Борр недовольно покачал головой.
– Неправильно это. Нельзя всё случаю доверять, – продолжал он бурчать себе под нос и сокрушенно качать головой. – Нужно о будущем думать, о будущем… шансы оставлять…
Но никто его не слышал. Мужчины, словно загипнотизированные, смотрели на собирающихся в центре зала женщин, и каждый с дрожью в сердце провожал в этот путь свою мать, или жену, или дочерей… Каждый с напряжением вглядывался в родные черты и, когда не оставалось сил, отводил взгляд. Теперь словно пелена спадала с их глаз, и некогда такие знакомые женщины казались им по-особому прекрасными, самыми родными и любимыми.
Процессом жеребьевки заведовал Патрик. Тщательно пересчитав всех собравшихся женщин (из жеребьевки решили исключить девочек, не достигших возраста невесты), он принялся торжественно брать пустые листочки, сворачивать их и складывать в огромный котелок. Затем, когда большинство пустых бумажек оказалось внутри, он трагически поднял три оставшихся листочка, поставил на каждом жирное чернильное пятно, затем свернул и кинул к остальным.
– Приступим! – огласил он громко.
Некоторое время никто не решался подойти к котелку первым. Женщины переглядывались и со слезами на глазах смотрели на оставленных в сторонке детей и мужей. Дети, кто постарше, в ответ всхлипывали, а кто помладше – хлопали широко раскрытыми глазами.
– Чтоб сгореть им в адском огне! – громко выкрикнула Вив и решительно подошла к котелку.
Несколько секунд она смотрела на взятую бумажку. Затем, так же порывисто, как и подошла, развернула.
Вокруг повисла напряженная тишина. Казалось, люди вокруг перестали дышать. Даже их сердца перестали биться.
– Пусто! – торжественно крикнула Вив и показала всем пустой листок.
Майла облегченно улыбнулась. Такие, как Вив, должны оставаться!
Дальше жеребьевка пошла более живо. Женщины, словно окрыленные успехом Вив, потянулись к котелку, в надежде взять пустые бумажки первыми.
Майла некоторое время нерешительно стояла в сторонке. Ей на ум пришла совершенно дикая мысль. Она понимала, что должна хотеть остаться в Доме. Но вместо этого – она сомневалась!
Странные сны и смутные воспоминания все еще блуждали в её сознании. Возможно… именно она должна покинуть Дом и отвести беду от остальных? Единственное, что её останавливало, так это вера в неё дяди Борра. Он надеялся, что именно она объединит Атиса и ученых. Именно ей он хотел доверить секретные чертежи.
– Боишься? – усмехнулась проходящая мимо Тома.
Майла удивленно посмотрела на бывшую подругу.
– Нет, – растерянно произнесла она. – Просто задумалась…
– Задумалась? – переспросила Тома. – Что-то не похоже. А ведь могла бы собой пожертвовать! У тебя ведь никого нет. Ни мужа, ни детей! Я – и то иду гордо! И, в отличие от некоторых, не боюсь! Трусость мне не к лицу!
Майла рассеянно кивнула, и её мысли опять вернулись в прежнее русло. Возможно, Тома права? Или Борр?
Как вдруг толпу огласили вздохи восхищения. Одна из пожилых женщин записалась в добровольцы. Обведя присутствующих взглядом и стараясь говорить как можно громче, она дребезжащим голосом произнесла:
– Я своё пожила. Хочу дать и вам!
Люди вокруг дружно зааплодировали. Кто-то из толпы тут же признался ей в любви. Внуки кинулись к ней со слезами на глазах обниматься и пытаться отговорить. Но потом все вернулось на свои места. Пожилую даму, словно королеву, усадили на почетное кресло, и жеребьевка продолжилась.
Перед котелком встала Тома. Опустив руку внутрь, она некоторое время старательно водила ладонью по дну. Внезапно, стоявшая за её спиной женщина громко вскрикнула и, что есть сил, вцепилась в свободную руку Томы.
– У неё что-то в другой руке! – истошно завопила женщина. – Она нас обмануть хочет!
Тут же у орущей женщины нашлись единомышленники. И Тому уже держало несколько рук. Спустя пару секунд, наконец, удалось разжать левый кулак.
И…
Все, как одна, ахнули. В свободной руке Томы, которую она не опустила в котелок, лежала бумажка! Точно такая, какие участвовали в жеребьевке, но чистая бумажка!
– Лгунья! – закричали женщины.
И в сторону Томы полетело несколько увесистых тумаков. Почти все в один голос кричали, что за вранье обманщицу полагается внести в список «Трех».
Через мгновение решение было принято почти единогласно.
Несколько успокоенные справедливым решением люди удовлетворенно закивали, когда вдруг взгляды некоторых потянулись в сторону Патрика, мужа Томы.
– Ты ей дал чистый лист! – послышались возгласы.
Патрик попытался что-то ответить. Но его, вместе с Томой, уже смели с места, привязали к соседним стульям и принялись избивать.
Майла в ужасе смотрела на покрывающиеся синяками лица своих близких знакомых. Сжав кулаки, девушка уже собралась ринуться на помощь, когда вдруг заметила, что рядом с ними оказался Атис.
Раскидав излишне рьяных и беснующихся в «праведном» гневе, молодой человек громко крикнул:
– С них хватит! Мы же не звери! Тома теперь входит в число «Трех». Этого более чем достаточно. Патрика будем судить позже. А сейчас вернемся к жеребьевке!
– У меня дети! – крикнула Тома почти обезумевшим голосом. – Вы не имеете права! Это несправедливо! Я не вынимала лист с чернилами! Я должна остаться!
Немного утихшая толпа тут же ринулась обратно. Но Атис и тут успел всех опередить. Развернувшись, он со всего размаху ударил женщину по губам и, наклонившись к её уху, надрывно прошептал:
– Дура! Молчи! Иначе калекой оставят!
Успокоенные радикальными мерами Атиса люди удовлетворенно закивали и отступили. Тома принялась что-то бессвязно бормотать. Патрик углубился в собственные мысли и лишь изредка злобно поглядывал на обезумевшую жену.
– Все ты, – прошипел он через некоторое время. – Не видать мне больше ответственной должности.
Тома никак не отреагировала. Только опять нечленораздельно забормотала. Глаза Партика устремились в сторону пристроившихся в уголке зала братьев жены. Кварк и Вар в ответ только пожали плечами. Мол, сам виноват.
Тем временем процесс по выбору «троих» возглавил Атис. И Майла почувствовала некоторое облегчение.
Когда настал её черед тянуть, за спиной осталось всего несколько человек. Девушка медленно подошла. Атис опустил голову, но Майла не искала его взгляда. Просто она была рада, что это именно он, а не Патрик. Теперь она могла довериться случаю. Случай мог либо покончить с её сомнениями и странными снами, либо… дать шанс попытаться изменить участь её народа.
Её бумажка… оказалось чистой. Атис, помимо воли, издал вздох облегчения. Майла отошла в сторону.
Метка попалась женщине, уже не молодой, но полной сил. Та приняла свою участь на удивление спокойно. Пролила одну единственную слезинку, обняла взрослых детей и отошла в сторонку, где её уже поджидала самая первая и самая отважная старушка.
