— Мои люди с ними так разберутся, что от них мокрого места не останется.
— Отлично. Я надеюсь на тебя, Саид.
Саид ушел крайне довольный собой. Он тоже считал, что лучше делить на двоих. Но еще больше ему нравился вариант, когда делить вообще не надо.
Вечером Кремнева неожиданно позвали в палатку Эмир-хана. Кремнев почувствовал, как сердце в груди начинает стучаться все сильнее и сильнее.
А что, если весь этот его бунт оказался жалким цирком? Что, если Эмир-хану давно донесли, и он просто ждал момента, когда Кремнев решит, что все дело сделано?
Это было вполне в стиле Эмир-хана.
Дать человеку почувствовать себя победителем, а потом спустить его с небес на землю и втоптать в грязь или содрать кожу.
«В любом случае уже поздно что-то менять, — подумал Кремнев. — Что сделано, то сделано».
Приведя в порядок дыхание, он зашел в палатку.
Эмир-хан встретил его, откинувшись на подушку.
— Я подумал, что тебе будет интересно это узнать, Кремнев. Мои люди сообщили мне, что все бомбы успешно заложены. Теперь можно не ждать понедельника. Я сообщу об этом завтра. Приглашаю тебя присутствовать на этом знаменательном событии. Я думаю выйти на связь в двенадцать часов.
«Я буду не я, — сказал себе Кремнев. — Если завтра в двенадцать часов ты выйдешь на связь».
— Такое событие я точно не пропущу, — сказал он вслух.
— И не ты один, — жестко улыбнулся Эмир-хан.
— Мы давно не играли с вами в шахматы, — сказал Кремнев. — Может, сыграем третью партию?
Эмир-хан отрицательно покачал головой.
— Не хочу. Я сейчас играю в совсем другие шахматы, после которых на доску и смотреть стыдно. Что на ней есть? Глупые деревянные фигуры. Они не могут чувствовать боль, не испытывают страдания, им не бывает страшно. Те шахматы, в которые играю я, гораздо увлекательней.
— Я понимаю.
— Нет, — возразил Эмир-хан, — не понимаешь. Чтобы это понять, надо это сделать. Может быть, когда-нибудь ты решишься сделать что-то подобное. Тогда ты испытаешь это чувство и поймешь, о чем я сейчас говорю. Пока же ты просто зритель, ты можешь просто наблюдать.
Кремнев усмехнулся.
— Наблюдать тоже иногда интересно.
— Согласен. Но делать самому намного интересней.
* * *
Этой ночью во всем лагере спали только два человека.
Это были Эмир-хан и Фарук.
Им обоим снились сны.
Эмир-хану снился дикий тропический лес, в котором он гулял совершенно свободно, а тигры и ядовитые змеи уступали ему дорогу.
Фаруку снилась шикарная кухня, которую он когда-то давно видел по телевизору. Одновременно с этим ему снился он сам, сидящий на мягком диване в окружении своей семьи и смотрящий по телевизору передачу, где он же готовил гоголь-моголь собственным миксером.
Фарук проснулся, когда еще было темно. Он взял свою сеть, фонарь, кусок хлеба и отправился на озеро ловить форель, как пообещал Кремневу.
В начале седьмого из всех палаток начали выползать вооруженные боевики. Они двигались бесшумно небольшими группами в сторону палаток Эмир-хана и его охраны.
Сам Кремнев держался ближе к группе Исмаила и старался не терять из виду Саида. Он собирался, как только начнется стрельба, найти укромное убежище и ждать развития событий.
У него было две цели — Эмир-хан и связь с Москвой. Все остальное пускай решают другие.
Саид, в свою очередь, тоже пристально наблюдал за Кремневым. Он тоже не собирался лезть на рожон. Его единственной целью было остаться в живых. Он точно так же опасался, что Кремнев может пустить ему пулю в спину.
Кремнев так и не понял, кто Первым открыл огонь, боевики или охранники Эмир-хана.
Но уже через минуту воздух над лагерем разрывался от автоматных очередей, а пули летели сразу во все стороны.
Минут через двадцать с охраной было покончено.
Победители ворвались в палатку… и никого там не обнаружили.
— Эмир-хана здесь нет, — понеслись над лагерем крики. — Он сбежал!
Дальше началось то, на что так надеялся Кремнев, а параллельно с ним и Саид.
Боевики, искусственно разбитые на небольшие отряды, повинуясь рефлексу, стали палить во всех, кто не принадлежал к их отряду.
Ровно спустя десять минут все было кончено.
Кремнев огляделся и вышел из своего укрытия. Территория лагеря была усеяна трупами. Все лежали вповалку, большинство продолжали крепко сжимать автоматы.
«Ну, вот, — подумал Кремнев, — умерли, как мужчины, с оружием в руках».
Но его очень тревожило отсутствие Эмир-хана.
Кремнев прекрасно понимал, что Эмир-хан затаился где-то рядом и теперь ждет от него малейшей ошибки, чтобы прикончить.
Саид, когда началась стрельба, так же, как и Кремнев, рванулся к ближайшему укрытию. Но ему все-таки не удалось избежать пули, которая попала ему в недавно раненную ногу.
Дождавшись, пока закончится стрельба, Саид осторожно выглянул. Единственный, кого он увидел, был Кремнев. С двумя пистолетами в руках Кремнев осторожно двигался к палатке Эмир-хана.
Услышав стрельбу, Фарук от неожиданности чуть не свалился в воду. Он еле удержался на ногах, но его сеть вместе со всей пойманной рыбой безвозвратно унесло течением.
Не обращая внимания на сеть, Фарук со всех ног побежал к лагерю.
Оказавшись в палатке Эмир-хана, Кремнев бросился искать мобильный. Но мобильного не было. Только перерыв все, он сообразил, что мобильный Эмир-хан наверняка взял с собой.
Тогда он бросился обыскивать трупы боевиков.
Он обшаривал карманы уже шестого боевика, когда сзади послышались медленные аплодисменты.
Кремнев развернулся, нацелив пистолеты в голову. К этому времени ему в лицо уже смотрели два дула.
— Браво, — улыбаясь, сказал Эмир-хан. — Операция, достойная самого Шункара. Ты отлично поработал, Кремнев, тебе должны дать медаль.
— Как-нибудь обойдусь без медали.
— А зря. Станешь старым, всегда сможешь выменять на бутылку водки. Тебе же в старости станет ой как тошно, что в свое время упустил шанс разбогатеть. Пенсии-то сейчас маленькие.
— Ничего, живут же люди.
Кремнев, не сводя пистолетов с Эмир-хана, медленно выходил на более ровную поверхность, не загроможденную трупами.
Эмир-хан делал то же самое.
— И что ты будешь теперь делать? — поинтересовался Эмир-хан.
— Для начала убью тебя, а потом найду возможность связаться с Москвой. Наверняка же здесь, на базе, полно всевозможных средств связи?
