— Да, завтра утром, — ответила Ольга.
— А я вот тесто поставила, пирожков ей напеку. — Вероника Петровна была сама любезность. — Мы здесь все одна семья, а если было что, то и в семьях люди ссорятся.
— Да я когда с женой жил, у нас чего не бывало. Иногда она мне по морде даст, иногда я ей, — в комнату зашел дядя Коля.
— Да разве было что-то? — деликатно спросила Ольга, у которой дядя Коля умудрялся таскать продукты из холодильника в ее же комнате, если она отлучалась в душ, а Вероника Петровна купила Мишеньке магнитофон, и шлягеры, запущенные на полную громкость, заполоняли всю квартиру. Если Ольга просила сделать потише, ответ был однозначный:
— Мишенька должен развивать слух.
Ольгу беспокоило, что за три месяца Рита не прислала ни одного письма — была только открытка с видом турецкого минарета, где было написано, что у нее все хорошо. Она даже не сообщила, каким самолетом прилетит, и день Ольга знала только потому, что перед отлетом ей его сообщила Рита — так было обговорено в контракте.
На следующий день Рита не появилась, и Миша, шляясь по коридору без дела, если из комнаты выходила Ольга, поедал пирожки.
— Не приехала сестричка? — с фальшивым участием спрашивала Вероника. — Не дай Бог, случилось что… Страна чужая, люди страшные…
— Нормальные люди, такие же, как мы с вами, — отрезала Ольга, ей и самой становилось все тревожнее.
«Может, она только сегодня вылетает оттуда, — уговаривала она себя. — А может, они поедут поездом, так дешевле». Но спокойнее не становилось. «Если бы она продлила контракт, неужели бы она не сообщила?» — думала Ольга, мечась по комнате взад-вперед на пятый день после того, как должна была появиться, но так и не появилась Рита.
Вечером она наконец решилась переступить порог ночного клуба «Колибри».
Вечерняя улица горела огнями. Январские приближающиеся праздники украсили город множеством огромных елок, опутанных гирляндами, повсюду была развешана иллюминация. Люди, надвинув на лоб меховые шапки, чтобы защититься от сурового декабрьского мороза, несли домой елки и подарки. Ольга щемяще ощущала свое одиночество и несчастье. У нее исчезла сестренка, а всему миру, готовящемуся к счастливой встрече Нового года, а потом к Рождеству, нет никакого дела ни до нее, ни до ее пропавшей сестры. Клуб она нашла по изобилию огней, выделяющихся даже на фоне предпраздничного города, и по медленно крутящейся ромбовидной афише с яркой надписью: «Сидни Мещерская, сегодня и для вас». Ромб поворачивался вокруг оси, и перед Ольгой предстала эффектная полуодетая красотка с копной черных кудрей, ярко-алыми губами и черной маской с прорезями на глазах. Красотка изящным жестом чуть-чуть распахивала одной рукой белую шубу, показывая розовый сосок, а другой рукой поднимала полу, выставляя ножку, обутую в черную туфельку на высоченном каблуке. Ольга дернула витую ручку стеклянной двери, она открылась, но дорогу Ольге преградил улыбающийся верзила, который, видимо, не собирался пропускать ее внутрь.
— Я могу пройти? — осведомилась Ольга.
Верзила окинул взглядом ее фигурку в дешевой куртке: остановился на ее лице, задумался, что, вероятно, стоило ему огромных усилий, потом спросил:
— А что желает дама в нашем клубе?
— Дама всего-навсего желает поговорить с хозяином. — Ольга поняла, что охранник никак не может определить ее статус и не знает, пропускать ее или нет, а может быть, она ему напомнила Риту, ведь они похожи и сейчас, несмотря на то, что разница в восемь лет при Ольгиной жизни, полной нервов, весьма ощутима.
А скорее всего это и есть Ритин поклонник, Тигр, вот он и не возьмет в толк, почему его несравненная Элен вернулась из турне постаревшей на восемь лет. Ольга, несмотря на волнение, даже улыбнулась, вспомнив, как Рита рассказывала ей о его интеллигентности. Что ж, для ночного клуба со стриптизом он, видимо, интеллигентен, что и доказал на деле. Он вынул трубку радиотелефона, тихо о чем-то поговорил и вежливо распахнул перед Ольгой дверь.
— Проходите, пожалуйста, — пригласил он и вновь что-то сказал в трубку.
За входными дверями был небольшой коридорчик, затем широкие стеклянные двери и лестница, полукругом уходящая вниз. Ольга направилась к ней, но охранник попросил ее снять верхнюю одежду, указав на гардероб, затем пропустил ее. Ольга спустилась в просторный холл, посредине которого стоял бильярд, обитый зеленым, почти бирюзового цвета сукном. Мужчины с киями, суетящиеся вокруг бильярда, не обратили на Ольгу никакого внимания, как не обращали они его и на нескольких скучающих девиц в минимуме одежды, всех, как на подбор длинноногих и ярко накрашенных, курящих за тремя столиками, недалеко от бара со стойкой вишневого дерева. Бармен тоже стоял позевывая. «Еще слишком рано», — поняла Ольга, хотя было уже часов девять.
За холлом, где располагалась бильярдная, был вход, завешенный приоткрытыми портьерами, украшенными разноцветными колибри, — там размещался круглый зал ресторана с полукругом сцены у противоположной стены. На сцене исполнял незатейливые нудные мелодии саксофонист, развлекая публику, которая только начинала собираться и рассаживалась за столики. В другой раз Ольга бы смутилась, заметив, что дамы одеты в шикарные вечерние платья, а их кавалеры в костюмы. Она, в джинсах и шерстяном джемпере, явно была чужой в этом зале с приглушенным светом, со стенами, обитыми мягким красным покрытием.
— Мадам кого-то ищет? — К ней подошел официант, одетый в черный фрак.
Ольга так и не успела научиться у мужа надменному обращению с людьми этого круга.
— Мне… — она запнулась. — Я хотела бы видеть… хозяина.
— О! Самого хозяина!!! — Официант улыбнулся. — Мадам смеется? Хозяин далеко… Так далеко, что я и сам не знаю где…
— Но что же мне делать? — совсем растерялась Ольга. — Я сказала охраннику у входа, и он пропустил меня. А у меня к нему очень важное дело…
— Хозяин не занимается делами, делами занимается директор. — Официант, оценивающе пробежал по Ольгиным бедрам, обтянутым джинсами. — И я могу предложить вам лишь директора…
— Хорошо, я хотела бы поговорить с директором, — выдавила из себя Ольга, которую все сильнее смущал наглый официант с отлично поставленным голосом.
— Говорите, если хотите, он перед вами. — Официант галантно поклонился и тут же изменил стиль обращения, видимо, ему надоело разыгрывать комедию и он удовлетворился растерянностью Ольги.
Ольга с удивлением смотрела в его полное краснощекое лицо, на стриженные ежиком волосы. Ну конечно, его предупредил охранник по телефону, и он вышел к ней сам.
— Пройдемте ко мне в кабинет, — став сразу деловым и сухим, сказал он, раскрывая перед Ольгой дверь, которую она считала зеркалом. Еще несколько таких же огромных длинных зеркал украшали зал. — Чем могу быть полезен? — Его кабинет мало отличался от кабинетов начальников коммерческих структур — полуделовой, полудомашний стиль. Факсы, телефоны, компьютер и удобный диванчик, мягкие кресла, бар с напитками, чайный и кофейные наборы.
