращение стало гораздо мягче.
Я уверена, это никем не осталось не замеченным.
Теперь она всегда была приветлива и сердечна со мной. Временами мне было трудно поверить, что это продлится долго, но я уже начинала привыкать к этому. Несомненно, ей самой достаточно было оглянуться на те полные волнений и переживаний часы, проведенные нами вместе, чтобы понять, как она может быть счастлива в понимании других и себя.
Я сходила навестить Фиону, но теперь уже другой дорогой, потому что тропинку обнесли загородкой, и там проводились работы.
Фиона приветливо встретила меня.
— Ноэль, дорогая, какой ужасный случай с тобой приключился! Я так рада, что все кончилось хорошо. Отчасти я виню в этом себя. Я видела, что ее выходки становятся вое более и более странными. Мне не хотелось, чтобы об этом узнали все. Думала, я смогу за ней уследить.
— Не надо так говорить. Я знаю, что ты сделала все, что могла. Я и не подозревала, что она настолько больна.
— Она стала жертвой навязчивых идей. Мне следовало быть бдительнее. Мне и в голову не приходило, что это она подожгла флигель, хотя некоторые намеки на это были.
— Но что могло толкнуть ее на это?
— Давай выпьем по чашечке кофе. Тогда и поговорим.
— С удовольствием.
Она пошла в свою крошечную кухню.
— Как продвигается ремонт верхних комнат? — крикнула я ей вслед.
— Скоро снова приобретут прежний вид. Я действительно рада, что ты здесь. Слава Богу, Китти увидела, что она устроила.
— Герти добрая девушка. Молодец, что она приютила Китти на первое время.
— Я рада, что Китти теперь живет в Леверсоне. Там ей лучше. Понимаешь, она была убеждена, что бабушка спасла ее. В конце концов, она действительно подобрала ее, когда бедняжка была в отчаянии. И Китти считала, что должна ее безоговорочно слушаться. Поэтому, я думаю, если она будет жить в Мейноре, это пойдет ей на пользу.
— А Герти за ней присмотрит.
